Оракул и семь приближенных к ней дев расположились полукругом возле алтаря напротив статуи. Великая жрица возвела руки, закрыв глаза и сосредоточившись на молитве. Семь остальных подхватывали ее негромкий напев. Стройная мелодия вознеслась под купол, стремясь к небесам.
— Концерт окончен, дамы. — Прервал умиротворенный, благоговейный напев ехидный голос. Служительницы, облаченные в белые одеяния, встрепенулись словно испуганные птицы, поворачивая головы к входу в святилище. — Но не нужно расходиться. Сейчас начнется самая интересная часть, которую я, между прочим, ждал гребаных десять веков.
Слова Грида сделали свое дело — паника, вспыхнувшая под куполом храма, заставила женщин испуганно вскочить с пола, делая несколько шагов назад от внезапно появившегося здесь мужчины. Однако уже через пару мгновений выяснилось, что Лис — не единственный темный, нарушивший запрет великой богини. Порог святилища Теос переступил каждый темный раб, доживший до этого самого момента, прошедший через боль и страдания, выдержавший тысячелетие проклятья. И теперь большие, угрюмые, от которых угрозой несло за милю, темные воины стояли напротив белоснежной толпы сбившихся в кучу жриц Теос.
Их горящие откровенной яростью глаза остановились на Моргане, которая, вздернув подбородок, сохраняя достоинство и гордость, прошла вперед.
— Как вы посмели?! — Прошипела она, осматривая мрачные лица. — Кто позволил вам?! Боги запретили каждому из вас переступать этот порог!
— Кажется, богов все устраивает. — Пожал плечами Лис, не переставая ухмыляться. — Не слышу гром небесный. Да и карающей молнии не видать…
— Вон! Немедленно! — Процедила Моргана, сжимая старческие руки в кулаки. — Убирайтесь, иначе, клянусь, я…
— Иначе ты «что»?! — Раздавшийся голос заставил воинов сделать пару шагов в сторону, образовывая проход. Вперед, медленно, словно растягивая момент, прошел их командир. — Твои клятвы больше ничего не значат. И никто из здесь присутствующих не предаст им никакого значения. Так стоит ли тратить время на слова?
Дэймос остановился в паре метрах от Морганы, которую буквально трясло от гнева и злости.
— Брось. Твой гнев не уместен, ты знала, что именно этим все и закончится. — Продолжил спокойно Дракон, принимая из рук стоявшего рядом Энгера небольшую бархатную шкатулку. — Тяжело смириться с происходящим?
Шумно вздохнув, словно пытаясь сдержать крики и проклятья, Моргана смотрела на то, как мужские руки открывают шкатулку, аккуратно забирая с бархатного черного ложа небольшой шар. Святящийся диким огнем, смешанным с кровью, он пульсировал безудержной силой.
Артефакт. Око дракона.
— Ты все-таки достал его. — Озвучила свои мысли оракул, пристально смотря на драгоценный отшлифованный камень идеальной круглой формы.
— Все-таки прошло немало времени. — Ответил ей Дракон.
— Да. А еще ты в последнее время был не слишком занят. Не так ли? — Моргана позволила себе победную улыбку, когда увидела, как тень эмоции проскользнула среди решимости и уверенности в алых глазах напротив. — Твоя госпожа не очень-то тебя утруждала, времени, действительно, было полно. И тратя его исключительно на свою эгоистичную, надменную персону, ты совершенно забыл о той, кому этой возможностью обязан. И мы знаем, к чему это привело.
Энгер, слушающий обличающую речь оракула, готов был при надобности броситься вперед и удержать Дракона, напомнив ему о цели, ради которой они здесь все собрались. А если учесть то, на какие кнопки жала эта ныне беспомощная женщина, надобность точно возникнет. Напоминать Дэймосу об ошибках, которые привели к гибели его женщины? Подлое оружие, которое будет применять либо уже совершенно отчаявшийся, либо сумасшедший.
— Зато я не забыл о той, кому обязан веками рабства. — Спокойствие в голосе друга поистине поражало. Не веря в то, что не ослышался, Энгер перевел взгляд на исключительно спокойного Дракона, который теперь чуть наклонился к жрице. — Ты можешь приступать, Теос.
