— А средний палец у вас сгибается?

Подняв руку, Марк продемонстрировал парнишке.

— Нет. Он всегда остается таким, неважно, что происходит.

— Это клево.

Бресслер засмеялся:

— Ты так считаешь?

— Ага. Вы можете посылать людей, не попадая в неприятности. — Дерек пил, пока ему хватало дыхания, потом опустил бутылку. — Учительница не может позвонить вашей маме, — сказал он между глотками, — потому что это не ваша вина.

Так и есть. В этом случае учительница позвонила бы его бабушке, которая сказала бы его отцу, который выдрал бы сына как Сидорову козу.

— Вы будете снова играть в хоккей?

Марк покачал головой и опустил взгляд на крышку, лежавшую на столешнице. Сегодня днем звонил агент поговорить о возможности стать комментатором для «И-эс-пи-эн».

— Боюсь, что нет.

Пока Бресслер не исключил эту возможность, но ждал более солидного предложения. Он не испытывал такого уж большого желания сидеть в студии и говорить об игре, вместо того чтобы быть на льду, где разворачивается главное действо. Но, как заметил агент, количество предложений работы для Марка Бресслера уменьшалось так же быстро, как число рекламных контрактов.

— Мама взяла меня на игру плей-офф против Детройта. Мы выиграли 3–1. — Дерек сделал еще один глоток, затем поправил очки. — Тай Саваж ударил МакКарти в отместку за то, что тот ударил Саважа в четвертой игре. Это был хороший матч, но он был бы еще лучше, если бы вы были там. — Дерек посмотрел на Марка. В глазах мальчика сияло обожание. — Вы самый лучший игрок. Лучше, чем Саваж. — Марк бы не стал утверждать, что он лучше, чем Саваж. Ну, может, чуть-чуть. — Даже лучше, чем Гретцки.

Марк не был так уж уверен, что он лучше, чем Гретцки, но одно знал наверняка: он никогда не чувствовал себя уютно в роли героя. Хитмэн играл в хоккей. Он не спасал людей и не ставил свою жизнь под угрозу. Он не был чертовым героем, но, казалось, это важно для мальчика.

— Спасибо, Дровосек.

Дерек поставил бутылку на стол:

— Хотите увидеть, как я научился тормозить?

На самом деле, нет, но когда парнишка так смотрел на него, Марк не мог отказать.

— Конечно, — он ткнул пальцем в сторону коньков Дерека. — Можешь показать мне на подъездной дорожке. — Она достаточно длинная, чтобы мальчик ни во что не врезался, кроме машины Челси. Но, по правде говоря, что для той значит еще одна вмятина?

Дерек взял коньки и направился вместе с Марком к входной двери. Когда они проходили мимо кабинета, из дверей высунулась Челси:

— Можно поговорить с вами, мистер Бресслер?

Тот положил руку на плечо Дерека:

— Иди вперед и надень коньки на улице. Я выйду через минуту.

— Хорошо, тренер.

Он посмотрел, как Дерек закрыл за собой большую дверь, прежде чем подойти к ассистентке. Марк был уверен, что она хочет поговорить о поцелуе.

— Простите, что схватил вас тогда, — сказал он, решив покончить с этим. — Это больше не повторится.

Уголки губ Челси приподнялись:

— Давайте просто забудем о том, что это вообще случилось.

— Вы действительно сможете просто забыть? — По его опыту, женщины не были склонны забывать что-то подобное. Им нравилось ковыряться и копаться в этом долгое время.

— О, да. — Она тихо засмеялась и помахала над головой рукой, будто уже выкинула все из памяти. От этого движения подол отвратительного разноцветного платья скользнул вверх по бедрам. Смех был немного слишком фальшивым, чтобы убедить хоть кого-нибудь, а тем более Марка. — Эко дело. Я уже обо всем забыла.

Врушка. Он подошел ближе и остановился в нескольких сантиметрах от Челси так, что ей пришлось откинуть голову назад, чтобы посмотреть на него, будто ожидая поцелуя.

— Я рад, что вы не раздуваете из этого проблему. Я был полусонным. — Теперь пришла его очередь врать. — И под кайфом. — Он с самого утра не принимал викодин.

Улыбка мисс Росс увяла.

