— Юля, — я одним взглядом указала на кассиршу, — Юля, заткнись на секунду, и посмотри назад.

Ершова резко обернулась и тут же взвыла:

— А где Вова?!

А Вовы не было. Кассиршу о Вовином исчезновении можно было не спрашивать. Судя по её фашистским глазам, она ещё лет пять не сможет говорить. Поэтому бесполезно было лить ей в жопу уксус, и допытываться о том, куда делся наш славный парень Вова. Но чутьё мне подсказывало, что делся он куда-то явно навсегда. Оставив нам на память тележку с деликатесами и лёгкую грусть последней встречи.

— Нету Вовы. — Резюмировала я, и взялась за тележку. — Да и похуй на Вову, в общем-то. Тут икры килограмм. И устрицы.

— Да говно те устрицы, Лида. — Ершова тоже вцепилась в тележку, и с усилием толкнула её вперёд. — Устриц можно жрать только с сентября по апрель. Это я тебе как дама даме говорю. В мае устриц жрать моветон. Они слишком жирные, и от них случается понос. А вот горошек, к примеру, хорош круглый год. Тут, конечно, надо знать, где этот горошек выращивали…

Стеклянные двери супермаркета разъехались в стороны, выпуская меня, Ершову, и жирных устриц в утреннюю прохладу, и лёгкий майский ветер ещё с минуту доносил отзвуки Юлькиного голоса:

— … а пальто тебе кожаное купим завтра. Мой мудак щас проспится, и приползёт сегодня к вечеру: в зубах цветы, по карманам бабло рассовано. «Юлечка, прости, вот тебе денежка, купи колечко». А нахуя ж мне триста сорок восьмое колечко? Пальто тебе купим кожаное. Воротник чтоб с рыси. И шляпу обязательно. Потому что без шляпы, Лида, ты не дама, а хуйня…

В Москве наступило утро

Как пережить ремонт

20-09-20011

Это только кажется, что мысль о грядущем ремонте ты долго вынашиваешь. На самом деле, ремонт приходит в твою жизнь стихийно. Ему похуй, что ты за полгода до его прихода сидел ночами с карандашом, грыз ногти, калькулировал затраты, и рисовал схемы перепланировки. Ибо когда приходит ремонт — всегда выясняется, что ты к нему абсолютно не готов. Ты-то представлял себе аккуратно сложенные стопочкой листы фанеры и ламината, и аккуратно нарезанные плинтусы, которые лежат себе в прихожей. Ты берёшь оттуда всего понемножку, и неспешно прихуяриваешь куда надо. Старый снятый паркет ты утилизируешь в специальные мешочки метр на метр, купленные в магазине стройматериалов, и дворник-таджик Баргигул, ликуя и распевая монгольский фанк, всего за триста рублей тащит твой мусор на помойку. В доме пахнет свежеснятой стружкой, а любимая жена в нарядном фартуке жарит на кухне сочное мясо, приговаривая: «Моему работничку необходим обед из трёх блюд, тирамису, ролл Калифорния и рюмочка водочки»

На самом деле, друзья, все происходит совсем не так.

На деле все происходит вот так:

ты накопил денег на ремонт. Ты высчитал длину, ширину, высоту и площадь ремонтируемого жилища. Ты пять раз заранее съездил в магазин стройматериалов, и выбрал обои, ламинат, потолки, и новый карниз под цвет глаз жены.

ты посчитал затраты на калькуляторе, и очень доволен собой. И вот ты едешь в магазин стройматериалов, твой карман приятно оттягивает котлета денег, которую ты собираешься с удовольствием потратить на всякую хуйню. Но там тебя ждёт много новых и захватывающих открытий!

Во-первых, того ламината, что ты заранее выбрал, и в своих фантазиях уже постелил себе дома на пол, и даже выебал на нём жену — уже нет! пять дней назад был, а сейчас нет. Кончился он. Не один ты такой умный, и не у одного тебя щас ремонт. Есть другой ламинат. Он, конечно, не такой как ты хотел, и стОит в шесть раз дороже, но жена рядом канючит: «А этот даже красивше. давай его возьмём?» ну, хуле. Давай, возьмём. Взяли.

Во-вторых, подсчитывая затраты на калькуляторе, ты совершенно не учёл того, что твоя жена первым делом отправится в отдел штор и карнизов, и на три часа там залипнет, выбирая ткань для новых штор. И ткань эта, поверьте мне, стоит вовсе не сто рублей. Едем дальше.

