Руза, с удовольствием наблюдая за ходом мыслей гоблина по выражению его лица, начал монотонно говорить:

— Кархи, тебе следовало бы знать, что есть вещи, которых лучше не знать и не связываться с ними. Когда ты приперся в мою скромную лавку и начал вынюхивать о краденых мандолинах, то я заинтересовался, с чего это вдруг начали красть эти безделушки. И выяснил, что этот прощелыга эльф, как его там, Арфиэль, сам и украл инструмент у своей певички.

— Артистки Зариэль, — хмуро поправил Кархи, припоминая все слухи о неожиданных визитах Рузы. Слухи были самые мрачные и не сулили удивленным хозяевам ничего хорошего.

— Пусть так, уважу тебя, ты всегда пялился на эльфиек. По роже тролля вижу, что это для него не новость. Вот только вы не учли, что этой мандолиной почему‑то заинтересовались серьезные эль…, люди, и попросили меня разыскать того субчика, которому Арфиэль сплавил инструмент. К сожалению, когда мои недоумки выяснили, у кого она находится, заказчик кражи уже передал ее курьеру, о котором было известно только, что он скоро покинет Эркалон. И почему‑то этот человечек сел в ваш дилижанс. После этого вы двое перебили моих людей и сами забрали мандолину. И ты еще смеешь утверждать, что ни ухом, ни рылом не знаешь, где перешел мне дорогу! — глаза Рузы зло сверкнули и из личины доброго дедушки выглянул опасный хищник, который рвет на клочья любого, кто покусится на его законную добычу.

— Мандолина эта не Арфиэля, а обычная подделка, — горячо возразил Кархи, не замечая предостерегающего взгляда Урр–Баха.

— Даже вот как? — заинтересованно сказал Руза. — С каких пор ты стал крупным специалистом по мандолинам? Ты же кроме косяков ни в чем не разбираешься! Или тебя научил кто? Нет, дружок, ты что‑то скрываешь от дедушки Рузы и эта тайна мучает тебя сильнее горячих угольков. Надо освободить тебя от этой боли. Кстати, что там насчет угольков? Стурд, займись очагом, а то мои друзья замерзли, слова выговорить не могут, — скомандовал Руза. Один из орков принялся укладывать поленья в очаг.

— Кстати, а ты еще не думал, чем собираешься расплачиваться со мной за убытки? Я ведь вынужден был выплатить неустойку, сам понимаешь, немаленькую, чтобы клиент не остался ко мне в претензии.

— Я завтра увольняюсь и у меня нет ничего ценного, — огрызнулся Кархи, с тревогой наблюдая за разгорающимся костром в очаге.

— Ого, по–твоему, это пустяк? — Руза продемонстрировал друзьям маговизор. — Да вы тайные богачи, как я погляжу. И где же вы прячете прочие пустячки? Дедушка Руза будет рад любой монетке, он не гордый, как вы.

Кархи непроизвольно взглянул на тайник под потолком. Тролль вздохнул — о подобной уловке знали даже дети.

— Так, так, так, у нашего малыша там что‑то лежит, — радостно осклабился Руза и потер сухие ладошки.

— Это опасная вещь, старинный артефакт! — испуганно выдал Кархи.

— Даже так? Тогда я сам посмотрю. Чую, это должно быть что‑то особенное. Под потолком, да еще опасное. Кархи, ты полон сюрпризов! Я даже немного жалею, что ты не породнился со мной. Самую малость.

Руза бодро вскочил на комодик Кархи и опытными движениями домушника принялся обстукивать костяшками пальцев притолоку.

— Здесь! — Руза вытащил грязную тряпку и засунул руку в тайник.

— Тяжелый, — одобрил ростовщик, глядя на кошелек. — А это что? Руза начал разворачивать сложенные листки. — Да ты точно сдвинулся на эльфийках! — гоблин бросил вниз листки с фривольными картинками.

— Это то, что с тобой будет, если нас не отпустишь, — подсказал Кархи ростовщику.

— Да ты мне угрожаешь? – страшным шепотом поинтересовался Руза. Кархи только начал по–настоящему пугаться, как одна из подпиленных ножек комода все‑таки не выдержала тяжести тела и с сухим треском надломилась. Не успел Руза отреагировать на эту угрозу, как за ней последовала еще одна ножка и неимущий дедушка, нелепо взмахнув руками в бессильной попытке сохранить равновесие, упал спиной на пол. Его затылок тяжелой барабанной палочкой ударил по твердым половицам, извлекая из них глухой звук. Одновременно присутствующие услышали негромкий хруст. Ростовщик закатил глаза и замер в неудобной позе.

