— Ну же, Мортимер, — подбодрил он, — здесь вы можете не сдерживаться и не скрывать свою замечательную Магию! Я специально вывез вас за город, чтобы разрушения были минимальными!

Издевается.

Агата, вздохнув, пробурчала:

— Прямо как Осипенко!

— То есть?

— Она сейчас переместила меня из своей лаборатории подальше, в заброшенное крыло…

Келдыш как-то весь подобрался:

— В заброшенное крыло?

— В бывшую институтскую клинику, знаете такую?

— Знаю, хотя и не имел несчастья быть ее пациентом. Значит, в левое крыло… Вы же понимаете, что оно пустует не просто так?

А она над этим и не задумывалась вовсе — ну заброшено и заброшено. Жутковато, правда, бывает, но раз так у ученых волшебников принято…

— Оно примыкает к… хм… призрачному крылу. И первое время после возобновления работы Института там случались разные казусы. Флуктуации.

— Флуктуации, — умным голосом повторила Агата.

— Всего я, конечно, не знаю. Не вхож. Магия вела себя необычно. Законы природы шалили… терялось время. Наконец одному умнику пришло в голову сделать кое-какие замеры, и все лаборатории оттуда спешно переселили. А институтскую клинику перевели в Центральную.

Келдыш помолчал и закончил задумчиво:

— А теперь там исследуют вас.

Агата передернулась.

— Но ведь столько лет прошло… Наверное, сейчас уже все в порядке?

— Проверим. Но мы уклонились от темы. Показывайте, что там у вас получилось с упражнениями!

— Ничего не получается, — убито призналась Агата. — Вот прям ничегошеньки!

— Продемонстрируйте мне это ваше «ничего».

Вот что-что, а это — с легкостью!

Хотя Келдыш не отпускал ядовитых комментариев, как в бытность свою учителем в школе, под его ожидающим взглядом Агата то и дело сбивалась, забывала очередность действий, движений и слов. Про вызов «состояния» и говорить нечего! Она каждую ночь честно пыталась поймать предсонное мгновение, ту тонкую прозрачную грань, когда ты еще здесь, но уже начинаешь уплывать из яви на колеблющейся лодочке дремоты, чтобы дать себе задание сделать то или другое в своем сне, а главное — проснуться в назначенное время. Но вместо этого либо спугивала сонливость и потом полночи ворочалась в кровати, либо наоборот проваливалась в сон, как в глубокую яму, до тех пор, пока ее не расталкивала Стефи.

Келдыш терпеливо ставил ей пальцы, поправлял порядок слов («каждое слово и звук в заклинании отработаны и проверены не то что десятилетиями — веками — и оказывает нужное воздействие на вибрации магии; экспериментировать с перестановкой слов вы будете позже, когда изучите основы»). А в конце концов заявил:

— То, что мы с вами сейчас пытаемся сделать, изучают на втором курсе Академии. Странно, если б вы освоили всё с первой попытки — при всех ваших несомненных дарованиях. Итак, оставляем пока только пробуждение по команде, остальное будем отрабатывать позже.

Ура, он все-таки будет заниматься с ней, как бы не пытался каждый раз отказаться! Кажется, Келдыш все еще одержим «магией Мортимер». Ну пусть хоть так… Раз никто из самих Мортимер его не привлекает.

— И постановку пальцев тоже отложить? — с сожалением спросила Агата, глядя на их сомкнутые руки.

…Ее руки просто плавятся в ладонях Келдыша, словно зажженные свечи; кажется еще чуть-чуть, и вспыхнет она сама. Все Огневики такие горячие, или это Келдыш так на нее действует?

— Продолжайте тренироваться. Я показал вам, как следует накладывать заклинание на движение и строй пальцев. Получится — прекрасно. Нет — попробуем по-другому. Хотя, может, с вами всё нужно по-другому…

Ага, по-другому. Он бы мог ее спросить — как. Хотя вряд ли б она осмелилась ответить…

Келдыш вновь сполз со скамьи на траву. Сказал, лениво положив голову на сиденье и закрыв глаза:

— А теперь я помогу вам с «Обществом». Какая там у вас тема на очереди? «Принятие в 1989 году квоты на торговлю магическими товарами»? Да, очень увлекательно… И что говорит наш учебник?

