— Теперь эти стены несут на себе отпечаток скорби. Атмосфера горя и потери… изменить ее только в твоих силах, Миша.

Она пропускала эти слова мимо ушей. Казалось, Белла упрямо не хотела понимать, насколько уязвленной и несчастной она себя чувствует сейчас. Но не останавливала Изабеллу, когда та добавляла к своим словам еще и то, какую власть имеет женщина над своим мужчиной, что положение рабыни — формальность, на деле госпожой останется она и бла-бла-бла. Белла, кажется, не хотела видеть реальности. Говоря «понимаю» на самом деле она не понимала ничего. Счастливая, беззаботная, носящая под сердцем ребенка от любимого мужа, который наконец вернулся домой… понимает? Навряд ли.

Однако, когда Белла ушла, стало лишь хуже. Присутствие подруги, которая вопреки ожиданиям не отвернулась от нее и не проклинала, как (наверняка) остальные, вопреки ее неуместным словам про «все наладиться», помогало. Было не так… страшно.

Небеса, она осталась одна в этом месте в качестве рабыни, неимоверно далеко от дома и семьи, о которых ничего не знает. Как они? Что произошло за это время… сколько вообще прошло этого времени? О, боги, она не чувствовала себя такой одинокой еще никогда…

Чувство ужаса перед настоящим и несветлым будущем отошло на второй план лишь спустя пару часов бессмысленных попыток отвлечь себя прогулкой по пустынному огромному замку. И способствовало тому чувство голода. И когда Михаэль заметила в очередной чисто убранной, просторной гостиной чашу с экзотическими фруктами, то подошла поближе, протягивая руку к лакомству. Ранее запах и внешний вид ягод и фруктов показались бы ей аппетитными. Сочные, яркие, спелые… они вопреки ее голоду не вызвали ничего. Миша пристально смотрела на еду, как на простую вещь, понимая, что… не хочет есть.

Не хочет есть именно это. Мише хватило пары секунд, чтобы понять, почему еда не привлекает ее теперь. И это понимание вызвало приступ тошноты и приумножило злость.

Да, все встало на свои места. Она же теперь рабыня. И, очевидно, зависимость от хозяина никуда не делась.

Еще через полчаса мотания по до странного пустынному замку, Мише довелось убедиться в том, что зависимость эта не просто никуда не делась, но действует на нее как-то чрезмерно сильно, увеличиваясь в геометрической прогрессии с каждой минутой.

Готовая рычать от отчаяния, девушка решила вернуться в комнату, в которой ранее очнулась. Однако уже через пару минут поняла, что заблудилась в бесконечных лабиринтах здешних коридоров.

Медленно, обуреваемая отчаяньем и возрастающей с каждым шагом злостью на это место и его хозяина, Михаэль спустилась на первый этаж. Бездумно переставляя ноги, уже давно перестав рассматривать местные интерьеры, она оказалась в самом низу замка, в главном коридоре, довольно скоро сообразив, почему выбрала именно эту дорогу. Будь проклят этот Дракон… если эта чертова, возникшая так внезапно и не к месту, зависимость продолжит проявлять себя подобным образом, Миша по-настоящему пожалеет о том, что выжила.

Заставив себя притаиться за ближайшей колонной, Михаэль прислушалась к доносящимся из фойе голосам.

— … ничего такого, о чем бы тебе стоило беспокоиться. — Голос Дэймоса звучал устало. Так словно мужчина старался поскорее отделаться от собеседника, которому, почему-то, не мог сказать прямо о своем нежелании находиться дольше в его компании.

— А меня не это беспокоит на самом деле. — Ответил второй, который, судя по голосу, был значительно его моложе. — Ваши дела с Ви… с королевой — ваше личное дело. Меня не должно волновать то, о чем вы с ней говорили…

— И тем не менее, именно это тебя волнует. — Бросил Дэймос, услышав в ответ резкий выдох.

— Меня больше волнует твое безразличие. Вирджи напугана. Она увидела тебя в первые… И честно признаться, мы рассчитывали на более теплую встречу. Ты ведешь себя так, словно мы для тебя ни черта не значим.

