— Не видели! — качнул головой Ибирин, — но я видел призраков, которые гнались за ними.

— На что они были похожи и как все происходило? — поинтересовался Ярослав.

Ибирин начал короткий рассказ:

— Корабли часто стоят в устье реки Катави, делящей долину на две части. Туда их загоняют противные ветра и штормы, но, зная гадкий нрав долины, корабельщики никогда не сходят на берег и не удаляются в заросли.

— Суда стоят в устье, или подымаются вверх по реке? — настойчиво требовал подробностей Ярослав.

— Это неважно, — отмахнулся Ибирин, — на воде безопасно, но страх перед демонами заставляет корабли держаться ближе к морю.

— Что заставило людей пойти в леса? — Ярослав не отставал от моряка.

— Я старый корабельщик и не раз мне и нашему кораблю приходилось ждать попутного ветра в устье Катави, но стоянка затянулась, штормило, а припасы подошли к концу. Капитан решил послать двоих с луками и копьями настрелять в лесах дичи, которой края изобилуют. Люди не хотели рисковать жизнями в «Проклятой долине», но согласились, есть было нечего. Ушли. Их долго ждали, хотя те намеревались вернуться быстро. Спустился вечер, охотники пропали и тогда над пальмами поднялись тени. Огромные, внушающие ужас призраки летели на крыльях ветра. Из леса послышались душераздирающие вопли, демоны спустились средь вершин деревьев и исчезли, затем и крики прекратились. Все мы, объятые ужасом, пустили корабль проч, предпочитая погибнуть в чреве бушующего моря, чем быть растерзанными демонами.

— Твоим рассказом Ибирин впору пугать детей, а не воинов, — резко возразил Ярослав, — призраки более похожи на крупных птиц, что все мы видели в степи не раз. Подобные вполне могут селиться в глухомани и нападать на все живое, но против них у нас есть арбалеты и копья, а потребуется, изведем другим путем.

— Нет наватаро, — решительно не согласился Ибирин, — я видел вот этими глазами, не птицы это, а призраки людские души выпивают.

В разговор вмешался Апий.

— Наватаро! Послушайте! Долина не вечно пустовала, в прошлом там жили люди, но они бежали оттуда в страхе перед силою неведаной. С тех пор потомки беглецов живут в устье Мары на островах и желания возвращаться не проявляют. Их рассказы соответствуют тому, что говорит Ибирин.

— А много их погибло при этом бегстве? — уточнил Ярослав, теряясь в догадках относительно чудес долины.

Модоны переглянулись.

— Мы не знаем, — смутился Апий, — история стародавняя, но можем спросить у них самих, в соседнем доме живет старик Колтук, башмачник, любитель древних сказок.

— В таком случае пригласите, — посоветовал Ярослав, — послушаем, что скажет, а пока не вижу смысла в панике. Цели похода не отменяются, а ваши обязательства остаются в силе.

Ярослав поднялся, собираясь уходить.

— Я поговорю с Олегом, думаю, он развеет сомнения, — и вышел прочь.

Спутники отстали, продолжая обсужденье разговора, а Ярослав остался в одиночестве. Идя проходом меж рядами столов, за которыми в обеденное время собралось немало торговцев, приезжих землевладельцев и крестьян, обратил внимание, что колдун Конесо, закончив есть, сидит один, а слуги и охрана отсутствуют. Поняв, что лучшего момента подойти не будет, решился вступить в контакт с аборигеном. Жестом дал понять Жигану, что все в порядке и подошел к столу, где отдыхал волшебник. На тот момент одет был Ярослав по местным меркам, хорошо, как надлежит зажиточному землевладельцу или вождю. Яркий актеон, не прятал броню под складками одежды и по местной моде считался верхом богатства и знатности. Меч в золоченых ножнах любого мог ввести в припадок зависти. Уверенный в себе, степенно, он приветствовал чужестранца по–модонски:

— Сакора мирана оуна наватаро, — Ярослав показал руки и вежливо склонился в полупоклоне.

От неожиданности колдун растерялся и, поднявшись с места, неуклюже приветствовал незнакомого человека:

— Мирана сакора, — без акцента произнес он, повторяя жест, — мы не знакомы.