— Я думаю, мы уже установили, что не испытываем друг к другу ничего хоть отдаленно похожего на влечение. Вы думаете, что лицо у меня в порядке, а вот тело — нет. А я считаю вас… — Она подняла руку и помахала ей из стороны в сторону: — …Ладно, вы грубый и характер у вас — полный отстой. А мне нравятся мужчины с хорошим характером.

Он чертовски в этом сомневался.

— Ну да.

— Да, — Челси попыталась поспорить.

— Вы говорите, как домашняя девочка. — А она совсем не подходила под определение домашней. — Только домашним девочкам в парнях нравится характер.

Она ткнула в Марка пальцем:

— Вот, именно об этом я и говорила. Это было очень грубо.

Он пожал плечами:

— Может быть, но это правда.

Нахмурившись, Челси сложила руки под грудью.

— То, что случилось ранее, не то, о чем я хотела поговорить с вами. Звонил агент из Уиндмера по поводу дома в Белльвью. Он вот-вот будет выставлен на продажу, и агент хотела бы показать вам его первому.

— Назначьте встречу на следующей неделе.

— Она хочет показать его сегодня.

Покачав головой, Марк направился ко входной двери. Чем меньше времени сейчас он будет проводить со своей ассистенткой, тем лучше.

— У меня свидание с Дровосеком.

— С этим ребенком возникнут сложности.

Не только с ним. Марк оглянулся через плечо на симпатичную маленькую ассистентку с дерзкими волосами и бойким языком. С этой женщиной у него были сплошные сложности.

Марк открыл входную дверь и закрыл ее за собой. Дерек, сидя на крыльце, зашнуровывал коньки.

— Эта девчонка — подлая.

— Челси? — Марк поставил трость на ступеньку и спустился вниз. Челси была много какой. Чаще всего раздражающей, но никогда подлой.

— Она смотрела на меня с презрением.

Марк засмеялся.

— Она не смотрела на тебя с презрением. — Хотя раз или два она именно так смотрела на Марка. В тот день, когда обнаружила, что его поручение купить презервативы было просто безрассудной мыслью, пришедшей ему на ум. — Только лишь сказала то, что ты не хотел слышать. Ты не должен просто так заявляться к кому-то домой. Это невоспитанно. — Вытащив мобильник из кармана, он передал его мальчику. — Позвони маме.

Дерек закончил зашнуровывать коньки:

— О, Боже.

— Ты думал, я забыл?

— Да. — Парнишка набрал семь цифр и ждал, когда топор опустится на его голову. Напряженная линия рта расслабилась в улыбке, и Дерек прошептал:

— Сейчас включится голосовая почта.

Счастливая отсрочка.

— Привет, мам. Я катался на велике и заехал к тренеру Марку. Буду дома к шести. Люблю тебя. Пока.

На этот раз Марк позволил Дереку эту маленькую ложь.

Тот отключил телефон и передал его тренеру:

— Теперь я умею кататься задом. Я тренировался в нашем подвале.

Марк засунул телефон в задний карман:

— Покажи мне.

Дерек встал, и его лодыжки подкосились.

Он раскинул руки в стороны и медленно подвигался на коньках вперед-назад, пока не докатился до центра дорожки, тормозя одной ногой. Намного лучше, чем тот «плуг», который он применял прошлым летом, но равновесие парень все еще держал отстойно.

— Очень неплохо.

Дерек улыбнулся. Послеполуденное солнце зажгло огнем его волосы и отразилось от белого лба.

— Смотрите.

Он согнул колени, наклонился вперед и перенес тяжесть тела на внутреннюю часть коньков. Проехал задом пару сантиметров и засиял, как будто сделал хет-трик. То, где Дереку не хватало мастерства, он компенсировал отвагой. Отвага была одним из необъяснимых элементов, которые превращают хорошего игрока в великого. Никакие тренировки не научат вас этому.

— Ну, тут ты преуспел. — Очень плохо, что одной отваги было недостаточно. — Но ты согнулся, глядя на свои ноги. Какое первое правило в хоккее?

— Не ныть.

— Второе?

— Не опускать голову.

— Точно. — Он указал на мальчика тростью. — Ты тренировал шаги и прыжки?

Дерек вздохнул:

— Нет.

Марк опустил трость и взглянул на часы:

— Не опускай голову и двигайся до конца дорожки и обратно.