Уорнер смотрит на меня. Оглядывается на Джеймса. Смотрит на меня снова. — Ничего не хочешь добавить к этому разговору, любимая?

Я качаю головой. Улыбаясь.

— Почему ты назвал ее 'любимая'? спрашивает Джеймс. — Я слышал, как ты говорил это и раньше, тоже. Часто. Ты в нее влюблен? Я думал, что Адам влюблен в нее. Однако, Кенджи точно не влюблен в нее. Я его уже спрашивал.

Уорнер моргает, гладя на него.

— Ну? — спрашивает Джеймс.

— Ну - что?

— Ты влюблен в нее?

— А ты влюблен в нее?

— Что? — Джеймс краснеет. — Нет. Она на миллион лет старше меня.

— Кто-нибудь хочет взять на себя этот разговор? — спрашивает Уорнер, оглядывая толпу.

— Ты не ответил на мой вопрос, — говорит Джеймс. — О том, откуда у тебя так много вещей. Я не хочу быть грубым, — говорит он. — Правда. Мне просто интересно. Я никогда не принимал горячий душ раньше. И у тебя так много еды. Это, наверное, очень приятно иметь так много еды все время.

Уорнер вздрагивает, неожиданно. Он более тщательно разглядывает Джеймса. — Нет, — говорит он тихо. — Это — не плохо — иметь еду и горячую воду все время.

— Так ты ответишь на мой вопрос? Откуда у тебя все это?

Уорнер вздыхает.

— Я командир и регент Сектора 45, — говорит он. — Мы в настоящее время находимся на военной базе, где моя работа — наблюдение за нашими солдатами и всем гражданским населением, проживающем в компаундах. Мне платят, чтобы я жил здесь.

— Ох, — Джеймс бледнеет мгновенно, на его лице вдруг отражается нечеловеческий ужас. — Ты работаешь на Восстановление?

— Эй, все в порядке, приятель, — говорит Кенджи Джеймсу. — Ты здесь в безопасности. Ок? Никто не собирается причинять тебе вред.

— Такой тип парней тебе по душе? — Адам огрызается на меня. — Тип парней, которые пугают детей?

— Рад видеть тебя снова, Кент. Уорнер смотрит на Адама теперь. — Как ты? Наслаждаешься отдыхом?

Адам, кажется, борется с желанием наговорить гадостей.

— Ты, правда, работаешь здесь? — спрашивает Джеймс снова, его слова — одно лишь дыхание, а глаза прикованы к лицу Уорнера. Его столь сильная дрожь разбивает мне сердце. — Ты работаешь на Восстановление.

Уорнер колеблется. Отводит взгляд и возвращает снова. — Теоретически, — говорит он — да.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Джеймс.

Уорнер разглядывает свои руки.

— Что ты имеешь в виду, говоря 'теоретически? — Джеймс настаивает.

— Ты спрашиваешь,— Уорнер говорит, вздыхая, — потому что ты на самом деле хочешь получить разъяснений? Или ты просто не знаешь, что значит слово теоретически?

Джеймс колеблется, его паника растворяется в разочаровании на мгновение. Он поднимает лицо, раздраженно. — Прекрасно. Что означает теоретически?

— Теоретически, — говорит Уорнер, — я, как предполагается, работаю на Восстановление. Но, очевидно, поскольку я приютил группу мятежников на этой, принадлежащей правительству военной базе — на моей личной территории, более того — поддерживаю повстанцев для того, чтобы они смогли свергнуть наш текущий режим, я бы сказал — нет. Я точно не работаю на Восстановление. Я совершил предательство, — говорит он Джеймсу. — Преступление, которое карается смертной казнью.

Джеймс таращится на него в течении длительного времени. — Это то, что означает 'теоретически'?

Уорнер смотрит в стену. Вздыхает снова.

Я сдерживаю свой смех.

— Так, подожди — так ты — не плохой парень, — выдает Джеймс внезапно. — Ты на нашей стороне, не так ли?

Уорнер медленно поворачивается, чтобы встретится с Джеймсом глазами. Ничего не говорит.

— Ну? — спрашивает Джеймс нетерпеливо. — Ты на нашей стороне?

Уорнер моргает. Дважды. — Кажется так, — говорит он, выглядя так, как будто с трудом верит, в то что он сказал это.

— Возможно, мы должны вернуться к костюму, — вмешивается Касл. Он смотрит на Уорнера, торжествующе улыбаясь. — Алия долго проектировала его, и я знаю, есть много деталей, которыми она хотела бы поделиться.

