Когда Михаэль переступила порог своей усадьбы, последнюю было не узнать. Украшенный цветами, сверкающий чистотой, и золотом отполированных канделябров особняк явно готовился последние два часа к праздничной встрече со своей хозяйкой. К которой сама Миша была абсолютно не готова. Потому слегка смущенное, растерянное выражение застыло на ее лице.
— Госпожа. — Сэлли поспешно приняла ее китель, стряхивая с одежды снег. — Присланные подарки и письма с поздравлениями находятся в вашем кабинете. Гости ждут в парадной столовой, где уже все готово к…
— Гости? — Переспросила недоуменно Михаэль, точно зная, что никаких приглашений не высылала.
Судя по тому, как Сэлли отвела взгляд, она тоже была не рада тому, что эти «гости» соизволили сегодня появиться в этом доме.
— Вас ожидают, госпожа. — Поклонилась служанка, удаляясь с ее кителем, который, вероятно, решила почистить: все что угодно, только не появляться в той зале.
Выбор был невелик. И все же, зная почти наверняка, кого она увидит за праздничным столом, Миша поспешно прошла в обеденную залу, останавливаясь в дверях. Она понимала, какой вид являет гостям: влажные растрепанные волосы, покрасневшие от мороза щеки, наряд — военная форма, единственное украшение — подаренные сегодня императором именные золотые часы.
— Миша! Я ошиблась, когда верила, что генеральское слово твердо. Ты опоздала на час и, если бы не эти милые джентльмены, я бы уже совершенно отчаялась… — Голос матери постепенно растворялся в гуле, нарастающем в голове.
«Милые джентльмены» привстали со своих мест, выказывая свое фальшивое почтение. Деланные улыбки сверкнули ярче, чем бриллианты на их запонках.
— Лорд Грэд. — Пробормотала Миша, даже не пытаясь продемонстрировать хоть маломальское радушие. Сухая улыбка, прищуренный взгляд человека откровенно недовольного положением нынешних дел. — Вы и сына… — притащили — привели в мою скромную обитель.
— Баронесса! Именно Александр был инициатором нашего визита к вам. — Рассмеялся беззаботно Грэд, усаживаясь обратно на место, которое предусмотрительно занял рядом с ее матерью.
Сукин сын шел в наступление. И свой козырь — сынка — с собой прихватил. И вот уже час, как пить дать, нашептывал Нэнси Джелли о том, какой Александр отличный парень — лучшая кандидатура для ее простоватой дочери, несущей непомерный груз долга, с которым они, Грэды, всю жизнь на «ты». Просвещенные в политике, как внутренней так и внешней, они точно — та самая карта, которой не хватает в их пестрой колоде. Что они, великодушные Грэды, помогут и поддержат несведущих, непросветленных, откровенно недостойных Джелли всегда, везде и во всем, и даже больше — позволят рассчитывать на объединение их семей.
Именно в таком духе, в завуалированной форме, словно пытаясь толкнуть незадачливому покупателю бракованный товар, Грэд расписывал себя, свою семью и их многочисленные привилегии, от родословной до нынешнего положения при императорском дворце. И все это так ненавязчиво, с отлично подделанным простодушием, с лицом веселого добряка, если не сказать больше — святого. И будь все проклято, Григорий стремительно одерживал победу в этой игре. Найдя нужный подход к ее матери, мягкосердечной и простой женщине, готовой на все ради счастья своего ребенка, которое, якобы, на блюдечке хотят преподнести эти щедрые улыбчивые гости, Грэд старший в течение целого часа продолжал свой гипнотический сеанс. И, очевидно, он удался — Нэнси отвечала с улыбкой и явным радушием, наслаждаясь обществом «джентльменов».
— Дорогая, Григорий любезно согласился устроить нам экскурсию по этому чудесному особняку. — О, так он теперь еще и «Григорий»?! — Я и не знала, что раньше это место принадлежало их семье! Так же как и тот дом… где сейчас учится Роберт. Почему ты мне ничего не писал об этом, сынок?
Роб пробормотал что-то невнятное себе под нос, стараясь смотреть строго в свою тарелку. Казалось, с появлением в зале Дэймоса парень сник и сжался, не в состоянии объяснить самому себе причину такого поведения. Хотя к чему объяснения? Мужчина — темный Дракон, страх пропитывает сам воздух с его появлением.
— О… как мило с вашей стороны, лорд. — Пробормотала Миша, так и не решаясь сдвинуться с места.
