— Это обсуждение не лишено интереса, — сказал он, обводя присутствующих взглядом. — Итак, до сей поры нам представили два убедительно звучащих алиби со ссылкой на доказательства. — Он отвесил шутливый поклон в сторону капитана и отца Джордана. — Остальные же, принимая во внимание и дам, потерпели неудачу.

— Да, но позвольте, дальнейшие справки… — начал было Тим.

— Вот именно! — воскликнул он. — Продолжим же. Мисс Эббот?

— А что вы скажете о себе? — вдруг подал голос из своего укромного уголка мистер Кадди.

— Да-да-да, — немедленно поддержала его супруга и разразилась целым каскадом раблезианского смеха. — Хо-хо-хо, — изрыгала она, не двигая ни единым мускулом лица. — Что вы скажете о себе, мистер Мэррибенд?

— Успокойся, Этель, — бормотал мистер Кадди.

— Господи помилуй! Да она же набралась, — тихонько сказал Тим на ухо Джемайме.

— Она осушала за обедом бокал за бокалом. Наверное, в первый раз за всю жизнь.

— Да она и впрямь набралась. Вот юмор-то!

— Хо-хо-хо, — не унималась миссис Кадди. — Где был этот Мэррибенд, когда погасили свет?

— Эт!

— Правильно! — поддержал ее Обин Дейл. — Ну-ка, мистер Мэрримен, ваше алиби.

— С превеликим удовольствием, — сказал тот. — У меня нет никакого алиби. Я присоединяюсь к большинству. — Он говорил так, будто диктовал школьникам диктант. — В тот самый вечер я смотрел кинофильм в одном пригородном кинотеатре в «Кози», пишется через «к» — отвратительный вульгаризм! — на Боунти-стрит, Челси. По странному совпадению, этот фильм назывался «Масон». Но я абсолютно не в состоянии доказать то, что я там был.

— Весьма подозрительно все это, скажу я вам, сэр, весьма подозрительно, — сказал Тим.

Мистер Мэрримен удовлетворенно рассмеялся.

— Вспомнил! — вдруг завопил мистер Макангус. — Вторник! Телевизор! Нет, нет, постойте… Какое, вы говорите, это было число?

Аллейн назвал число, он замолчал и насупился как ребенок.

— А что нам скажет мисс Эббот? — спросил капитан. — Может, мисс Эббот представит нам свое алиби? Ну-ка, мисс Эббот, прошу вас. Пятнадцатое января.

Мисс Эббот в задумчивости уставилась в одну точку впереди себя. Воцарилось молчание.

— Я была дома, — наконец выдавила она и дала свой адрес. В ее манерах чувствовалась напряженность.

«Вот тебе на, — подумал Аллейн. — Сейчас кто-нибудь возьмет и переменит тему».

— Этого недостаточно, — игриво заметил Обин Дейл. — Доказательства, мисс Эббот, доказательства!

— Может, вам кто-нибудь звонил или вас кто-то навещал? — поспешила на помощь Джемайма.

— Моя подруга, с которой я живу в одной квартире. Она пришла без двадцати пяти одиннадцать.

— И как вам это удалось вспомнить? — удивилась миссис Диллинтон-Блик, всем своим видом давая понять, что в этом вопросе она обворожительно беспомощна.

— А до этого? — приставал мистер Мэрримен.

На скулах мисс Эббот проступили едва заметные красные пятна.

— Я смотрела телевизор, — сказала она.

— Ради удовольствия? — удивился мистер Мэрримен.

Ко всеобщему удивлению мисс Эббот вздрогнула.

— Это помогало… — она облизнула губы. — Это как-то помогало убить время.

Тим Мейкпис, отец Джордан и Джемайма Кармайкл, чувствуя неловкость мисс Эббот, старались отвлечь от нее внимание мистера Мэрримена. Однако тот определенно принадлежал к разряду людей, которые ни за что не откажутся от начатого разговора, покуда их сторона не восторжествует.

— Убить время! — воскликнул он, возводя глаза к потолку. — Был ли когда-нибудь оглашен столь обличающий приговор этому отвратительному, выхолощенному, взвинчивающему нервы зрелищу! Что же это была за программа?

— Ай-яй, я знаю. Увы, я знаю, — замахал руками Дейл. — От девяти до девяти тридцати каждый вторник. Да, да, я знаю. — Он весь подался вперед в сторону мистера Мэрримена. — Моя программа, помните? Та самая, которую вы так не любите. «Несите ваши беды». Та самая программа, которая, по-моему, вызывает несколько иную реакцию со стороны моей многотысячной аудитории. Разумеется, она отнюдь не идеальна, но, как бы там ни было, людям она по душе.

