— Ты пытаешься быть Томом Джонсом или Слэшем?

— Прошлой ночью мы говорили об этом, когда ты обвинила меня в метросексуальном срыве. — Он съел ложку гранолы. — И… я опять не удивлен, что ты не помнишь. Ты была совершенно невменяемой.

— Я помню.

К сожалению, к ней начали возвращаться не только маленькие кусочки воспоминаний о прошлой ночи. Пение. Выпивка. Флирт со студентами из колледжа и туристами.

Джулс ткнул ложкой в сторону Челси:

— Дерьмово выглядишь.

— Отлично. Я и чувствую себя дерьмово.

— Хочешь гранолы?

— Можно. — Она прошла мимо него и вытащила коку из холодильника. Не было ничего, что могло бы помочь справиться с похмельем лучше, чем сладкая кока. За исключением «Роял-гамбургера» с сыром и хорошо прожаренным мясом. Просто манна небесная при похмелье.

— Как сегодня Бо?

Челси поднесла банку коки к губам, опустошила половину и, опуская содовую, ответила:

— Все еще спит.

У нее сохранилось неясное воспоминания, как сестра и Джулс целовались, пока сама Челси была занята, флиртуя с туристом из Ирландии. Она спросит Бо об этом позже. Насыпав себе чашку хлопьев, Челси присоединилась к гостю за кухонным столом.

— Как идут дела с Бресслером? — спросил Джулс.

— Да все так же. Он возмущен одним моим присутствием и дает мне дурацкие задания. — Она пожевала гранолу, и хруст в голове был таким громким, что Челси с трудом могла думать из-за боли. — Вчера к нему домой пришли хоккеисты пить пиво.

— Ты упоминала об этом ночью, но не сказала, кто там был.

Челси подумала обо всех этих огромных мужчинах в одном помещении. Пришлось признать, что она была немного напугана. Не столько их размерами. Большинство людей были выше, чем сестры Росс, но Челси видела, как вчерашние громилы играют в хоккей. Она видела, как они врезаются в бортики с такой силой, что дерево и плексиглас содрогаются. Видела, как они с такой же силой врезаются в других игроков. Войти вчера в эту комнату оказалось подобно тому, как войти в стену из тестостерона, но Челси — актриса. Ее прослушивали директора по кастингу и продюсеры, и она давным-давно научилась справляться со своими нервами. Казаться спокойной и хладнокровной, неважно, что происходит.

— Там был тот большой русский парень Влад, — ответила она.

— Он снимал штаны?

— Нет.

— Отлично, слышал, он больше не делает это так же часто, как раньше. Кто еще? — Джулс, жуя, ожидал ответа.

— Дай подумать. Парень с подбитым глазом. — За те несколько минут, что она провела с хоккеистами, Челси обнаружила, что при личной встрече они не такие уж и пугающие. Они казались милыми парнями. Ну, за исключением Марка. Хотя в компании своих товарищей по команде Хитмэн был более расслабленным. И да, более милым. Для него.

— Есть несколько парней с подбитыми глазами.

— Думаю, его зовут Сэм.

— Сэм Леклер. Он забил шестьдесят шесть голов в сезоне. Десять из которых…

— Стоп. — Челси вскинула руку. — Избавь меня от статистики. — Ей пришлось выслушивать, как Джулс с Бо спорят о голах, очках и штрафных минутах всю дорогу до дома, и, честно говоря, хотелось пристрелить их обоих.

Джулс засмеялся:

— Ты напоминаешь мне Фейт.

— Кого?

— Владелицу «Чинуков». У нее глаза собираются в кучу, а сама она становится вся такая рассеянная, когда кто-нибудь начинает говорить о статистике.

Теперь Челси вспомнила. Красивая блондинка, на губах которой Тайсон Саваж, новый капитан команды, запечатлел долгий жаркий поцелуй прямо в центре «Кей», пока фанаты, заполнившие арену, орали и подбадривали их.

— А разве владелица команды не должна знать о статистике и тому подобном? — Челси взяла еще ложку гранолы и на сей раз жевала медленно.

— Она унаследовала команду лишь в этом апреле. До этого Фейт, как и ты, ничего не знала о хоккее. Но самое важное она схватила очень быстро. — Он пожал плечами. — А теперь у нее в помощниках есть Тай.

— Капитан?

— Ага. Они на Багамах.

— И чем занимаются?

Джул поднял зеленые глаза от чашки с хлопьями и просто посмотрел на Челси.