В-третьих, выбрав и купив обои, будь готов к тому, что жена ещё два часа будет подбирать к ним БОРДЮРЧИК! Бордюрчик, блять! Хочешь, бумажный, хочешь — пластиковый, хочешь — флизелиновый. Но обязательно чтоб под обои подходил. Как правило, идеальный бордюрчик стОит дороже самих обоев, и его в рулоне всего пять метров. Но ты же хочешь поскорее покинуть это царство скорби? Поэтому покупаешь четыре рулона, и начинаешь бочком-бочком двигать в сторону выхода. Но не тут-то было! Какой нахуй выход, если жена кричит, что не собирается каждый день мыть полы, и ей нужен палас? Удобный хороший палас, который легко пылесосить. И вы идёте в отдел ковров и паласов. И там выясняется, что те паласы которые легко пылесосить — они все страшные, цвета дизентирийной дрисни, и от них бьёт током в три тысячи вольт. Есть неудобные для пылесосанья, но охуенно красивые: волосатые, шелковистые, толстые и буржуйские. Жена начинает терять сознание от щастья, и пускает слюни на белый палас с длиной ворса в семь сантиметров. Ты, конечно, сколько угодно можешь олрать: «Дура! куда тебе белый палас?! У нас дома пятидесятикилограммовая линяющая собака, страдающая несварением! У нас дома три хорька, которых хлебом не корми — а дай насрать на что-то мягонькое! У нас, в конце концов, сын! Четырнадцатилетний сын, который сколотил рок группу из тридцати человек, и все они ходят репетировать к нам домой!!! Какой блять тебе белай палас?! Но тщетно, всё тщетно, друг мой. Жена уже заплетающимся от счастья языком просит мальчика с ножницами отрезать ей двадцать метров этого белого чуда. Мальчик, белозубо улыбаясь, выполняет её просьбу, и вручает тебе чек на двадцать тысяч рублей, которые необходимо оплатить на кассе. Казалось бы, что может быть хуже? Ничего. Ан нет. Может. Ибо, заполучив вожделенный белый палас, жена понимает, что те шторы и карнизы которые она выбрала и заказала — совершенно не будут гармонировать с белым паласом! И вы идёте выбирать новые. Процедура снова повторяется и снова идёт три часа.

ты, размазывая скупые мужские слезы, идёшь с огромной тележкой, и покупаешь герметик, строительную пену, пистолет для неё, и СТУСЛО! Вы вот знаете, что такое стусло? А я теперь знаю. Эта такая хуйня, при помощи которой плинтусы обрезаются ровными уголками. Ты покупаешь дюбели, саморезы, победитовые свёрла, ножовки, рулетки, кисточки, валики для клея…. А жена тем временем уже теряет сознание от очередного счастья, зарулив в отдел светильников. Вы знаете, что значит для женщины зарулить в отдел светильников?! Это хуже чем сезонная распродажа в Л'Этуале! Это значит, что никто оттуда не выйдет, не купив три люстры, два торшера (один нам, один моей маме), настольную лампу, два светильника для спальни, и светодиодного садового гнома на солнечных батареях. Непонятно, нахуя. Никакого сада у вас нет. Но этот гном стоит двести рублей, потому что распродажа. «Надо купить, потом кому-нибудь подарим!»

Твои слёзы в этот момент уже трудно назвать скупыми. Это уже настоящая истерика, и ноги чешутся дать жене хорошего поджопника. Но вокруг же люди. Они не поймут и вызовут милицию. Это тебя и удерживает.

И вот, наконец, всё куплено. И то, что нужно, и то, что нахуй вообще не нужно. И стусло, конечно же. Стусло — это ж самое главное. Ты оплачиваешь по километровому чеку сумму, в пять раз превышающую твои предварительные подсчёты, и идёшь оформлять доставку.

Доставка оформляется на утро следующего дня.

ты приезжаешь домой, и валишься на кровать, не раздеваясь. И тебя незамедлительно будит телефонный звонок. В трубке тебе сообщают что утро следующего дня наступило, ваша доставка прибыла к подъезду, выгрузила все ваши покупки, и благополучно съебалась. Приятного вам дня.

ты спускаешься вниз, и видишь там Мамаев курган из фанеры, ламината, паласов, карнизов и тёщиных торшеров. И все это тебе мифическим образом надо занести в квартиру. А рук у тебя только две, а ещё — межпозвоночная грыжа. Поэтому спешно разыскивается дворник Баргигул и его товарищ Турсунзаде, которым дают денег и поручают занести покупки на девятый этаж.