— Руза спекся! — ошарашено произнес орк с дубинкой. Остальные орки пораженно уставились на мертвого хозяина, не веря в случившееся.

— Парни, сматывайтесь поскорее отсюда! — завопил Кархи. — Этот дурак мне не поверил, но за мной стоит сам градоначальник. Он нанял меня и найдет вас под землей, если с меня упадет хоть один волос. Топайте в лавку Рузы, у него там припрятано не одна куча золота, а меня развяжите.

— Лучше будет, если ты и твой дружок тоже сдохните, — ощерился верзила с дубинкой и извлек кривой нож, которым так удобно резать глотки.

Урр–Бах, тщетно пытавшийся все это время освободить связанные сзади руки, решил больше не медлить и с диким ревом послал свое тело в полет в сторону столика, на котором стояла масляная лампа. Стол перевернулся и лампа упала на пол. Вспыхнуло разлившееся масло и пламя принялось жадно лизать доски пола и столешницу. Тролль мигом поднялся на ноги, издал еще один оглушительный вопль и прыгнул в сторону орка с ножом. Свалив с ног противника, Урр–Бах принялся остервенело бить его по лицу своим тяжелым лбом, не обращая внимания на боль. Кархи ловко упал под ноги орку, который бросился на выручку товарищу. Бандит повалился на пол, а гоблин быстро перевернулся несколько раз, уходя от ножа лежащего орка. Остальные, глядя на разгорающийся пожар в комнате и впавшего в безумство тролля, сочли за благо ретироваться и заняться разграблением имущества Рузы.

Урр–Бах услышал ругань упавшего сзади орка, перевернулся на спину и начал вставать. Головорез с разбитым лицом хрипло пускал кровавые пузыри через сломанный нос. Кархи, видя, что тролль не успевает встать, прыгнул на спину бандиту, но не долетел и упал. Урр–Бах подставил под нож орка правое плечо и, не обращая внимание на вспыхнувшую боль в руке, повалил его на пол и вцепился зубами в руку с ножом, стискивая челюсти не хуже волкодава. Орк издал в свою очередь истошный вопль, безуспешно молотя Урр–Баха свободной рукой. И тут в дом вломилась толпа соседей. Старьевщик Сурш ловко двинул орку по почкам отломанной ножкой от какого‑то тяжелого стула, а пожилой каменщик  прошелся молотком по коленке. Остальные в меру сил в это время висели на орке, сковывая его движения, пока бандит не рухнул на пол, воя от боли. Когда освободили Урр–Баха, он мощным ударом по голове вырубил орка и помог остальным тушить огонь.

— Что у вас здесь за побоище? — накинулась на Кархи соседка, тетушка Дзана. — Я сначала подумала, вы опять накурились какой‑нибудь дешевой дряни и бегаете от покойников, а потом увидела орков. Они выскочили от вас словно у них было шило в заднице. А еще этот запах гари! Я растолкала своего олуха и велела собирать соседей – решила, что вас решили поджарить.

— Ты как раз вовремя, тетушка, — искренне заявил тролль, и стиснул зубы, выливая на рану в плече дешевый самогон.

Бесчувственных орков отволокли на улицу, рассудив, что если кто из этого отребья выживет к утру, то сам добредет до лекаря. Впрочем, один из них к этому времени уже не дышал, другой слабо стонал. За ночь  бандитов успели не только раздеть догола, но пару раз приложили живого головой о мостовую, так что к утру патруль ночной стражи обнаружил остывшие тела, которые вскоре погрузили на телегу и отправили на кладбище для бродяг.

К радости друзей, маговизор оказался в кармане покойного Рузы.  Кошель Кархи был крепко зажат в руке ростовщика, словно он был единственной надеждой уберечься от падения. Урр–Бах поднял с поля помятый в свалке магический журнал и положил его подальше. Спрятанная в штанах луковица оказалась во время потасовки смята и располовинена. Тролль с сожалением положил ее на подоконник — с его познаниями в цветоводстве пытаться вырастить цветок из этого ужаса было слишком самонадеянно. Забрав у покойника свои вещи, друзья спровадили тело Рузы на улицу к оркам.