Было видно, как женщина вздрогнула, стоило ей услышать свое старое имя. Забытое, оставленное в древнем прошлом, давно утраченное звучание, наполняющее голову воспоминаниями…
Когда-то сильная и могущественная светлая богиня, а ныне просто жрица Моргана, оракул в собственном храме. В храме Теос, о которой позабыли некогда спасенные ею люди. Позабыли о той жертве, которую она вынуждена была принести.
Хотя, если докапываться до сути, дело тут не в людях и темных. Война шла не только на земле. Она шла на небесах, между ней, светлой Теос, и Вирго, прародительницей темных. И если смотреть на нынешнее положение вещей, становиться ясно, кто именно одержал победу в последней битве.
И этой проклятье, это рабство сынов Тени — последняя попытка сопротивления. Месть, в которую она вложила свои последние силы. Она потеряла свою божественную светлую суть, заклеймив сыновей своей соперницы. И каждый раз, на церемонии, снова и снова нарекая их рабами представителей народов, находящихся под ее защитой, под покровительством светлой Теос, она на самом деле мстила Вирго. И теперь ее раса вымирает, исчезает, слабеет. Усилия, боль, унижения — все это было не напрасным со стороны поверженной Теос. Если бы не этот самый момент.
Но как и сказал гордый сын Тени, Дракон, она знала, что рано или поздно, этот день настанет.
— …я не лишу жизни ни этих женщин, ни людей, находящихся под твоей эгидой, ни тебя. Подданные империи Эливиар не узнают нашей мести, о которой каждый из нас мечтал ежедневно на протяжении тысячи лет. — Ворвался в вихрь горьких воспоминаний Морганы спокойный мужской голос. — И тебе следует оценить по достоинству этот щедрый дар с нашей стороны.
— Вот именно! — Крикнул из-за его спины неугомонный Грид, кажется, жестоко обиженный такой несправедливостью. — Черт! До сих пор не вериться, что мы это так оставим…
Гул одобрения прокатился по залу. Кажется, ни один темный не понимал, чем вызван такой жест благородства со стороны их ранее беспощадного командира.
— Ты думаешь, все так просто? — Усмехнулась Моргана, сверля Дэймоса гневным взглядом исподлобья. — Твои угрозы нас не испугают. Но дело даже не в них… Убьешь ты нас или же оставишь в живых, правду не изменить — я уже не богиня. Проклятье, замешанное на последней воле умирающего, даже если это касается божественной сути, отмене не подлежит. Оно вечно.
— Спорное утверждение. — Решил вставить Энгер, скрещивая руки на груди.
— Проклятье не разорвать! — Вскричала Моргана, сверкнув в его стороны глазами. — Только смерти это под силу.
— Ага. — Хмыкнул Ворон, словно намекая на то, что он все-таки вопреки правилам жив.
— Твой смех не уместен. — Бросила надменно оракул. — Ты — единичный случай. К тому же, я догадываюсь, как тебе удалось оборвать ту связь. Временно. Не полностью.
— В этом мире для всего есть своя цена. — Развел руками Энгер.
— И твоей ценой была смерть. Умно. — Усмехнулась Моргана, после чего вновь повернулась к Дэймосу. — Но с каждым это не пройдет, тебе ли не знать. Ты не сможешь вернуть каждого с той стороны.
— Конечно, нет. Я еще в своем уме, потому даже не буду пытаться провернуть нечто подобное.
Стоит отдать старухе должное, недоумение на ее лице быстро сменилось пониманием и логично следующим за ним ужасом.
— Нет! Ты… ты не смеешь! Ты дал слово, что не тронешь никого из людей!
— Так и будет. Но эта клятва не распространяется на то, что по закону уже наше. На наших господ. — Смешки, раздавшиеся за его спиной, были полны предвкушения. — Уничтожить проклятье не в силах ни ты, ни я. Мы понимаем это. Но разрывать проклятье и не нужно.
— Ты просто поменяешь полюса. — Кивнул Энгер. — И не нужно говорить, что твоих сил на это не хватит. Я все же не просто посмотреть сюда зашел. Я прослежу, чтобы все было сделано так, как нам нужно.
— А если вспомнить то, как люди недолговечны, проклятье долго не продержится. И, как и положено, разорвется смертью. — Рассмеялся Лис. — Конечно, речь тут идет не о нашей смерти.