Голоса приближались и вскоре сквозь кустарник Анна увидела двух всадников. Один был в милицейской форме, другой в штатском. Они подъехали к берегу Уфтюги спешились и стали разглядывать речку.

– Да… – протянул человек в штатском – Пожалуй, тут нам реку не перейти и тем более с лошадьми.

– Опасно – согласился милиционер и вдруг оторвав взгляд от речки, резко обернулся к штатскому – А ведь здесь вроде как кто‑то недавно проходил. Ледок‑то утренний с жердин сбит.

Оба настороженно стали осматривать окружающую местность.

– А ведь никто нам на встречу не попадался размышлял озабоченно штатский – Может туда кто шел? Хотя вряд ли мы бы догнали.

– А вдруг Булыгин узнал, что будем его арестовывать и деру дал – внезапно высказал свое предположение милиционер.

– Вряд ли – не сразу возразил штатский, разглядывая противоположный берег – Откуда он мог узнать, да и с чего бы это он поперся в нашу сторону. Но проверить надо. Пройдись‑ка немного по дороге, а я лошадей подержу.

Анна напряженно слушавшая весь разговор, при последних словах. осторожно приподнялась и полусогнувшись стала пятиться в глубь кустарника. Затем она выпрямилась и ускоренным шагом, почти бегом, стала удаляться в чащу леса. Дыхание сбивалось, платок сполз на шею, котомка, висевшая на одной лямке била по спине, ружье стволом задевало за ветки деревьев.

Вдруг Анна резко остановилась и растерянно смотрелась. Кругом был девственный лес, небо затягивало сизыми облаками. Она опустила котомку и ружье на снег, сползла по близстоящей ели на корточки и пустила руки. Слезы произвольно выступили из глаз и медленно стали скатываться по уже мокрым щекам.

Насколько она углубилась в лее и где дорога Анна не могла точно определить и в голове возникла мысль, что она возможно заблудилась. Анна стащила платок с шеи и медленно стала вытирать им лицо, стараясь взять себя в руки и решить, как быть дальше. Она рассуждала, что далеко от дороги не могла уйти и надо постараться вернуться обратно по своим же следам. Анна поднялась, закинула за плечи котомку и держа ружье в руке прислушалась. Лес молчал. Лишь вершины вековых деревьев слегка покачивались, обдуваемые свежим ветерком. Желаемое солнце затерялось где‑то в облаках и как не вглядывалась в небо Анна, отыскать его не могла. Анна решилась и медленно двинулась назад по своим старым следам. Сначала ей удавалось идти по ним, так как снега в лесу было еще много, а проталины небольшими.

Анна воспрянула было духом, но дальше следы стали теряться, то в густом молодом ельнике, то на проталинах и в конце концов она окончательно потеряла их. «Все – решила про себя Анна – Дальше идти никуда нельзя. Надо дождаться, когда появиться солнце и определиться в каком направлении следует двигаться. А пока найти место для привала». Анна прошла еще немного, отыскивая место посуше и вдруг уловила запах дыма. Она потянула ноздрями, убедилась, что не ошиблась и осторожно пошла в сторону, откуда тянуло дымком. Просвет в лесу открылся неожиданно и сквозь ветви деревьев Анна увидела дорогу с которой недавно скрылась в лесу. У дороги на сухом месте у берега реки у костра сидели те же человек в штатском и милиционер. Они заканчивали чаепитие и из котелка споласкивали кружки. О чем они говорили Анне небыло слышно, но видно было, что он и собираются двигаться дальше. Но вот в какую сторону Анна не знала и осторожно приблизилась к дороге, скрываясь в густом ельнике, тянувшегося до самой обочины дороги. Рядом раздалось всхрапывание лошади. От неожиданности Анна невольно вздрогнула и в десяти шагах от себя увидела стреноженных лошадей. Первой мыслью было отвязать лошадей, отвести их подальше, сесть на одну из них и путь был бы намного легче. Но эту мысль Анна сразу же отогнала. А вдруг заметят и начнут стрелять. Да и лишний шум был ей не нужен. В это время штатский с милиционером направлялись к лошадям. Анна боясь пошевелиться присела и затаилась. Лошадь, осторожно косясь в ее сторону, беспокойно перебирала ногами.

– Что, застоялись? – проговорил штатский, похлопывая крайнюю к Анне лошадь – Сейчас тронемся.

