просто уверена, что Артью еѐ ненавидит. В особенности, после этой пьяной выходки. «И надо же было разозлиться в момент последнего разговора с Артью, ‑с досадой на себя думала Ремика, ‑ ведь он имел право выразить своѐ негодование. Когда она научится молча выслушивать от него упрѐки? Когда? И когда, наконец, перестанет оскорблять его?» Ремика была уверена, что знает ответ на этот вопрос. «Сегодня, сейчас. Отныне, она никогда не станет унижать своего супруга недостойными словами и недостойным поведением. Даже если он ударит еѐ». Последняя мысль ей не очень понравилась. «Если он ударит, это будет слишком низкий поступок, и я попросту не смогу смолчать». Придя к такому выводу, Ремика сразу же успокоилась. Итак, она стерпит всѐ, за исключением побоев. С этим разобрались. Теперь подумаем, как уговорить Артью. Хотя, возможно, его и не придѐтся уговаривать. Последняя мысль несколько ободрила Ремику. Она ускорила шаг, надеясь прийти к фонтану раньше Артью.

Глава 37

Ремика ошиблась в своих предположениях. Артью находился на месте и, по всей

видимости, дожидался еѐ. Он сидел на скамеечке и обмахивался веером. Еѐ

веером. Завидев приближающуюся Ремику, он вскочил на ноги и подобострастно

поклонился, не преминув при этом изобразить приветливую улыбку. Увидев эту

самую улыбку, Ремика непроизвольно нахмурилась.

‑Как мне кажется, эта вещь принадлежит вам, миледи. Вы забыли еѐ вчера

вечером,– сложив веер, Артью протянул его Ремике. Она молча приняла его, но

не стала раскрывать. Она лишь жестом пригласила Артью последовать за собой.

Артью, не издавая ни единого звука, покорился этому жесту. Ремика повела его к

фонтану. Она хотела, чтобы Артью почувствовал прелесть этого места, прежде

чем она приступит к делу. Облокотившись о стенку фонтана, Ремика грациозным

жестом руки указала на статуи и уже собиралась поведать историю любви,

ставшую основанием для их создания, когда услышала насмешливый голос

Артью:

‑Если миледи снова уронит кольцо в фонтан, ей придется самой лезть в воду.

Дважды на одну уловку я не попадаюсь. Лучше, если вы усвоите эту истину. И

потом не говорите мне, что я вас не предостерегал.

От Ремики ускользнула странная многозначительность этих слов. Она хмуро

взглянула на Артью и негромко, но расстроено произнесла:

‑Я всего лишь желала рассказать историю этих статуй. Но вам, по всей

видимости, она не интересна.

‑Очень интересна, миледи. Я бы с удовольствием послушал.

‑Вы насмехаетесь надо мной? – Ремика недоверчиво взглянула на Артью. Но тот

был совершенно серьѐзен. – Вы и, правда, хотите услышать эту историю?

‑Я бы отдал предпочтение вашему видению этих скульптур. Услышать, что вы о

них думаете.

‑Правда? – Ремика была удивлена словами Артью. Она видела, что он

совершенно серьѐзен, поэтому с нескрываемым удовольствием поведала ему о

своих мыслях. – Знаете, мне эти скульптуры очень нравятся, но я бы добавила

сюда ещѐ одну.

‑Могу догадаться!

Ремика, не скрывая радости, взглянула на Артью, на лице которого застыло

умиленное выражение. Так же радостно прозвучал еѐ голос:

‑Было бы замечательно, если б наши взгляды совпали. О какой скульптуре вы

думали?

Артью изобразил на губах широкую и очень милую улыбку.

‑О моей. Скажем с увесистыми рогами. Угадал?

Ремика нахмурилась, услышав его слова, но смолчала. Пусть он и испортил ей

романтическое настроение, она не будет на него злиться. Когда она ответила

Артью, еѐ голос прозвучал почти спокойно:

‑Нет. Не угадали. Меньше всего на свете я думала о том, чтобы оскорбить своего

супруга!

‑ Вот как? – приятно удивился Артью и тут же не замедлил поинтересоваться. – А

как же насчѐт ваших любовников, миледи? Вы полагаете это недостаточное

оскорбление?

