— Эта шляпа сводит меня с ума. Дразнит мельканием твоего красивого лица. — Его взгляд скользнул по ее щекам и остановился на губах. — Что-то в тебе заставляет меня хотеть схватить тебя и потрогать везде.

Ей было знакомо это чувство. Отэм приподнялась на цыпочки.

— Здесь жарко, — прошептал он ей в губы.

Да. Даже в тени было невероятно жарко и душно.

Его ладонь скользнула по ее руке.

— Пойдем.

— Куда?

Отэм нравился Сэм. Нравилось разговаривать с ним и очень нравилось трогать его. Она хотела провести с ним больше времени, но не была уверена, что хочет провести это время в постели. Ну, ладно, она хотела, но знала, что не должна.

— Куда-нибудь, где прохладней. — Он поднял голову, и Отэм опустилась обратно на полную стопу.

Прохладней?

Повернувшись, Сэм провел ее по горячему бетону, мимо львов и колонн к краю бассейна. Отпустил ее руку и опустился в воду, которая доходила ему до талии. Отэм села на край бассейна и свесила ноги.

— Боишься зайти? — Солнечный свет превращал пряди его волос в золото, а вода ласкала пупок.

— Нет. Просто я не очень хорошо плаваю. — И она не хотела намочить волосы.

Сэм провел ладонями по ее бедрам и встал у нее между колен.

— Я не позволю тебе утонуть. — Его пальцы играли с золотистыми завязками нижней части бикини Отэм. — Ты мне слишком нравишься, чтобы позволить тебе утонуть.

Что вызвало вопрос.

— Почему?

Почему она из всех женщин в Вегасе?

— Почему ты мне нравишься? — Он поднял глаза от завязок, прошелся взглядом по ее животу и груди до лица. — Ты симпатичная, и мне понравилось, как ты танцуешь. И твои волосы нравятся.

— Они рыжие.

— На самом деле?

— Да.

— Я никогда не был с настоящей рыжей. — Он сверкнул улыбкой и скользнул пальцами под золотистую завязку. Отэм почти ждала, что он сделает какое-нибудь тупое замечание насчет того, что у нее огненный пах. Как делали некоторые парни, с которыми она встречалась, но этого не произошло. Вместо этого Сэм сказал: — Я хочу больше узнать о тебе, Отэм Хэйвен. Намного больше.

Отэм втянула воздух, который комом застрял у нее в груди.

— Например, не замужем ли я, нет ли у меня детей и не разыскивает ли меня полиция?

Они оба знали, что он не это хотел узнать. Хотела ли Отэм большего? Она знала, что не должна.

— Для начала.

— Нет. На все три вопроса.

Она скользнула ладонями по его рукам до твердых мышц плеч. В жизни было много того, что Отэм не должна делать. Много того, что она пропустила за последние два года.

— А ты?

— Не женат. Детей нет. — Он обхватил ее бедра и стянул с края бассейна. Отэм обвила ногами его талию, и Сэм прошептал: — Никаких преступлений, но к тому времени, как закончится этот уикенд, я вполне могу сделать кое-что, за что меня посадят в тюрьму.

Пах Отэм прижался к его шортам. К его длинному, твердому члену. Под водой она сжала ноги вокруг Сэма, борясь с жарким давлением, возникшим меж ее бедер. Много вещей. Например, секс.

— Что, например?

— Не знаю. Я живу в США всего два года и не знаю, что здесь незаконно. — Он поднял мокрую руку и откинул ее волосы за плечи: прохладные пальцы прошлись по спине Отэм до самой попки. — В сексуальном плане.

Прохладная вода плескалась вокруг ее ног и ягодиц, и их горячих прижавшихся друг к другу тел. Ощущение жара и прохлады усилило чувствительность Отэм, и она оглянулась на других людей, лежавших в шезлонгах или стоявших в большом бассейне. Они с Сэмом были совсем не одни.

Их могли видеть люди. Это было на нее не похоже. Она не занималась подобными вещами. Не с мужчиной, которого только что встретила. Не на людях.

— Откуда ты?

— Родился в Саскачеване. — Он начал пятиться, пока вода, ласкавшая ягодицы Отэм, не достигла ее груди. — Канада.

В детстве Отэм жила неподалеку от канадской границы в трех разных штатах. Она призвала на помощь свой лучший канадский акцент и, обвив руками Сэма за шею, прижалась твердыми ноющими сосками к его груди.

