* * *
Потели ведра у колодца,
Жара кудахтала в пыли.
Подсолнух украинским солнцем
Светил в двух метрах от земли.
Под ним быки арбу тянули
Или арба толкала их…
Вновь память,
Точно рой над ульем,
Гудит у летка дней моих.
Летит пыльца воспоминаний
На босоногого меня,
И тихо старенькая няня
Стоит у старого плетня,
Сияя платьем домотканым,
По кругу источая свет.
Все,
Что должно забыться, — канет,
Лишь это не сойдет на нет:
Лицо,
Склоненное над детством,
Земля,
Где первый раз шагнул,
Очаг,
Где тяги ровный гул
Возносит к звездам запах теста —
Все то,
Что мне с рожденья свято
И вечно мной руководит…
Клубится дым над отчей хатой,
Двадцатый век над ней гудит.
* * *
Лошадка мала и обрита,
Тропинка петляет во ржи,
Мелькают босые копыта,
Пульсируют в небе стрижи.
Отец в украинской рубашке
И мама, прямая в плечах.
А дальше —
Ромашки, ромашки…
Уже не видна каланча.
Уже надвигаются сосны.
Дорога на дне духоты.
Колеса,
Колеса,
Колеса
И пыльной породы цветы,
Рябины в осенних кюветах,
Февральских полей пустота…
Шлагбаум стандартных расцветок
На миг остановит,
А там —
У мамы седая прическа,
Лишь смутная тень от отца.
Гвоздем, загоняемым в доски,
Все реже, все глуше сердца
Родных, и друзей, и знакомых.
Все тише застольная речь.
И гулкую музыку дома
В дому все труднее сберечь.
Она как родная природа,
Как просеки вдоль проводов —
Все к сорок девятому году
От восьмидесятых годов.
* * *
И нет покоя сердцу моему.
Взлетел глухарь,
Качнув тяжелой веткой.
Заколотили окна в том дому,
Где мы и без того бывали редко.
Ушла деревня.
Выродился сад.
Заполонила кладбище крапива.
Как ботнички, гниют у речки ивы,
Едва ли пару лет прошелестят.
Уж, видно, срок пришел…
А все же жаль.
Какие были над водой качели!
Какая сверху открывалась даль!
Какие песни вечерами пели!
За лесом заворчали трактора,
Включили репродуктор на центральной.
Ушла, как бабка
К детям,
До села,
Еще одна деревня в отчем крае.
Но нет покоя.
Сердцу тяжело.
Не детство ли чуть слышно окликает…
Как мудро птица ставит на крыло
Своих птенцов, навек с гнезда толкая.
* * *
Л. Лопуховой
Осыпаются тени.
Все чаще
Дни похожи на доски забора,
Где тумана льняные шторы
Для просушки развесил октябрь.
Но туман исчезает в полдень,
Оставляя пожухлый шорох,
Влажный запах коры и дыма,
Сквозняками продутый лес.
Листья плавают в лужах,
Как в чашках
Керамические узоры,
Старый клен обвит паутиной,
Как снастями большой корабль.
В патронташи вставлено эхо,
В гильзах дремлет бездымный порох,
Тяжелеет вода в затонах,
Облака обретают вес.
И тогда начинает природа
Говорить языком пространства,
То лесами шума,
То небом,
То полями ветра дыша.
И тогда начинают мысли
Собираться в грустные стаи,
И тогда начинает сердце
Понимать, что такое даль.
Значит, птицы
Крылом отлета
На болотах осины гасят,
Значит, стало просторней в мире,
Но тревожнее на душе.
Вот когда
Все удачи — дальше,
А потерянное — детальней,
Вот когда
Можно все расстоянья
Зреньем памяти различать.
* * *
Трепещут листья на осине,
Как крылья бабочки меж рам.
Вот и совсем отморосили
Дожди по золотым шарам.
Цветы поникли вдоль ограды
И между рейками оград,
Как та листва на зубьях грабель,
Забытых кем-то между гряд.
Сожгли ботву на огородах,
Сжигают листья по садам…
Быть может,
Это время года
Дано для размышлений нам.
Пока совсем не обнажат
Ветра осину в эту осень,
Пока синицы есть не просят,
Пока меж стеклами дрожат
Два нежных крылышка…
Пока
Душа разлукой не томится…
Как перистые облака,
Летят неторопливо птицы.
Осенний тост
Г. Дементьеву
Ударила рыба на плесе,
За кругом расходится круг.
Как белка,
Мигрирует осень
Все дальше и дальше на юг,
Где птичьим и облачным перьям
Ничто не сорвет перелет.
Откроем подсчеты потерям,
Закроем ошибок подсчет.
Уже високосное небо
Сгребает ветра вдоль полей…
Про воздух,
Про Волгу
Не требуй,
Чтоб вольно писалось —
Налей!
За рано ушедшего друга,
За непреходящую боль…
Почти на глазах
По округе
Дубы превращаются в голь.
Налей!
Чтоб любовь и свобода
На свете не перевелись.
Девчонка из службы погоды
Зондирует шариком высь.