‑Да не…‑Ремика осеклась на полуслове. Еѐ реснички некоторое время подѐргивались от негодования и ощущения полного бессилия. Она ясно понимала, что ей нечего ответить на этот вопрос. И осознание истины вызывало в ней злость. Но она сама была во всѐм виновата. Ремика отчѐтливо понимала это. Однако, вряд ли она осознавала, что и Артью прекрасно всѐ понимает. Ремике ничего не оставалось, как придумать первое попавшееся оправдание.

‑ Любовники в прошлом. После того, как я стала вашей супругой у меня их не было. Ни одного.

‑Вы снова лжѐте, миледи!

‑ Я говорю правду! – Ремика излишне резко ответила Артью, но тот и ухом не повѐл.

‑Следовательно, вы лгали в прошлый раз. Вспомните, миледи, вы заявляли мне в

лицо, что расстались неделю назад с последним своим любовником. А ведь в то

время мы с вами уже были женаты.

Чѐрт, ‑ с досадой подумала Ремика, я ведь действительно это говорила. И что же

мне делать сейчас?

До неѐ донѐсся голос Артью:

‑Вероятно, миледи ошиблась в подсчѐтах. Речь шла о времени несколько

большем, чем одна неделя? Возможно, вы расстались со своим последним

любовником две или три недели назад?

‑Точно. Так и было, ‑ губы Ремики расплылись в широкой улыбке. Но улыбка

исчезла, как только снова раздался донельзя расстроенный голос Артью.

‑Не сходится. В это время вы находились в Сансере. Как‑то не очень получается

подсчитать ваших любовников, миледи. Не желаете ничего сказать по этому

поводу?

‑Оставьте моих любовников в покое! – несколько раздражѐнно попросила

Ремика. – давайте лучше поговорим…

‑О моих любовницах? – подхватил Артью, делая вид, будто не замечает, как

изменилась в лице Ремика. – Я не возражаю, сударыня. Кому как не вам знать

прелести таких отношений. В особенности, когда нежишься в постели обнажѐ…

Он так и не сумел договорить слово.

‑Замолчите немедленно! – предупредила Артью с весьма мрачным видом Ремика.

– Я не желаю ничего знать об этих…мерзких подробностях.

‑Ну, почему же мерзких, миледи? Не знаю, что довелось испытать вам со своими

любовниками, я же получил…

‑Артью, замолчи! Или клянусь богом, я забуду все свои обещания!

‑Артью? Я был бы обязан вам, миледи, если бы вы согласились называть меня

монсеньором или на худой конец графом.

‑Хорошо! – Ремика глядя на недовольное лицо своего супруга, старалась себя

успокоить. – Я назову вас так, как вы того пожелаете, только…прошу вас…граф,

давайте сменим тему разговора.

‑К вашим услугам, миледи. Время принадлежит вам. Вам и решать, о чѐм

беседовать. – Артью отвесил изящный поклон, чем, несомненно, доставил

удовольствие Ремике. Опасаясь новых неприятностей, Ремика решила сразу

перейти к главному.

‑Я хотела попросить вас об услуге, граф!

‑Слушаю вас, миледи!

‑Речь идѐт о большом торжестве. Отец каждый год устраивает подобные

торжества. Так вот, ‑ продолжала Ремика, исподтишка наблюдая за выражением

лица Артью, ‑ вы не могли бы оказать нам честь своим присутствием? Я лично

прошу вас.

‑Увольте, миледи, ‑ Артью категорично отказался принять приглашения и

сопроводил слова выразительным жестом руки. – Я вовсе не собираюсь

выставлять себя на посмешище. Избавьте меня от этой оскорбительной комедии.

Я отнюдь не собираюсь стать объектом насмешек ваших многочисленных

любовников.

‑Обещаю вам, что вы не увидите ни одного из них, ‑ начала было Ремика, но

Артью резко прервал еѐ на полуслове.

‑Миледи, даже не пытайтесь меня уговорить. Я не такой болван как вам кажется.

Я не соглашусь. Никогда не соглашусь.

‑А если я пообещаю отдать вам письмо сразу после праздника?

‑Это меняет дело, ‑ голос и весь внешний вид Артью прозвучал по‑деловому. Он

словно в одно мгновенье собрался. – Однако, мы должны учитывать ещѐ и нашу договорѐнность. Иначе говоря, если вы желаете увидеть меня на торжестве, вы,

миледи, должны сократить срок моего пребывания в вашем доме. Ведь я в любом