— Да, — говорит Кенджи, взволнованно. — Это выглядит круто. Я хочу такой. Можно мне этот?

Интересно, я — единственная, кто заметил, что руки Уорнера дрожат.

Глава 44

— Ударь меня.

Уорнер стоит прямо напротив меня, наклонив голову в сторону. Все наблюдают за нами.

Я качаю головой, твердо.

— Не бойся, любимая — говорит он мне. — Я просто хочу, чтобы ты попробовала.

Его руки расслаблены вдоль тела. Его позиция столь свободна. Это утром в субботу, а это значит, что он отказался от своей повседневной обычной тренировки. Что означает, что он решил поработать со мной, вместо этого.

Я снова качаю головой.

Он смеется. — Твои тренировки с Кенджи — это хорошо— говорит он — но и это — тоже не менее важно. Ты должна научиться драться. Ты должна быть в состоянии постоять за себя.

— Но я могу защитить себя, — говорю я ему. — Я достаточно сильная.

— Сила — это отлично — говорит он — но она ничего не стоит без техники. Если тебя одолеют, твоей силы станет недостаточно.

— Я не думаю, что меня смогут одолеть — говорю я ему. — Это нереально.

— Я восхищаюсь твоей уверенностью в себе.

— Ну, это правда.

— Когда ты впервые встретила моего отца— говорит он — разве ты не была изначально подавлена?

Моя кровь стынет в жилах.

— И когда намеревалась бороться после моего ухода из Омега Пойнт— говорит он мне — разве тебя не одолели снова?

Я сжимаю кулаки.

— И даже после того, как тебя схватили, — говорит он тихо — разве мой отец не был в состоянии справиться с тобой еще раз?

Я опускаю голову.

— Я хочу, чтобы ты была в состоянии защитить себя— говорит Уорнер, его голос нежен теперь. — Я хочу, чтобы ты знала как драться. Кенджи был прав на днях, когда сказал, что ты не должна выбрасывать свою энергию вокруг. Ты должна научиться проектировать с точностью. Твои движения всегда должны быть осознаны. Ты должна уметь предвидеть каждый шаг противника, как психологический, так и физический. Сила — это только первый шаг.

Я поднимаю голову, встречаясь с ним глазами.

— Теперь ударь меня — говорит он.

— Я не знаю как — наконец признаюсь я неловко.

Он так сильно старается не улыбаться.

— Ищешь добровольцев? я слышу, как спрашивает Кенджи. Он подходит ближе. — Потому что я с удовольствием надеру тебе задницу, если Джульетту это не интересует.

— Кенджи— обрываю я его, оборачиваясь, щурясь на него.

— Что?

— Давай, любимая— говорит мне Уорнер. Он пропускает комментарий Кенджи мимо ушей, глядя на меня так, как будто в этой комнате больше никого не существует, — я хочу, чтобы ты попробовала. Используй свою силу. Выжми каждую частицу своей силы. А потом ударь меня.

— Я боюсь сделать тебе больно.

Уорнер снова смеется. Отводит взгляд. Кусает губу, пытаясь подавить улыбку. — Ты не сделаешь мне больно — говорит он. — Поверь мне.

— Потому что ты возьмешь мою способность?

— Нет— говорит он. — Потому что ты не сможешь сделать мне больно. Ты не знаешь — как.

Я хмурюсь, раздраженная. — Прекрасно.

Я замахиваюсь своим кулаком так, как полагаю, должен выглядеть удар. Но мое движение такое вялое, и шаткое, и такое до обидного плохое, я почти сдаюсь на пол пути.

Уорнер ловит мою руку. Встречает со мной взглядом. — Сосредоточься— говорит он мне.

— Представь, что ты в ужасе. Тебя загнали в угол. Ты борешься за свою жизнь. Защити себя — требует он.

Я замахиваюсь рукой снова, на этот раз с большей интенсивностью, готовая стараться на этот раз, когда Уорнер останавливает меня. Он хватает меня за локоть. Встряхивает немного. — Ты не играешь в бейсбол— говорит он — Ты не должна заводить руку для удара, и ты не должна поднимать локоть к уху. Не давай противнику предварительного уведомления о том, что собираешься сделать — говорит он. Действовать нужно неожиданно.

Я пробую еще раз.

— Мое лицо находится в центре, любимая, прямо здесь— говорит он, постукивая пальцем по своему подбородку. — Почему ты пытаешься ударить меня по плечу?