Пейдж Тун

Люси в небесах

Пролог

Лондон — Сингапур

Пятница. Вылет: Лондон, Хитроу, 21:05

Суббота. Прилет: Сингапур, 17:50

Время в пути: 12 ч. 45 мин.

 «Дамы и господа, пристегните, пожалуйста, ремни, уберите откидные столики и установите спинки кресел в вертикальное положение. Все электронные приборы должны быть выключены во время взлета и посадки, а мобильные телефоны — до тех пор, пока вы не окажетесь внутри терминала Международного аэропорта Сингапура, поскольку они влияют на работу навигационной системы воздушного судна…» 

Черт! По-моему, я не вырубила сотовый. Вот же фигня! Он в багажной полке. Прикидываю варианты: попросить подвинуться сидящего рядом толстяка или спровоцировать авиакатастрофу. Толстяк? Авиакатастрофа? Да, лучше не рисковать. 

— Простите. — Дородный тип недоуменно смотрит на меня. — Я не выключила телефон. 

Недовольно кряхтя, он толкает свою тощую жену, чтобы та подалась в сторону. Потом, пыхтя и тяжело дыша, высвобождается из кресла. Теперь ему надо только чуть отступить — и мы будем счастливы. Р-р-р, это длится целую вечность! Интересно, в экстренной ситуации он зашевелился бы быстрее? Я уже жалею, что решила сесть у окна. 

Наконец путь свободен. Быстро нахожу в сумке телефон и вижу, что пришло новое сообщение. Палец уже нависает над кнопкой выключения, но маленький мигающий конвертик выглядит так маняще. Нет, ничего не могу с собой поделать. А, так это от Джеймса. 

Не доходит. Не понимаю. Это от Джеймса. Что значит «Джеймс только что отымел меня»?.. О нет! В животе ощущение, словно меня сбросили с высоты в три тысячи метров, хотя самолет еще даже не оторвался от земли. 

Стюардесса маячит в проходе: 

— Мисс, займите, пожалуйста, ваше место. Сейчас начнется взлет. 

Не могу. Не в силах сделать шаг. В смятении гляжу на нее, сжимая мобильник. 

— Вы должны это выключить, — сурово говорит бортпроводница, кивком указывая на светящийся экран сотового. 

— Пожалуйста, мне только нужно сделать… 

Она мотает головой, медленно, непреклонно, а толстяк глубоко вздыхает. Чувствую давление десятков устремленных на меня взглядов, пока в ошеломлении неловко усаживаюсь в свое кресло. Все вокруг трясется и дрожит, в то время как увесистый сосед втискивает свою тушу на место рядом со мной. 

— Мисс, ваш телефон. 

Смотрю то на хмурую стюардессу, то на свой мобильный. Сообщение будто кричит: «ПРИВЕТ, ЛЮСИ! ДЖЕЙМС ТОЛЬКО ЧТО ОТЫМЕЛ МЕНЯ В ВАШЕЙ ПОСТЕЛИ!». 

Но у меня нет выбора. Под пронзительным, словно у ястреба, взором служащей авиакомпании мой палец медленно нажимает на маленькую красную кнопку. Ядерного взрыва не происходит. Никто не умирает. Экран просто гаснет, и мое сердце сжимается. 

Джеймс мне изменил. 

И у его шлюхи хватило наглости написать мне с его мобильника. 

Самолет выруливает на взлетную полосу. За окном английская зимняя ночь, холодная и ветреная. Я отправляюсь в Австралию на свадьбу моих лучших друзей, Молли и Сэма. И к летнему солнышку... 

Но прямо сейчас не знаю, смогу ли теперь когда-нибудь согреться. Меня точно выпотрошили и засунули вместо внутренностей куски льда. 

Мой роскошный парень с песочного цвета вихрами ходит налево. 

В разум врезается его образ в постели с другой. Другая пропускает пальцы через его волосы. Другая всматривается в его голубые-голубые глаза. Другая извивается под ним, их тела влажные от пота… 

Кажется, меня сейчас вырвет. Шарю по кармашку кресла перед собой и нащупываю бумажный пакет. Но тошнота проходит, и я заставляю себя сделать пару глубоких вдохов. Боже мой! Тринадцатичасовой перелет! Не знаю, как я это выдержу. 