— Дхоу Ярослав народа индлингов, мы идем на поселение в горные долины. В моем народе чтят волшебников и уважают, а потому решился я, как честный человек и вождь, приветствовать вас уважаемый Конесо. Узнав от местных горожан, сколь знатный человек здесь пребывает, не мог не выразить глубокого почтения.

— Благодарю тебя Дхоу за лестные слова в мой адрес, — ответил колдун, жестом приглашая за свой стол. — Я простой волшебник и не достоин подобных восхвалений.

— Уверен, — заметил Ярослав, — что если обыватель еще не отдает вам должного почтения, то в будущем узнает, о славе вашей милости и станет слагать легенды о мудрости волшебника Конесо.

Чужеземец загадочно улыбнулся и оба сели. Образовалась пауза. Ярослав немедленно, жестом, пригласил трактирного слугу.

— Может быть, вина? — предложил он.

— О нет, я только пообедал, — попытался отказаться колдун, — но разве, что немного.

— Ты слышал? — строго обратился Ярослав к прислуге, — пусть хозяин подаст амфору лучшего вина.

Слуга немедленно исчез.

— Может быть, не надо? — предупредил Конесо. — Вино здесь дорого.

— Мне не жаль денег для столь уважаемого и знатного человека. Ведь по словам вы окончили академию в городе Ринале и теперь едете на службу к деспоту Бурути.

— Да, мне посчастливилось учиться волшебству под сводами самой замечательной академии мира.

— Уверен, — продолжал Ярослав, — что у вас были самые лучшие учителя, и ваша школа станет гордиться славой своего ученика.

— Я надеюсь, что будет именно так, как вы мне пророчите, — согласился Конесо, — но, честно говоря, Бурути не самое завидное место в мире, но что мы все обо мне.

Ярослав как бы не заметил скепсиса в словах колдуна. Подошел слуга и выставил на стол кувшин с вином, аромат которого немедля задел обонянье обоих, двое слуг принесли амфору, литров на двадцать, поставив на пол рядом со столом.

— Какой букет! — воскликнул Конесо, — не думал, что увижу в глуши подобную роскошь. Вино с острова Рох.

— Чувствуется благородный аромат, — согласился Ярослав, — сколько за всю амфору?

— Золотой, — с сочувствием вздохнул слуга.

«Оба–на! Налетел!» — огорченно подумал Ярослав, но делать нечего, полез за золотом. Достал империал и бросил его на стол перед слугой. Монета, описав дугу в воздухе, с нежным звоном упала на столешницу, а взгляды обоих аборигенов проделали путь схожий с траекторией ее падения.

Радостный слуга уже было хотел сграбастать добычу, как из‑за спины послышался голос Апия, который вовремя оказался в нужном месте:

— Не надо денег наватары, это вино станет подарком господам. Надеюсь, пребывание в трактире было приятным и в будущем знатные господа не обойдут стороной мое скромное заведение.

Оба гостя горячо поблагодарили хозяина и неспешно отпили из своих чаш заранее налитых слугой. Молчание нарушил волшебник.

— Странная монета, право слово, — обратил внимание Конесо на золотой, все еще лежащий на столе, — Никогда не видел ничего похожего.

Ярослав не имел желания объяснять аборигену, откуда взялись подобные деньги и одновременно стараясь выйти на нужную тему разговора, ради которой сел за стол к волшебнику.

— Монета взята в качестве трофея у вуоксов — лесных жителей. В ходе нашего пути по Яре переселенцы подвергались нападениям дикарей и многие погибли со всех сторон. В пылу сражения погиб шаман вуоксов и с тела сняли немало ценностей.

Волшебник оказался немало удивлен:

— Вы смогли убить шамана лесных жителей? Невероятно!

— Однако, не я убил его, хотя, признаюсь, мы обошлись с вуоксами не самым честным образом и, потому не стану лишнего болтать, а ценностей взяли изрядно, в том числе, мешок с монетам, вот этот меч и жезл золотой шамана

Колдун насторожился:

— Вы говорите, жезл золотой? — переспросил Конесо, отхлебывая непомерный глоток из чаши и чуть не подавившись.

Неадекватное поведение не ускользнуло от взора Ярослава. Волшебник явно не ожидал услышать подобное, и на его лице выразилось заинтересованность.