Агата прочла параграф вслух. Тот был написан таким канцелярским языком, что она переставала понимать, о чем речь, уже в конце предложения. Да и вообще ее сейчас больше занимало другое — например, желание потрогать темные блестящие волосы Келдыша: жесткие они или шелковистые. А потом провести пальцами по четко выписанным бровям, густым ресницам, красивым губам… Боже, она становится просто какой-то… келдышеманкой! Это ее Стефи заразила, точно! Или она все-таки получила солнечно-тепловой удар?

— Угу, — сказал Келдыш, не раскрывая глаз. — Считайте, что вы меня практически усыпили. А теперь я вам расскажу, чем был вызван этот законопроект.

Он и правда был прирожденным учителем истории. В его изложении непонятные, нудные и абстрактные законы, события, даты оживали, наливались цветом, плотью, запоминались легко и просто, как забавные приключенческие байки. Наверное, так же легко их будет пересказать на экзамене…

Возвращались уже в сумерки — Агата опоздала на ужин, но они перекусили в придорожном кафе. Кажется, она никогда так странно и хорошо, и — полезно, как сказал Келдыш, — не проводила выходной.

Даже не хотелось задумываться, что завтра снова ехать к Осипенко и…

Впрочем, зато завтра они увидятся снова.

Наяву или во сне.

Стыдно признаться, но иногда Агата даже подумывала: а хорошо все-таки, что бабушка уехала отдыхать…

Глава 7

Коррозия

— Это что? — спросила Осипенко. — Еще один контрольный визит Его Величества Куратора?

— Он самый. Я собираюсь сегодня пронаблюдать за всем… сеансом.

И без того заметная морщина на лбу Осипенко углубилась. Они были готовы к возражениям, но ДМН лишь пожала плечами.

— Ваше право, только ничего интересного или криминального вы все равно не обнаружите!

Ванна уже была заполнена горячей водой — ныряй, Агата! Нона снисходительно наблюдала, как Келдыш, зачерпнув горсть прозрачной зеленоватой воды, принюхивается к ней. Пояснила с показным сожалением:

— Никаких магических и наркотических ингредиентов! Просто травы и ароматические масла, которые способствуют успокоению и быстрому погружению в сон. Предоставлю вам полный список, можете сами воспользоваться. Вам это явно не помешает, Ловец!

— Конечно, не помешает, — сердечно согласился Келдыш. — Как и вам, Нона.

Осипенко глянула косо, но продолжать пикировку не стала.

— Когда подогрев воды отключается, объект просыпается сама. Будить ее нельзя. Вот эти датчики следят за давлением, температурой, дыханием, сердечной деятельностью… Агата, а тебе уже пора!

Отлично! Агата только сейчас сообразила, что целый час будет спать на глазах у Келдыша… да еще и в купальнике.

— Иди-иди, переодевайся! — погнала ее Осипенко.

Агата слушала разговор через неплотно прикрытую дверь крохотной раздевалки.

— Так что, как видите, Ловец, у нас все под контролем!

— Вы считаете, под контролем? А у вас не было возможности соорудить эту… ванну прямо в лаборатории? Если уж она вам так необходима?

— К чему лишние хлопоты? Когда-то на этом этаже располагался филиал лечебницы для…

— …ушибленных магией?

— Так что здесь имеются все условия, и грех ими не воспользоваться. Если уж вы и в этом видите некий злой умысел…

— Конечно, ведь кроме всего прочего здесь присутствует еще один немаловажный фактор.

Келдыш сделал паузу. Агата завязывала верх от купальника. Она уже изучила разговорные ловушки Келдыша и сейчас бы не клюнула на приманку. Осипенко клюнула:

— Что вы имеете в виду?

— Лечебница вплотную примыкает к левому крылу Института.

Пауза.

— И что с того?

— Надеетесь на дополнительное воздействие излучения ИнэМа?

— Я понимаю, Ловец, что в силу вашей… специализации вы не интересуетесь наукой, и могу вас успокоить: последние замеры показали, что фон опустился практически до нуля…

— Что-то не вижу я, чтобы кто-то из института радостно кинулся занимать пустующие площади! А ведь все жалуются на тесноту лабораторий!