Она еще раз осмотрела помещение — за роскошно накрытым столом сидела ее семья: молчаливый Роберт, угрюмый отец рядом с оживленной матерью, которая была в восторге от своего соседа — Григория Грэда, сидящего справа от своего сыночка. На противоположной стороне сидели Энгер и Белла, лица которых прямо говорили о том, что этим незваным гостям здесь не рады. Ну хоть кто-то здесь был с ней полностью солидарен.
— Баронесса… о, я прошу прощения за наш неожиданный визит. — Подлец полностью вошел в роль растерянного благодетеля. — Мы хотели от своей семьи поздравить вас с этим праздником… но если вам неприятно наше присутствие…
— Нет-нет, что вы. — Конечно, лорд не к ней обращался. Он все это время разговаривал с Нэнси Джелли, зная, какое воздействие та имеет на свою послушную дочь. — Вы дорогой гость, не так ли, Миша? Григорий рассказал мне, как тяжело дается тебе эта служба. А еще эта война… как хорошо, что рядом всегда находятся такие замечательные люди, готовые в любой момент прийти на помощь.
— Ну что вы. — Добродушно рассмеялся мужчина. — Это мой долг — помогать нашему императору, да даруют ему Боги свое благословение, и нашей прекрасной Баронессе. И я, поверьте, делаю это с огромной радостью. Наш Генерал — девушка очень талантливая, но молодая. Наше же дело — старшего поколения, посвятившего всю свою жизнь служению родине и императору — помогать светлейшей госпоже советом. Вам ли не знать?
— Святая истина, лорд. — Покивала согласно Нэнси. — Миша, почему ты до сих пор…
— Пойду переоденусь. — Сквозь зубы произнесла Михаэль, но прежде чем она успела развернуться, лорд Грэд вставил свое слово.
— Не стоит, миледи! Зачем лишать нас вашего великолепного общества даже на минуту! Ваши родные и мы с Александром так долго ждали вас, что настаиваем на вашем присутствии в этой великолепной парадной форме. Я уверен, этот наряд больше всего подходит к этому, не побоюсь этого слова, — народному празднику. Все-таки после той победы на равнине Омин, вы — национальная героиня, и… боги, не мне ли знать, насколько это звание оправдано!
Да что ты несешь?!
Михаэль прищурилась, все же проходя к столу. Подлетевший дворецкий отодвинул для нее стул, на который Миша опустилась, беря в руки белоснежную салфетку. Спустя пару секунд рядом с девушкой сел Дэймос, демонстративно скрестив руки на груди и откинувшись на спинку. Ладно, его откровенно вызывающий вид был абсолютно оправдан — у мужчины с этой семейкой были свои старые счеты.
Григорий Грэд вежливо откашлялся, пытаясь намекнуть… однако его жест оставили без внимания. Наступило неловкое молчание, во время которого лорд все еще ожидал от баронессы конкретных действий. Неужели она не понимает, что им не подобает сидеть за одним столом с этими мерзкими животными, с этими грязными рабами?! Наравне со слугами? С какой стати!
— Что-то не так, лорд? — Приподняла бровь Михаэль, принимая бокал охлажденного шампанского из руки слуги. — Вы побледнели…
— О… думал над тостом, миледи.
— Вы уже достаточно сказали сегодня. Спасибо.
— Михаэль… — Обличающим тоном прошептала мама, кидая на дочь взгляд, которым частенько пользуются родители, когда пытаются достучаться до совести своих напакостивших детей. — Лорд проделал долгий путь по такому холоду. Его внимание… этот поступок, очень многое значит для нас. Ведь так?
У нее не было права голоса.
— Конечно, лорд. Ваш визит — настоящий сюрприз! — Улыбнулась Миша, не добавляя к своим словам еще и то, что сюрприз этот — крайне неприятный.
— Рад слышать!
Прозвучал (совершенно точно, отрепетированный заранее) тост, исполненный его слащавым сыночком. Мама, кажется, готова была расплакаться. Отец же все это время смотрел на семейку откровенно косо, не собираясь лезть к этим людям, потому что всю свою жизнь не доверял богатеям и старался держаться от них подальше. Довольно тепло поздравив дочь, но явно смущаясь присутствия посторонних, не привыкший к таким собраниям, Фрэд все оставшееся время сидел молча, тем не менее со стороны внимательно наблюдая за происходящим. В умном, бесхитростном взгляде читалась откровенная неприязнь к этим внезапным посетителям.