— Ну, сначала я была в шоке. А потом просто ждала, пока вы расслабитесь, и я смогу освободиться. — Челси пожала плечом, будто маленькая актриса, каковой на самом деле и была. — Я уже готовилась ударить вас коленом в пах и убежать.

Марк засмеялся. Неудивительно, что она без работы. Ее слова показались ему совсем неубедительными. Ведь в его голове все еще звучал ее долгий, полный желания стон.

Снова раздалась трель звонка.

— Я никого не жду, — сказал Марк. — Вы назначили какую-то встречу, не сказав мне?

— Конечно, нет. Может быть, это риэлтор. Она очень волнуется по поводу дома в Белльвью.

Марк развел руками, и ему не надо было смотреть вниз, чтобы знать: спереди его джинсов образовалась заметная выпуклость.

— Дело с этим придется иметь вам.

Взгляд Челси опустился вниз к молнии на его джинсах «Лаки». Несколько долгих секунд мисс Росс смотрела на доказательство его возбуждения: щеки ее медленно заливались румянцем.

— Ох, — повернувшись на каблуках босоножек, она почти выбежала из комнаты.

Марк наблюдал за уходом своей ассистентки, потом наклонился, чтобы взять пульт с края стола, выключил телевизор и бросил пульт на кушетку. Челси ему снилась. Снова. Она ему снилась, а затем оказалась живой и дышащей частью его мечты. Когда он только проснулся и посмотрел на женщину в своих объятиях, то был в замешательстве. В его сне она была обнаженной, и они занимались жарким, сумасшедшим сексом. Затем Марк открыл глаза и увидел ее в этом ужасном платье от Пуччи.

Подойдя к французским дверям, он выглянул на задний двор и площадку для гольфа за ним. Когда Марк притянул Челси к себе и поцеловал ее в шею, все было в сонной дымке, реальность смешивалась с фантазией. Но звук голодного стона вывел его из замешательства, и Марк поднял голову, чтобы посмотреть на Челси. У него мелькнула мысль, что он должен остановиться, но затем она заставила его наклонить голову и поцеловала своими нежными губами, лаская жарким языком. И любая мысль прекратить это мгновенно пропала, сменяясь более темными, горячими идеями. Идеями о том, чтобы заняться всеми теми греховными штучками, которые он вытворял с маленьким соблазнительным телом этой женщины всю последнюю неделю во сне. Марк не знал, делало ли это его одиноким или одержимым, или больным. А, может быть, всем вместе.

— Там кое-кто хочет вас увидеть.

Марк повернулся лицом к комнате, готовый сказать мисс Росс, чтобы она избавилась от любого, кто явился к его дверям. Он открыл рот, но ни слова не слетело с его губ: взгляд остановился на худеньком мальчике с короткими, прилипшими к голове рыжими волосами, яркими медными веснушками на лице и очками в золотистой оправе.

Может быть, в памяти Марка после аварии и имелись пробелы, но он помнил стоявшего на пороге парнишку. Трудно забыть ребенка, который совершенно не знаком даже с основами игры в хоккей. Парнишка катался на коньках, как ветряная мельница, бил по шайбе клюшкой, как топором, и ставил другим детям подножки.

— Привет, Дерек. Как жизнь?

— Хорошо, тренер Бресслер.

Что этот ребенок тут делает, как он нашел его?

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Я получил ваше письмо. И вот я здесь.

Марк поднял глаза на Челси, которая стояла рядом с мальчиком. Ее лицо было полностью лишено эмоций. Марк знал, что означает это выражение его ассистентки. Она была чертовски виновата.

— У меня с памятью не очень из-за аварии, — сказал он парнишке. — Так что ты должен напомнить мне, что я написал в том письме.

Дерек поднял пару коньков, связанных вместе:

— Что я должен приехать и показать, как научился тормозить.

Рот у мисс Росс приоткрылся, и она покачала головой:

— Вы этого не писали.

Наклонив голову набок, Марк скрестил руки на груди:

— Что еще я не писал?

Глаза Челси сузились, когда она взглянула на стоявшего рядом мальчика:

— Вы не писали, что он должен приехать сюда и потренироваться, это уж точно.

Дерек взглянул на Челси, и за стеклами очков его глаза тоже сузились:

— Откуда вы знаете?