— Вот именно! Вот именно! — раздался из дальнего угла голос миссис Кадди. Язык ее не слушался, и она топнула ногой, чтобы донести свою мысль до общества.

— «Несите ваши беды». Ну конечно же! — воскликнула миссис Диллинтон-Блик.

— Мадам, будьте любезны и опишите нам в точности, что это были за «беды», которые переживали эти… ммм… я просто не в состоянии подобрать правильный термин, характеризующий всех этих женщин. — Мистер Мэрримен не сводил своего строгого взгляда с мисс Эббот. — Разумеется, поклонники этой программы просветят меня на сей счет.

— Объекты, — предложил отец Джордан.

— Жертвы, — сказал Тим.

— Гости, — торжественно изрек Обин Дейл. — Я привык считать их своими гостями.

— Как здорово, как здорово, что вы их так называете, — завопила миссис Кадди.

— Успокойся, Эт.

— Я больше ничего не помню относительно программы, — сказала мисс Эббот и стиснула свои огромные ручищи. — Ничего!

Она поднялась было со своего места, но тут же в изнеможении плюхнулась назад.

— Мистер Мэрримен, довольно вам терзать мисс Эббот, — вступилась Джемайма. — По крайней мере, у вас, как я вижу, есть алиби, — сказала она Дейлу.

— Разумеется, есть! — воскликнул он, допил свое двойное бренди и тоже продел руку под локоток миссис Диллинтон-Блик. — О, между мной и Берил Коэн — все коммерческое телевидение. Что бы там ни говорил мистер Мэрримен, но двадцать миллионов зрителей ошибиться не могут.

— Но ведь программа кончается в половине десятого, — заметил Аллейн. — А что вы делали в течение следующего получаса?

— Снимал свои доспехи, любезный, потом отправился с братвой в веселый маленький кабачок.

Все уже было согласились, что алиби мистера Дейла доказано, как вдруг раздался робкий голосочек мистера Макангуса:

— Знаете… я, конечно, может и ошибаюсь, но мне почему-то кажется… мне кто-то когда-то говорил, будто эту самую передачу записывают в другое время… я хочу сказать… эээ… если речь шла именно об этой передаче…

— Вы что-то сказали? — Мистер Мэрримен разговаривал с ним таким тоном, словно это был ученик, поднявший руку. — Ну-ка, объяснитесь толково. Снимают? Записывают?

— Да. Но я, разумеется, мог и…

Мистер Мэрримен уже налетел на Обина Дейла:

— Что вы скажете на это, сэр? Эта передача и в самом деле была записана на пленку?

Дейл ждал, когда взоры обратятся на него, как бы приглашая всех разделить с ним наслаждение, которое доставлял ему мистер Мэрримен. Он развел руками, растянул улыбку до самых ушей и легонько постучал пальцем по макушке мистера Макангуса.

— Умный мальчик. А я-то думал, мне все сошло с рук. Я просто не мог не разыграть вас, мистер Мэрримен. Надеюсь, вы меня простите, а?

Мистер Мэрримен даже не удостоил Обина Дейла ответом. Он лишь глядел на него, не мигая. Джемайма тихонько сказала Тиму, что он наверняка едва удерживается от того, чтобы не сказать Дейлу: «Зайдите после занятий ко мне в кабинет».

— Тогда, выходит, это не прямой эфир? — поинтересовался Аллейн.

— На сей раз нет. Хотя обычно эти передачи бывают живыми. В тот день я отбывал в Штаты, так что мы сняли ее на пленку.

— И вы на самом деле в тот день отбыли в Соединенные Штаты? — домогался мистер Мэрримен.

— Нет, на самом деле нет. Произошла какая-то путаница с датами, так что я вылетел туда тремя днями позже. Из-за этой проклятой путаницы я вернулся в Англию лишь за день до отплытия.

— А как насчет вашего алиби? — наступал мистер Мэрримен.

На какое-то мгновение всем стало неловко, словно их всех осенило своей зловещей тенью подозрение. Все не знали, куда девать глаза. И тут совсем неожиданно на сцене появился мистер Макангус.

— Я вспомнил все до мельчайших подробностей, — торжественно оповестил он присутствующих. — Это был вечер накануне первого симптома моей беды. Я смотрел телевизор!