Сектор Восемь – увядший, старый, скрывшийся за Портедж Бэй – служил опорным пунктом для нескольких уличных банд, и сиэтловские полицейские редко отваживались отходить далеко от КПП. Здесь, далеко на севере, жалкий городской пейзаж открывал свои просторы для желающих спрятать тело от любопытных глаз, должностных лиц и кого бы то ни было.

Фурии действовали от Кладбища Лэйк Вью и Волантир-парка, но также бывали в густых лесах вокруг Интерлэйкен Бульвара и Бродмуре. Когда-то очень популярное место для игры в гольф, теперь Бродмур располагался на большой территории Джеймстауна, что предоставляло достаточное количество потенциальных жертв для безжалостного насилия со стороны Фурий.

Алек знал, что Фурии управляют станцией наблюдения на верхушке водонапорной башни в Волантир-парке. Так что для начала это место казалось ни чем не хуже других. Не таясь, человек полностью уверенный кто он есть и что делает, он въехал в лес, а потом припарковал мотоцикл неподалёку от башни и направился прямиком к почти двадцатиметровому зданию.

Четыре стены башни были сложены из узких поблекших красных кирпичей, торчащие среди деревьев словно огромный толстый дымоход, увенчанные конической крышей, как китайский фермер бамбуковой шляпой. Когда Алек подошёл ближе, строение показалось ему слегка средневековым, хотя намёк на древность исчезал под чёрным граффити Фурий.

За кирпичным фасадом находился гигантский металлический резервуар, который когда-то был заполнен водой. К слову, сейчас резервуар был завален телами тех, кто встал на пути Фурий. Алек полагал, что это была лишь городская легенда – в конце концов, пахло только соснами – но, тем не менее, он не знал никого, кто был бы достаточно храбр, чтобы пойти и самостоятельно это проверить.

Проход – белая, утопленная в стену дверь, также разрисованная граффити Фурий – охранялась парочкой громил. Алек видел только один способ, как попасть туда средь бела дня: пройти как ни в чём ни бывало. Это не было непривычным подходом для X5.

Он вышел из-за деревьев и пошёл прямо к охранникам, которые носили чёрные футболки и джинсы, как все Фурии. Для охранников они были мелковаты – "может поэтому их тут двое", подумал он – оба примерно одного роста, на добрых 10 сантиметров ниже чем он, и тощие. Они также не выглядели особо умными – оба выглядели тупыми как пробки.

Подойдя, Алек улыбнулся, кивая и небрежно махнув рукой, и охранники посмотрели друг на друга, словно надеясь, что у другого из них родится мысль. Затем в их скудных мозгах созрела одна и та же мысль, так как они одновременно вытащили пистолеты из-за пояса брюк и направили их на Алека.

У парня слева был револьвер, из которого, вероятно, в последний раз стреляли ещё до Импульса, правый размахивал мелкокалиберным автоматом, уместным в сумочке пожилой леди.

Досадно. Единственное, что придаёт Фуриям внушительность – их число – они были самой большой бандой в Сиэтле, состоящей в основном из латиносов и русских.

– Эй, эй, эй, – произнёс Алек, легко поднимая руки капитулируя, его улыбка не дрогнула. – Я друг, парни… вы знаете Мэнни?

Это был один из двух фурий, с которыми он встретился год назад и провел некоторое время, попивая пиво за их счет, пока те пытались завербовать его.

– Мэнни здесь нет, – сказал стоявший слева.

– Мэнни здесь нет, – вторил стоявший справа. – Ты видишь здесь Мэнни?

– Вынужден согласиться, – сказал Алек. – Но если Мэнни не здесь – где Мэнни?

Стоявший слева тяжело вздохнул.

– Мэнни здесь нет!

Если он не найдет кого-то умнее этих тряпок, то все может оказаться гораздо сложнее, чем он думал.

– Как насчет Стефана? – он бросался именами других фурий, которых знал.

Двое охранников снова посмотрели друг на друга, а затем обернулись к Алеку.

– Стефана здесь нет, – сказал один из них.

Алек был сыт по горло этими двумя. Еще минута, и нельзя будет предвидеть, какие необратимые повреждения своего IQ он может получить.