— Я ду-у-умаю, все за-а-а-конно в Вегасе, ага? — прошептала она ему на ухо.

Низкий смех зародился глубоко в его горле и закончился стоном, когда Сэм подхватил ее под ягодицы обеими руками и чуть приподнял.

— Все?

Отэм медленно скользнула вниз по его телу. Вниз, касаясь твердой груди и еще более твердого пениса. Сэм поцеловал ее в шею, прямо там, где она переходила в плечо. Он втянул кожу в свой жаркий рот, и все сомнения, которые могли возникнуть у Отэм по поводу пребывания в постели золотого бога, сгорели дотла под жарким солнцем Невады.

Ее голова откинулась, а грудь приподнялась.

— Все.

ГЛАВА 7

Мужчина моей мечты: хорош в постели

Слово «хорошо» даже приблизительно не описывало секс с Сэмом. Он был больше, чем хорош. Больше, чем удовлетворителен. Лучше, чем все, что Отэм испытывала в своей жизни. Секс был жарким и жадным. Липким и разбивающим душу на кусочки. Сэм был методичным и спонтанным, грубым и нежным. Отэм было двадцать пять, и она не была девственницей, но этот мужчина знал свое дело.

Он знал намного больше, чем просто где коснуться. Он знал как.

Леклер привел ее в спальню в своем номере площадью четыреста квадратных метров. Отэм лишь мельком увидела солидную кожаную мебель, белый мрамор, полный бар и высокие окна, прежде чем была брошена на кровать королевских размеров, покрытую темно-синим бархатом. Сэм сказал, что делит номер со своими приятелями, но Отэм их не увидела. И не услышала.

Они с Сэмом не занимались любовью, но это было больше, чем просто секс. Больше, чем просто несколько веселых часов в кровати. Все тело Отэм вдруг ожило. Как будто она ехала со скоростью сто миль в час, возбужденная, неслась к оргазму, который заставил ее поджать пальцы на ногах и выгнуть спину. Сексом они занимались дважды. Во второй раз намного медленней и методичней, чем в первый, который начался раньше, в бассейне, а закончился, когда они свалились с кровати на пол.

Когда Отэм вышла из номера через три часа после того, как вошла в него, локоть у нее болел, а колени немного жгло. Она не помнила, когда ударилась локтем, но также не помнила, чтобы ударялась коленями.

Уголок ее губ приподнялся в улыбке, когда она забиралась в ванну в своем номере. Сэм сказал, что позвонит после того, как примет душ. Отэм хотела верить золотому богу. Хотела верить, что была чем-то большим, чем послеобеденный секс, но даже если это не так, она не расстроится. Сэм использовал ее не больше, чем она использовала его. У нее не было ожиданий и не было сожалений.

Отэм взяла белую мочалку и развернула маленькую упаковку мыла. С крана в ванну упала капля воды, комнату наполнил аромат мыла, пока Отэм мыла лицо и то место на шее, где Сэм целовал ее. Она провела мыльной мочалкой по груди и животу и скользнула в воду, пока ее затылок не оказался на краю ванны. Она поджала ноги и закрыла глаза. Прежде Отэм никогда не спала с незнакомым парнем. С тем, о котором ей вообще ничего не было известно. Секс на одну ночь, который случался у нее раньше, всегда был с мужчинами, которых она знала. Хоть как-то. Она даже не была уверена, что это считалось сексом на одну ночь. Хотя в большинстве случаев, когда Отэм оказывалась без одежды, после наставало серое утро, полное стыда.

В этот раз она не чувствовала стыда. Хотя, вероятно, должна была. Ее так воспитали. Так, чтобы верить, что цена греха — не хорошо проведенное время, а страшные угрызения совести.

После того как отец Отэм ушел из семьи, мать с головой погрузилась в религию. Прижимая к груди Отэм как щит. Ей было семь, Винсу — десять, когда все, что они знали, изменилось. Вместо полной семьи они теперь жили с матерью, которая была не в состоянии принять перемены в своей жизни. В первые несколько лет мать Отэм просто сидела и ждала, пока муж вернется. Когда тот снова женился, и у него появилась новая семья, и стало, наконец, ясно, что он не вернется, Джойс Хэйвен обратилась к Богу. Им она заменила мужа.