Самолет дергается вперед, и меня вжимает в сиденье, пока мы мчимся по взлетной полосе. Мгновение — и мы в воздухе, и поднимаемся, поднимаемся, поднимаемся и оставляем огни Лондона далеко позади. Внезапно самолет попадает в облако, и нас окутывает мгла. 

Голова трещит от мыслей. Кто эта гадина? Давно ли они знакомы с Джеймсом? Сколько раз спали вместе? Она лучше меня в постели? Стройнее? Выше? Сексуальнее? Любит ли он ее? О боже! О боже! Как он мог так со мной поступить? 

Снова подступает дурнота, и на этот раз меня все-таки выворачивает. 

— Фу-у! — Толстяка передергивает от отвращения, а его анорексичная жена нервно поглядывает на меня, чуть высовываясь из-за своего огромного супруга. 

«Дзин-нь!» 

«Дамы и господа, командир корабля выключил табло «Пристегните ремни», и теперь вы больше не ограничены в перемещениях по салону». 

— Простите. 

Непостижимо, насколько проворнее шевелится сосед, когда в воздухе разливается зловоние блевотины. С бумажным кульком в одной руке и телефоном в другой выбираюсь с места и, пока самолет продолжает набирать высоту, иду к туалету. Зайдя внутрь, тут же закрываю дверь и опустошаю отвратительное содержимое пакета в унитаз, а потом полощу рот. Бриллиантовые серьги, которые Джеймс купил мне на двадцатипятилетие в прошлом октябре, мерцают в отражении... 

— Эй, детка, Люси, просыпайся… 

— М-м-м… 

— С днем рождения. — Джеймс улыбается и целует меня в лоб. 

Заставляю себя пробудиться и посмотреть на него — бездонные голубые глаза с нетерпением сверлят меня. 

— Я хочу спать. Который час? 

— Полседьмого.

— Полседьмого? Джеймс, полседьмого? Мне вставать только через час! 

— Знаю, но мне нужно на работу пораньше. Хотел отдать тебе вот это. 

Он кладет серебристую подарочную коробочку мне на живот, на мягкое одеяло. Видя такое полное ожидания лицо, нельзя не простить парня за раннюю побудку. Сажусь в кровати и улыбаюсь Джеймсу. 

— Надеюсь, они тебе понравятся. 

— Они? 

Открываю крышечку и вижу на черном бархате пару сережек с большими бриллиантами. Теперь я точно проснулась. 

— Джеймс, они прекрасны! И, должно быть, стоят целое состояние! 

Он корчит шаловливую гримасу, берет коробочку и аккуратно достает подарок. 

— Примеришь? Хочу оценить, как они на тебе смотрятся. 

Джеймс подает серьги по одной, а я застегиваю их на мочках. Потом он отступает назад и одобрительно кивает. 

— Очаровательно. Тебе идет. 

Я в волнении слезаю с кровати и иду к гардеробному зеркалу, а Джеймс включает светильники в спальне. Украшения тут же вспыхивают искорками, белые бриллианты превосходно оттеняют мои темные волосы. 

Серьги тяжелые, но я их уже обожаю, и, думаю, никогда больше не сниму. 

— Спасибо. 

Поворачиваюсь к Джеймсу, и на глаза набегают слезы. Он протягивает мне руку, и я заползаю под одеяло в жаркие объятия любимого. 

— Тебе правда нужно сегодня на работу пораньше? — спрашиваю я, пока он покрывает поцелуями мою шею. 

— Не-а, не так уж и рано. 

— Ах ты, маленький негодяй… 

Он ухмыляется и раздевает меня, не трогая только бриллиантовые серьги… 

Включаю телефон: позарез нужно перечитать злосчастное сообщение. Смотрю на время доставки: девять вечера. Я пыталась дозвониться Джеймсу по пути к выходу на посадку в Хитроу. Он не ответил. Теперь понятно почему. Скорчиваюсь над унитазом, и меня опять рвет. 

Когда возвращаюсь, толстяк сидит возле прохода и ворчит, что я хожу туда-сюда весь вечер. 

Я никак не реагирую, а его жена сочувственно мне улыбается. 

— Милочка, с вами все в порядке? — вопрошает она, как только я опускаюсь в кресло. 

Этот маленький добрый жест окончательно ломает меня.