Грач, дернувшись, вскочил. Поглядывая в его напряженную спину, Агата рассеянно гладила морду жмурящегося Рипа и прикидывала способы, какими волшебники могут друг с другом связаться. На ум приходила только телепатия, которую однажды продемонстрировала бабушка… да еще кольцо-крис Келдыша.

Вот это — нет. Ни за что.

— Ну и… — она не успела закончить вопрос, как стоявший к ней спиной Данил сказал неожиданно:

— И маги тоже не выживают.

— Что?

Грач обернулся, повторил, хмуро глядя на нее сверху:

— Не все выживают, говорю. Мои вот не выжили.

— А… — И Агата поняла. — Твои родители? Они… погибли? Здесь?

— Да, — губы парня скривились — казалось, он сейчас расплачется, но Данил продолжал сухим отрывистым голосом: — Гасили эти гребанные флуктуации. Военные с боевыми магами испытывали на полигоне совместное оружие. Говорят, все у них там получилось, даже в производство потом запустили. А на законсервированном полигоне пошла побочка… ну побочные явления. Приехали «ассенизаторы», мои тоже с ними отправились — там их всех и… накрыло, двое только выжили. Знаешь, что потом написала в заключении ваша… с-столичная комиссия? — Грач оскалил зубы. — Несоблюдение техники безопасности! Понятно?! Они сами виноваты! Что по приказу отправились на зачистку! Гасить эту хрень, которую гребанные маги выдумали! Сами! Понимаешь? Сами во всем виноваты!

Его трясло. Агата привстала на колени, нерешительно взяла парня за запястье. Она боялась, что Данил ее оттолкнет, наорет, даже ударит — но он, кажется, и прикосновения не почувствовал. Когда Агата потянула его за руку, шагнул, обвалился на землю рядом, словно у него внезапно подломились колени. Отвернулся от нее, как будто внимательно разглядывая что-то на горизонте. Судорожно вздыхал. На худой шее ходил кадык. Но стиснутая в кулак рука так и осталась в ее ладонях…

Рип болтался туда-сюда вдоль стены, мотал головой и, периодически походя к хозяину, «бодался» — толкал головой в плечо. Грач в ответ молча похлопывал его по загривку, щенок вздыхал и отходил.

— Что это он?

— Психует. Чует хрень какую-то…

Словно вокруг что-то было не… хрень.

Беспокойство росло. Агата обнаружила, что ломает пальцы, прежде чем поняла, что это беспокойство — не ее собственное. Поглядела на пограничника. Грач сидел, прислонившись спиной к стене в обнимку со своим автоматом. Настороженно посверкивал по сторонам взглядом. Нет, не он. Парень воспринимал ситуацию как еще одну ловушку Кобуци, а к ним, всяческим разным, он привык с самого детства. Привык драться, если справляется, и уносить ноги, если нет. И даже готов умереть, если ни то ни другое не удастся… Ну нет, это мы еще посмотрим!

Методом исключения оставался Рип. Агата повернулась к щенку. Тот слонялся вдоль котлована, безадресно скалил акульи зубы, тонко поскуливал — почти неслышно, на уровне выдоха… Как там говорил ректор — понять, что животному нужно?

Агата прикрыла глаза, представляя себя на месте «щенка», представляя себя — им. Получилось неожиданно легко: сказались-таки ивановские тренировки! Или это странное порождение Кобуци было ей куда ближе и понятнее, чем обычные животные без малейших зачатков магии?

Ведь они с Рипом — оба выродки. В некотором роде.

…Рип вовсе не боялся. Нет, конечно, он был встревожен происходящим вокруг, но больше всего его беспокоило другое, совсем другое. Он хотел, он так хотел…

Агата поднялась и подошла к щенку. Погладила его по длинной, повернувшейся навстречу голове. Услышала, как недовольно засопел Грач. Но хозяин не погнал ее — видимо, решил, неподходящая обстановка права качать. Агата погладила зверя по жесткому носу, почесала за ушами и коснулась наростов на спине. Рип вздрогнул, но не отпрянул. Агата скользнула пальцами вдоль, нащупала выступ, ухватилась сильнее, потянула на себя — и едва не упала — так резко и легко «нарост» поддался ее усилию, выпрямляясь и вытягиваясь. Рип освобождено вздохнул…

Агата попятилась и наступила на ногу подоспевшему Грачу. Тот оттащил ее за шиворот подальше. И вовремя — с треском расправившееся крыло точно выстрелило, с силой ударив в землю перед ее ногами.

