Другие классические жанры арабской поэзии: кыта — стихотворение из 8—12 строк с единым содержанием, обычно в такой форме слагались погребальные плачи, а также восхваления и поношения во время поэтических перебранок; героический эпос; возвышенные оды. Но особенно популярны были рубаи — короткие изречения из четырех строк философского характера первые две строки содержат экспозицию, третья — вывод и уже последняя — собственно «летучие слова» и газели — лирические любовные песни.
При этом необходимо учитывать, что появление новых жанровых форм было лишь надводной частью айсберга поэтической эволюции. Вообще, поэтическое творчество было строжайшим образом канонизировано и состояло из трех основных разделов: метрики — аруза, рифмы — кафийи, поэтических троп и фигур — бади. Эти же требования наложились на национальные литературы, которые активно переводились на арабский язык и также должны были подчиняться основным положениям арабского канона. Это привело к тому, что с VIII в. до конца X в. мусульманская культура фактически становится одноязычной. Столь жесткие рамки, казалось бы, должны были неминуемо упростить и обеднить мир изящной словесности, однако этого не произошло. Более того, стремясь превзойти в мастерстве предшественников и соперников-современников, поэты проявляли удивительную изобретательность в разработке традиционных тем и сюжетов, в поэтическом языке.
Ограниченная строгими рамками традиционной композиции и жанров, арабская поэзия развивалась за счет усложнения поэтической техники. Поэты увлекались чисто формальными задачами: уснащали свои стихи сложными поэтическими фигурами, многостепенными метафорами, изысканной игрой слов, заботились не только о звуковом, но и о зрительном эффекте, подбирая в бейтах такие слова, начертание букв которых превращало стихотворения в рисунки. Это связано с уже упоминавшимся выше почтительным отношением арабов к написанному слову, которое является как бы стадией воплощения божества вслед за идеями разума и звучащим словом. Недаром арабы сравнивали свое письмо с драгоценностями и цветами, а чернила — с духами. В поэзии же красота тела сравнивалась с линиями букв.
Из возникших внутри ислама течений наибольшее влияние на художественную культуру оказал суфизм — мусульманский мистицизм, возникший в VIII в. и до сих пор пользующийся большим уважением в исламском мире. В основе его лежал аскетический идеал, презрение к земным благам, стремление к мистическому слиянию с Аллахом. Внешне это находило свое выражение в ношении грубого плаща из овечьей шерсти — суфы, давшего название всему движению. Суфии отказывались от обязательных для всех мусульман обрядов и условностей (намаз и пр.), а заменяли их обрядом радения (коллективным молением с хождением по кругу) — зикром, который должен был способствовать слиянию с божеством, мистическому экстазу. Разные направления суфизма достигали этого как экстатическим трансом (например, доводя себя песнями и плясками до исступления), так и глубоким внутренним сосредоточением. Это был единственно подлинный путь познания Бога, так как ни разумное постижение его законов, ни строгое выполнение предписанных обязанностей не могли привести к желаемому результату.
Свое учение суфии излагали не только в специальных трактатах, но и в поэтической форме. Суфийская литература — особое явление в арабской культуре, связанное с ярко выраженной символикой и метафоричностью, которыми увлекались многие поэты. Одна из важнейших фигур в истории суфизма Ибн Араби (ум. 1240) — крупнейший теоретик суфизма, автор многочисленных трактатов, создатель учения о «единстве и единственности бытия», а также поэт.
Суфизм открывал необычайно широкие возможности для творчества, ведь с одной стороны, это поэзия созерцания, мистического стремления к божественной истине и растворения в божестве, а с другой — изощренной чувственности, любви и жизни. Поэтому суфийские стихи всегда многоплановы: за видимым «земным» планом, воспевающим любовь, чувственный восторг, блаженство опьянения, скрывается глубокий мистический смысл. Именно в этом взаимопроникновении земного и мистического — секрет особого обаяния лучших образцов суфийской лирики, среди которой — знаменитые рубаи Омара Хайяма (1048–1123) и Рудаки (860–941).