— А-а, — та отложила ложку, неуверенная, что ее желудок может справиться с бòльшим. — Если у твоего шефа в помощниках есть Тай, не стоит ли тебе начинать беспокоиться по поводу работы?

Покачав головой, Джулс снова пожал плечами:

— На самом деле, нет. Думаю, Саваж станет скаутом или займет какую-нибудь должность в отделе по подбору игроков, так что Фейт все же будет нужен ассистент. Я поговорю с ней о своих перспективах, когда она вернется.

— И когда это случится? — лично Челси терпеть не могла, когда ее работа висела в воздухе. Ну, еще больше в воздухе, чем сейчас с Марком Бресслером.

— Надеюсь, к большой праздничной вечеринке.

— Будет праздничная вечеринка?

Джулс откинулся на спинку стула:

— Празднование в честь выигрыша Кубка в «Фор сизонс» в следующем месяце. Может быть, двадцать четвертого. Это решалось на прошлой неделе, но я уверен, что Бресслер получил приглашение. Или скоро получит.

Конечно же, Марк не упоминал об этом.

— Каждый может привести с собой одного гостя. Если ты не будешь приглашена, то можешь пойти с Бо.

Кстати, о сестре. Та громко стонала, направляясь к ним по коридору.

— Черт тебя подери, Челси, — прокаркала она. — У меня не было такого похмелья с тех пор, как я навещала тебя в Лос-Анджелесе. — Бо прошаркала к столу и села. — Ты сделала кофе?

Челси покачала головой и передала сестре коку.

— Я сделал, — Джулс встал и налил кофе.

— Мы слишком стары для этого, — сказала Бо, положив голову на стол.

Челси втайне согласилась. Им обеим было тридцать, а в определенный момент жизни неумеренное веселье начинает терять свою привлекательность. Оно просто становится жалким, и прежде чем девушка успевает понять, она превращается в одну из тех женщин, которые проводят жизнь на барном стуле. Челси взяла еще ложку гранолы и аккуратно прожевала. Она не хотела стать одной из тех женщин со скрипучим голосом и пережженными волосами. Она не хотела гнилых зубов и грубой кожи. Она не хотела бойфренда по имени Кутер, который получил от десяти до двадцати лет за вооруженное ограбление.

Джулс поставил перед Бо кружку, затем вернулся на свое место за столом:

— Вы, девчонки, воняете, как старый пивоваренный завод на Рейнир, прежде чем его закрыли.

Бо поднесла чашку с кофе к губам:

— Тебе запрещено разговаривать о пиве в течение двух дней.

— Хорошо, — засмеялся Джулс. — Мини-пит.

Прошлой ночью, когда Челси сказала Бо, что хоккеисты зовут ее Мини-пит, Джулс чуть не задохнулся от смеха. Ни одна из близняшек не считала это настолько смешным, но, чтобы утешить Бо, Челси пришлось признать, что ее прозвали Маленький Босс.

— Не сегодня, Джулс. — Бо поставила кружку на стол. — Где твоя рубашка?

Джулс улыбнулся, поднял руки и встал в позу, как на состязаниях бодибилдеров.

— Думаю, вы, девочки, можете наслаждаться выставкой оружия.

— Пожалуйста, — застонала Челси. — Нам уже плохо.

— Меня только что чуть не стошнило, — добавила сестра.

Засмеявшись, Джулс опустил руки:

— Ладно, отложу свое оружие на потом.

— Боже, ненавижу, когда ты такой улыбающийся. Почему у тебя нет похмелья? — поинтересовалась Бо.

— Потому что я был вашим водителем. Вы помните?

— С трудом.

Челси стало интересно, помнит ли сестра, как целовалась с Джулсом. И стоит ли завести об этом разговор сейчас? А потом? Иногда было лучше чего-то не помнить. Как, например, случай, произошедший несколько лет назад, когда на одной вечеринке на голливудских холмах Челси принялась носиться как угорелая. Она никогда не бегала как газель, и это выглядело не очень-то. Как же плохо, что Челси вспомнила, что совсем не газель, лишь на следующее утро. Тьфу, теперь, если хорошенько подумать об этом, может, она была импульсивной? Особенно в пьяном виде.

— Ты помнишь, как мы пели «Поцелуй»?

— Песню Принца? — спросила Челси. Она не помнила, как пела Принца. Мадонна и Селин Дион — и так достаточно плохо.