Перед ними застыл черный дракончик. Низко наклонив голову, Рип косился и виноватым и шкодным глазом, не решаясь распрямить второе крыло: оно подергивалось, приподнималось и опадало.

— «Красного китайского дракона видели в предгорьях Тибета в тысяча девятьсот… каком-то году», — машинально повторила Агата строчку из бестиария.

Грач глянул мрачно, закинул за плечо автомат и с досадой хлопнул дракона по спине. Подбодрил:

— Да давай уже, не выделывайся!

Рип радостно расправил и второе крыло, энергично замахал обоими, нагоняя ветер. Сейчас он так походил на гигантского черного петуха — вот-вот закукарекает! Отплевывающаяся Агата смеялась и отворачивалась, заслоняя лицо от маленькой пыльной бури. Смеялась она его эмоциям — облегчение, радость, освобождение…

— Когда догадалась-то? — хмуро спросил ее Грач.

— Да только что. Это ты ему запретил крылья показывать?

— Я.

Рип уселся, сложив одно крыло, другим поводил осанисто — то ли потягивался и разминался, а то ли просто хвастался. Агата порассматривала его и решила, что он похож скорее на горгулью, чем на… хм… полноценного дракона.

Грач помолчал и все-таки решил продолжить:

— Я и не знал сначала, что он… ну, летучий. Подобрал в лесу — он тогда еще полуслепой был, маленький, скулил… я его молоком выпаивал.

— От бешеной коровы?

Грач шутки не понял.

— Почему — бешеной? Обычной. У нас на заставе коровы есть. И козы. А когда он полетел… Ты же понимаешь, что его у меня заберут, если узнают? Насовсем заберут! Исследовать!

Вот это Агата как раз очень хорошо понимала. Кивнула:

— Не бойся, я никому ничего не скажу.

Присев на корточки, разглядывала и трогала крылья Рипа: тот охотно их демонстрировал. Гладко-бархатистая кожа, мягкие складки, стальная основа то ли из костей, то ли хрящей. Агата даже не поленилась поглядеть крыло на свет: как будто смотришь через закопченное на огне стекло. Щенок… то есть дракончик с удовольствием принимал ее внимание и восхищение. Наверное, был рад-радешенек размять занемевшие конечности.

— А знаешь, на кого он похож? На Пегаса!

— На кого?

— Ну такой… конь. Поэтический. С крыльями.

— Сама ты лошадь! — оскорбился за своего питомца Данил.

Агата засмеялась. Да уж, такой драконий Пегас если и принесет кому вдохновение на своих черных крыльях, то точно какое-нибудь пост-апокалиптическое. Кобуцевское. Да и сам Грач на трепетную Музу — или даже на Муза — ну никак не тянул. Со своим вечно хмурым лицом, военной формой и автоматом наперевес.

— А ты на нем летаешь?

— Ну.

— Высоко?

— Ну… выше деревьев, — Грач добавил, как бы извиняясь: — Ему пока тяжело высоко летать. Он же еще не совсем взрослый.

Рип возмущенно заклекотал. Да, согласилась с ним Агата, а кто из нас троих совсем взрослый?

— Если… — Даниил как-то замялся. — Ну потом, когда все закончится, захочешь, я тебя на нем покатаю. Да и вообще Кобуци покажу. Тут же не везде такая жопа, есть и прикольные местечки!

Спасибо, но приколов ей уже достаточно. Хотя… почему бы и нет?

— Договорились, — деловито сказала Агата, — я потом обязательно приеду. А сейчас, — она задрала голову и поглядела вверх, на сдвигающиеся над головой стены купола, — я знаю, как отсюда можно выбраться.

Грач обхватил шею Рипа длинными ногами, протянул ей руку:

— Давай садись! Ты куда — сзади или спереди?

Агата попятилась, даже на всякий случай спрятала руки за спину.

— Я не полечу!

— А че, боишься, что ли? Да не бойся, Рип нас и двоих выдержит, правда, Рип? — Грач похлопал своего щенка-дракона по голове. Рип прижмурился. Он-то был готов попробовать, но вот только новый друг Агата пробовать не собиралась.

Поняв это, Данил поскучнел лицом. Огляделся.