Он подтянул подпругу у седла и обращаясь к милиционеру сказал:

– Правильно решили, что не стали перебираться через Уфтюгу. Вон на днях в Двинском, комендант со своей полюбовницей вздумали через Двину в заимку сбегать, да и провалились в полое под лед. Там теперь и тешатся. И насчет Булыгина правильно. Позвоним в сельсовет, пусть его пока в каком‑нибудь амбаре подержат. Куда он денется. Потом возьмем.

У Анны от услышанного прошел озноб по телу. Она окончательно поняла, что ее считают погибшей. Она провела ладонью по лицу: «Да вот она тут, живая. Плоть от плоти, а для всех остальных ее нет. Нет Анны Уваровой, а есть только ее тело. А душа? – спросила себя Анна. И себе же ответила – Да, душа моя здесь, в этом теле и я живу, дышу, двигаюсь, думаю и у меня есть цель».

Между тем штатский с милиционером отвязали лошадей и устроились в седлах.

– А все‑таки кто‑то тут рано утром переходил реку – сказал милиционер.

– Ну и хрен с ним – ответил штатский – Следы небольшие. Никак не Булыгина. Может парень какой или баба прошли. А что дорогой не встретились, то мало ли куда свернули. Хотя и сворачивать особо некуда. Да, ладно, вдруг догоним. Поехали давай.

Оба они дернули уздечками и лошади тронули с места, ускоряя шаг. Анна проводила их взглядом и когда те скрылись за поворотом, осторожно вышла на дорогу и подошла к еще тлеющему костерку. Она села и протянула ладони к багрово‑красным углям. Приятное тепло пошло по рукам и только теперь Анна почувствовала усталость и голод. Она сняла с воткнутого рядом колышка жестяную банку с проволочной дужкой, служившей всем путникам котелком, сложила в нее горящие угли и двинулась вдоль берега, отыскивая укромное местечко для отдыха. Такое место она нашла метрах в двести от дороги в небольшой ложбинке. Здесь она высыпала угли, наломала сушняка и раздула огонь. Костерок весело заиграл языками пламени и жизнь показалась Анне не такой уж и плохой. Она спустилась к реке, ополоснула котелок, набрала воды, поднялась к костру и повесила котелок над пламенем. Облака развеялись и солнце пробившись сквозь густоту леса своими теплыми лучами, стало прогревать небольшую полянку, на которой устроилась Анна. Она подняла лицо к солнцу и в приятной истоме зажмурила глаза. «Где же ты было раньше, красное солнышко – прошептала Анна – не пропадай, помоги мне в пути». Не открывая глаз. Анна откинулась на спину и провалилась в сон.

Спала она недолго и проснулась от легкой прохлады. Анна несколько секунд еще полежала, приходя в себя ото сна, затем резко поднялась, подвигала конечностями и принялась оживлять костер. Это ей удалось сделать быстро и вскоре в котелке забурлил кипяток. Ела Анна жадно и с аппетитом, обжигая руки горячей кружкой. Наконец, сытая и согретая, она раскидала костер, притушила угли и стала собираться в дорогу. Ружье она разобрала, завернула в портянки и засунула в котомку. Осмотрев себя, Анна осталась довольна. Со стороны она должна была походить на простую деревенскую девку, идущую в город по своим делам. Анна вышла на дорогу, повесила котелок на прежнее место, перекрестилась и пошагала вперед.

Идти было нелегко. Снег таял и ноги в сапогах хлюпали в мокрой кашице. Солнце стояло высоко и пригревало порядочно. Анна шла ходко, но к каждому повороту дороги подходила осторожно и держалась обочины, что бы при встрече с путниками можно было сразу незаметно укрыться в лесу. Шла она уже долго, делая короткие привалы. От деятельной ходьбы Анна вся разопрела, нижние белье, пропитанное потом, прилипало к телу, ноги сбивались и Анна решила сделать большой привал. Она углубилась в лес, разожгла костер, разделась, достала из котомки свежее нижнее белье и переоделась. Сразу стало уютней и приятней. Она хотела вскипятить воду для чая, но, подумав, решила сварить суп. Савелий всегда говорил ей: «Хочешь силы сохранить, всегда ешь горячую пищу и всегда суп. В любых условиях». Анна почистила картофель, достала кусок подсоленного мяса и стала готовить себе обед, сырое белье и платок повесила на колышки рядом с костром просушить. Хлопоты были недолгими и вскоре Анна сытая лежала на телогрейке. Тело, подставленное лучам солнца, ныло в приятной истоме, голова клонилась в дремоту, но Анна усилием воли прогнала сон. Солнце опускалось ниже и ниже, а Анна еще не могла сориентироваться и определить далеко ли еще до Песчаницы. Надо было идти, она собралась и двинулась дальше.