Власть и влияние суфизма распространились на всю культуру мусульманского Востока, которая стала в значительной степени суфийской. И особенно это проявилось в ирано-таджикской поэзии, классический период которой приходится на X–XV вв. Эта поэзия (на языке фарси) сумела воспринять наиболее ценные элементы арабо-мусульманской культуры, сохранив при этом многие самобытные черты древней иранской традиции. Для этого составлялись специальные перечни арабских и персидских стихотворных размеров, а отечественные жанровые формы рубаи и месневи дополнялись арабской касыдой, газелью и др. В жанре месневи (араб. сдвоенный) писались в основном поэмы, довольно объемные, господствующей в них является парная рифма строк. В этой форме писали такие признанные мастера поэзии, как Низами, Навои. Главное произведение в жанре месневи — эпос «Шах-намэ» Фирдоуси, завершенный в 1010 г. Объем эпоса вдвое превышает «Илиаду» и «Одиссею» вместе взятые.
Мастерами газели были поэты-суфии Саади (ок. 1203/1210 — ок. 1292) и Хафиз (1325–1389).
К концу IX в., помимо поэзии и научных трактатов, в арабской культуре появилась проза. Именно тогда из устного народного творчества родились знаменитые новеллы «Тысячи и одной ночи». В X в. также сложилась макама, соединяющая в разных пропорциях особенности классической поэзии и новеллистики, которая писалась саджем — особым размером рифмованной прозы. Макамы стали предтечей европейского «плутовского романа», появившегося в Испании в XVI в.
Темы борьбы созидающего, животворящего и разрушительного начал, идея Любви и Разума как главных движущих сил общественного развития, тема особой роли поэтического слова и поэта- пророка, составившие основное содержание литературы мусульманского Востока, в сочетании с отточенностью формы превратили арабскую литературную традицию в одухотворяющий фактор для всей арабско-мусульманской культуры последующих веков. Следы ее влияния можно обнаружить не только на Востоке, но и в других культурных традициях: в поэзии вагантов и старопровансальских трубадуров, Пушкина и Байрона, многих других европейских и американских писателей и поэтов.
Литература
1. Арабская средневековая культура и литература. М., 1978.
2. Бартольд П. Ислам и арабская культура. М., 1992.
3. Веймарн Б.В. Искусство арабских стран и Ирана. М., 1974.
4. Грюненбаум Г.А. Основные черты арабо-мусульманской культуры. М„1981.
5. Грюненбаум Г.А. Классический ислам: Очерк истории. М., 1986.
6. Еремеев А.Д. Ислам: образ жизни и стиль мышления. М., 1990.
7. Искусство ислама. М., 1990.
8. Очерки истории арабской культуры V–XV вв. М., 1982.
9. Родионов М.А. Ислам классический. СПб., 2001.
10. Яковлев Е.Г. Искусство и мировые религии. М., 1985.
22
Традиционная культура Японии
22.1. Духовно-религиозные основы культуры Японии
22.2. Художественная культура средневековой Японии
Сегодня культура Японии восхищает европейцев своей оригинальностью, уровнем технического развития и устойчивой приверженностью к духовным традициям своего прошлого. Как и в других странах, на ее формирование существенное влияние оказали особенности природного ландшафта страны, которые нашли свое выражение в культе природы. Природа этой страны удивительно совмещает в себе противоположные качества: суровость и приветливость. Богатая живописными горами, омываемая теплыми морями Япония имеет мягкий климат, населена трудолюбивым народом, но при этом постоянно подвергается землетрясениям, цунами, страдает от недостатка плодородной земли. Эта постоянная борьба с природными катаклизмами создала у японцев особый тип мироощущения. Они научились терпеливому, не враждебному отношению к природе. У японцев никогда не было стремления подчинить ее себе, преобразовать ее и внести в нее что-то несвойственное. Напротив, они постоянно искали точки соприкосновения человека с природой, способы гармоничного сосуществования с ней. В результате сложилось особое эстетическое восприятие природы, когда каждое природное явление вызывает желание любоваться им, поклоняться и обожествлять его.