— Умоляю, Севидж, не делай вид, что я что-то значу для вас. — Отмахнулся Дэймос. — Ты был хозяином этого места, ты был Приестом, ты был старшим. И тут вернулся я, забирая все то, что по идее должно принадлежать тебе, потому что я этого не достоин в силу того, в каких местах я побывал, и кем я там являлся…

— Ты этого достоин именно поэтому! Испытание, которое ты выдержал… именно оно дает тебе это право. Все права. Как сильнейшего. Как моего старшего брата. Мы семья, черт тебя дери, так почему бы тебе хоть немного не проявить внимание… не ко мне, а к сестре. Она боится…

— Не удивительно. И я, честно сказать, не понимаю, что ты от меня хочешь. Тебе напомнить, откуда я пришел? Внимания, заботы и уж точно любви… навряд ли вы это от меня получите. У меня нет души, Сэвидж. Тебе и Вирджи лучше понять это…

— Да, забыл, что отныне все это принадлежит не твоей семье, а человечке, которую ты сюда зачем-то приволок. Когда я думал, что это ради мести, я ошибся. Тотально.

— Это точно. — Понизил голос Дракон, кажется, подходя ближе к своему брату. — И во избежание еще одной по-настоящему тотальной ошибки, не отзывайся от ней столько пренебрежительно.

— Да что с тобой…

— У меня нет души, Севидж, потому что я ее отдал этой женщине. Я потерял свою гордость давным-давно, и она… она стала моей гордостью. И черта с два я теперь кому-нибудь позволю навредить ей.

Очевидно, эти слова потрясли не только застывшую в неверии Михаэль. Но в куда больше степени они ошарашили младшего брата Дракона.

— Ты… ты… Королева и верховная коммуна… они не позволят тебе… несмотря на то, через что ты прошел, они не разрешат продолжаться этому… беспределу с твоей стороны!

— Брось, ты должен быть рад, что я не претендую на твою королеву.

— Ч-что?!

— А то я не видел… не держи меня за идиота. — Усмехнулся устало Дракон, направляясь в ту сторону, где затаилась Миша.

— Это ты меня не за того держишь! У меня есть честь…

— Честь? О… — Дэймос остановился, тихо рассмеявшись. — Свойство души, абсолютно бесполезное, когда речь идет о выживании.

— Боги… я не таким тебя помнил. — Тихо проговорил Севидж, кажется, совершенно потеряв надежду достучаться до брата.

— Тот, кого ты помнил уже давно умер. Примерно тысячелетие назад…

— Я отказываюсь в это верить! — Крикнул в спину уходящему Дракону его младший брат. — Ты должен обдумать свое решение. Пока еще не знает коммуна… ты должен это понять… Тьма! — Поток приглушенных, затихающих ругательств Сэвиджа совершенно не подействовал на его собеседника. — Я так просто это не оставлю!

— Как скажешь. — Бросил безразлично Дракон, выходя в коридор.

Уже через секунду послышались четкие шаги удаляющегося в обратном направлении Сэвиджа, который, очевидно, полностью осознал бесполезность своих слов.

Уйдя целиком в тень, затаив дыхание, Михаэль нахмуренно прислушивалась. Раздираемая противоречивыми чувствами, а главное — сверхъестественным голодом, который теперь буквально причинял боль, она прилагала все свои силы, чтобы остаться на месте. Но, будь все проклято, теперь твердая убежденность в его лживой и лицемерной натуре была не такой твердой.

Ей действительно не стоило сюда идти…

Когда мужчина прошел мимо нее, медленно, с какой-то проскальзывающей в каждом движении изящной ленью, Миша буквально вжалась в скрывающую ее колонну. И, наверное, именно это движение ее выдало. Остановившись в паре метров от ее убежища, Дракон тихо усмехнулся, кажется, даже не думая подойти или хотя бы обернуться.

— Женское любопытство… не излечимо в принципе.

Мысленно выругавшись, не видя больше смысла прятаться, Михаэль вышла из своего убежища.

— Любопытство? С какой стати? Я просто проходила мимо. — Бросила она как можно более беспечно. — Честно признаться, не ожидала, что ты заявишься так скоро…

Кажется, ее ложь была очевидна.

Медленно развернувшись, Дракон одарил ее таким нежным взглядом, что выстоить на месте стоило огромных сил. Быть настолько далеко от него — преступление.

— … от своей нареченной. — Стиснув зубы закончила Миша