Еще один вопрос, любой вопрос – должно быть все, что ему понадобится. Он спросил:

– Вы двое связаны между собой?

На сей раз, когда они посмотрели друг на друга, Алек вырвал оружие из их рук, а затем прокрутил пистолеты вокруг своей оси так, чтобы они были направлены на охранников, которые смотрели на него с широко открытыми глазами и ртами.

– Не вижу ваших поднятых рук, – посоветовал он паре.

Четыре руки взметнулись к небу.

– Хорошие ребята. Славные рефлексы.

Стоящий слева охранник обратился к товарищу:

– Ты облажался.

– Я облажался?

Его мозги раскалывались, и Алек сказал:

– Замолчали и развернулись.

Теперь они стояли лицом к башне.

– Это глупо, – сказал стоявший слева Алеку, – то, что ты делаешь.

– Хорошо, – не без удовольствия сказал Алек, – теперь вы знаете.

И – легким движением рук – ударил их по затылкам прикладами. Крепко. Оба охранника рухнули на тротуар с легким звуком падения их тушек как поленниц для розжига.

Алек спрятал оружие за пояс, и, одного за другим, оттащил охранников в кусты. Он связал их, используя их же ремни и футболки, а затем вернулся к теперь неохраняемой двери.

Она вела к белой металлической лестнице, которая освещалась только солнцем, сверкающим сквозь дверной проём. Слева от него было серое, кованое тело металлического резервуара, которое когда-то было белым, но время и отсутствие ухода сделало его серым, и оно было украшено граффити Фурий.

Лестница шла вокруг резервуара и вела в темноту. Алек понятия не имел, сколько там Фурий; вероятно много, по крайней мере должен найтись хоть один умнее тупоголовых охранников. В его кармане лежал маленький фонарик и им можно было воспользоваться, вот только он не хотел выдавать своё присутствие, потому не стал его вынимать.

Х5 отбросил я-на-своём-месте подход; теперь, когда он вырубил охрану, он официально был захватчиком, пытающимся соблюдать тишину, пока полз вверх по лестнице. Его прорезиненная обувь не издавала ни звука, и он сохранял дыхание расслабленным и спокойным.

По прошествии четырёх минут и более ста ступеней, Алек сделал оборот и вышел на свет – вход на обзорную площадку оказался распахнут настежь. Это его не удивило; Фурии вероятно постоянно курсировали вверх и вниз по лестнице. У них ведь охрана при входе, так?

На верху лестницы Алек прижался к стене и посмотрел сквозь открытую дверь.

Пол был бетонным, кирпичные, местами изрисованные граффити стены каждые 2.5 метра перемежались арочными проёмами, которые когда-то были застеклёнными окнами, но сейчас стояли открытыми ветру и непогоде. Серый корпус внутренней башни делал обзорную площадку сравнительно узкой, отгораживая проход, опоясывающий его.

У третьего по счёту окна от того места откуда наблюдал Алек, три Фурии сидели на ящиках наполненных мешками с песком. Один из Фурий занял посменную позицию часового у окна с биноклем – но не в том направлении откуда пришёл Алек, к счастью; двое других бандитов играли в карты и добродушно шпыняли друг друга по поводу игры.

Парень с биноклем был чуть старше двадцати лет, с тёмными волосами, очередной Латиноамериканец; как и остальные Фурии, одет в чёрную футболку и синие джинсы – это не было униформой, но в их стиле. Левый игрок в карты был крупным, тяжёлым парнем с длинными, спутанными тёмными волосами и выглядел как среднестатистический европеец. Откинув чёлку с глаз, он произнёс:

– Давай, Хёрт, кидай чёртову карту.

– Валет пик, – победоносно произнёс Хёрт, кидая карту сверху. Он был тоще своего оппонента, но его волосы были такими же тёмными, беспорядочно спутанными, и он принадлежал к той же этнической группе – игроки в карты вполне могли оказаться братьями.

– Ха, – произнёс толстый, кроя карту.

– Думаешь, получил выигрышную руку, приятель? – спросил Алек.

Толстяк поднял голову на звук незнакомого голоса; никто из них троих не слышал, как незнакомец приблизился. – Э?

Небрежный тон Алека привёл остолопов в замешательство.