— Ну, я… я… я проверяю орфографию во всех письмах мистера Бресслера, прежде чем он отошлет их. Из-за его проблем с памятью и всего такого.

Это было полнейшее вранье, но парнишка купился. Кивнув, он снова повернулся к Марку:

— Знаете, я мог бы помочь. Моя мама помогает мне специальными карточками для улучшения памяти.

Последнее, в чем сейчас нуждался Марк, это чтобы завтра к нему заявился какой-то ребенок с карточками для улучшения памяти.

— Спасибо за предложение, но мне уже намного лучше. Так как ты получил мой адрес?

Свободной рукой Дерек поправил очки:

— Да из Интернета.

Такой ответ вызывал опасения. Если восьмилетний мальчик смог найти Бресслера, кто еще может сделать это?

— Я уверена, что ты нарушил какой-то закон. Сначала каким-то образом взломав электронную почту мистера Бресслера, а потом найдя адрес его дома.

— Я не нарушал никаких законов! Его электронный адрес был на бумаге, которую нам дали в прошлом году. И я просто забил его имя в «Кто есть кто» и получил адрес.

Что это еще за «Кто есть кто»?

Челси погрозила Дереку пальцем:

— Даже если ты не нарушал законов, в чем я не особо уверена, невежливо заявляться к людям домой. Твоя мама знает, где ты?

Дерек пожал худеньким плечом:

— Моя старшая сестра в торговом центре, а мама на работе. И не освободится до шести.

— Где ты живешь? — спросил Марк.

— Редмонд.

— Как ты сюда добрался?

— На велосипеде.

Неудивительно, что волосы у мальчишки прилипли к голове.

— Хочешь воды или содовой? — Марк не мог позволить ребенку умереть от обезвоживания, прежде чем отошлет его домой.

Дерек кивнул:

— А у вас есть «Гаторейд»? Тот, который мы пили в хоккейном лагере?

— Может быть. — Марк сжал пальцы на рукоятке трости и направился к дверям. — И тебе нужно позвонить маме и сказать, что ты здесь.

— В самом деле нужно, тренер? Я не могу просто уйти, прежде чем она вернется домой?

— Нет. — Он подошел к порогу и сделал Дереку знак пройти вперед. Мальчик сдвинулся с места, а Марк посмотрел на Челси: — С вами мы поговорим позже.

Она вздернула подбородок:

— Я не говорила ему прийти сюда для тренировки.

Марк посмотрел в переменчивую лазурь ее глаз:

— Не об этом.

— А о чем?

Он перевел взгляд на ее рот:

— О том, что случилось, прежде чем Дерек позвонил в дверь.

— Ах, об этом…

— Да, об этом. — Хотя он на самом деле не знал, что об этом сказать. Кроме того, что сожалеет, и это больше не повторится.

Отведя взгляд ото рта своей ассистентки, Марк последовал по коридору за Дереком. Пока парнишка шел, носки у него сползли вниз по худым щиколоткам.

— Ты будешь в хоккейном лагере в этом году?

Дерек покачал головой:

— Мама сказала, что мы не получили денег.

Марк знал, что за пребывание многих детей в хоккейном лагере платит одна из благотворительных организаций «Чинуков». Он был твердо уверен, что в прошлом году Дерек стал одним из таких детей.

— Ты не получил дотацию?

— Не в этом году.

— Почему?

— Не знаю.

Марк вместе с Дереком прошел на кухню. Солнце отсвечивало от рыжих волос мальчика, его очков и белой-белой кожи, еле видной под всеми этими веснушками.

— Какое имя мы тебе выбрали в прошлом году? — спросил Марк, подходя к холодильнику и открывая его.

Дерек положил коньки на пол к своим ногам:

— Дровосек.

— Точно.

В лагере каждый ребенок получал хоккейное имя. Дерек стал Дровосеком из-за того, как он бил по шайбе. Марк вытащил бутылку зеленого «Гаторейда» и открыл правой рукой.

— Болит?

Марк поднял глаза:

— Что?

— Ваша рука.

Бросив крышку на гранитную столешницу, он сжал пальцы. Средний остался совершенно неподвижным.

— Иногда побаливает. Но не так сильно, как раньше. — Он передал Дереку бутылку.