‑Дальше? – как ни в чѐм ни бывало, переспросил Артью и тут же ответил на вопрос. – Я тебе буду показывать различные удары, а ты постарайся запомнить их. Это очень важная деталь, Лареф. Нужно запомнить все удары. Хотя не стоило говорить этих слов. У меня такое чувство, что ты и без них сумеешь усвоить этот урок…ты готов, мой дорогой Лареф?

Лареф едва нашѐл в себе силы кивнуть. Непроизвольно он отошѐл с поднятой

шпагой на два шага назад. При этом он, не мигая, смотрел на улыбающегося

Артью.

‑Итак, первый удар, Лареф. Я нападаю. Постарайся отразить его, ‑ вслед за этими

словами Артью приступил к действиям. Лареф не успел опомниться, как кончик

шпаги Артью коснулся его правого колена. Вслед за этим действием раздался

озабоченный голос Артью.

‑Мой дорогой Лареф, тебе следует защищать ноги так же, как всѐ остальное тело.

В настоящем поединке этот удар может вызвать преждевременную слабость и

как следствие исход поединка будет предрешѐн.

‑Конечно, хозяин, ‑ выдавил из себя Лареф, ‑ я очень постараюсь.

‑Уверен в этом, мой друг. Кстати сказать, ты неплохо выглядишь со шпагой в

руках. У меня на миг появилось чувство, что передо мной стоит настоящий

противник.

‑Хозяин…‑ Лареф услышав эти слова, в одно мгновение стал белым как снег.

‑Второй удар…

Шпага Артью очертив полукруг, царапнула правое бедро Ларефа. Из маленькой

ранки показалась кровь. Лареф только и успел, что вскрикнуть от боли.

‑Прости, мой друг, ‑ покаянно произнѐс Артью. Взирая на маленькую рану, он с

надеждой добавил. – Надеюсь, мой храбрый друг, эта царапина не заставит тебя

отступить?

‑ Хозяин…

‑Я рад, что мы понимаем друг друга. Итак, третий удар, Лареф.

Шпага Артью мелькнула в воздухе и остановилась в опасной близости от широко

раскрытого зрачка Ларефа. Тот весь оцепенел, не в силах отвести взгляд от

смертоносного острия. И тут снова раздался озабоченный голос Артью.

‑Мой милый Лареф, тебе стоит поберечь глаза. Будь этот поединок настоящим,

или вызови ты моѐ неудовольствие, я бы тебе уже выколол глаза.

Артью убрал шпагу. Лареф помертвел от страха, наблюдая за очередными

приготовлениями Артью.

‑А вот, чтобы могло получиться, вздумай я осуществить свою угрозу, ‑ вслед за

этими словами возле левого уха Ларефа раздался свист. Кончик шпаги прошѐл

так близко от уха, что Лареф всем своим существом почувствовал железное

остриѐ. И как следствие, уши Ларефа задвигались с огромной скоростью.

‑Мерзкая привычка и она может оказать тебе дурную услугу, друг мой Лареф.

Ведь я сейчас собираюсь проделать то же самое со вторым ухом. А поскольку

они шевелятся, я могу и ошибиться. Надеюсь, ты не станешь винить меня, если я

ненароком отрежу его.

‑Хозяин ‑ завопил Лареф, бросаясь перед ним на колени. – Пощадите…я всѐ для

вас сделаю…только не убивайте меня…

‑Да что с тобой, мой друг? – Артью с наигранным удивлением взирал сверху на

коленопреклонѐнного Ларефа. – Я даже не собирался. Другое дело, если ты

ослушаешься мою матушку, ‑ уже с отчѐтливой угрозой добавил Артью, ‑ вот уж

тогда мы вернѐмся сюда и продолжим прерванный поединок.

Оставив Ларефа, Артью направился в сторону аллеи идущей в сторону дома.

Едва оказавшись на достаточном расстоянии от Ларефа, Артью с откровенным

злорадством пробормотал:

‑Получил, ушастый Брут. Надеюсь, преподанный урок ты запомнишь надолго. А

что ещѐ важней, ты должен понять, что на все вопросы матушки следует отвечать

с полной откровенностью.

Глава 36

‑Лареф, что с тобой случилось? Ты стал…зелѐного цвета?

Графиня де Сансер, а заодно и Ремика с которой они обсуждали предстоящее

торжество, с нескрываемым удивлением взирали на несчастного Ларефа. Тот

действительно был зелѐного цвета. Уши всѐ ещѐ шевелились после пережитого

ужаса.

‑Не спрашивайте, ваша светлость, ‑ обречѐнно ответил Лареф, останавливаясь

подле графини, ‑ мне такое довелось пережить…не приведи господи…

‑Ты встречался с моим сыном? – догадалась графиня.

Не в силах отвечать, Лареф лишь молча кивнул.

‑И что он тебе говорил? – с нескрываемым любопытством поинтересовалась

графиня.

‑Многое, ваша светлость. Если не принимать во внимание всего этого ужаса,

большей частью он говорил о…‑ Лареф кивнул в сторону Ремики. Она тут же

встрепенулась.

‑Обо мне? Надеюсь, хорошее говорил?

‑Я бы так не сказал!

‑И как бы ты сказал, Лареф?

‑Немного напоминает весь остальной ужас, ваша светлость. Хотя мне пришлось

гораздо хуже, чем вам.

‑Вот как? – Ремика слегка побледнела. – И что же он говорил?

‑Не знаю…

‑Лареф, ‑ грозно окликнула его графиня, ‑ отвечай на вопрос.

‑Ещѐ бы не ответить, ‑ пробормотал под нос Лареф, ‑ я ни за что на свете не

соглашусь вернуться в тот самый ад, где побывал.

‑Лареф!

‑Его милость говорили, что ненавидят еѐ светлость. И повторили эти слова

несколько раз!

Ремика ещѐ больше побледнела. От графини не укрылись эти перемены. Она

взяла еѐ за руку и легонько сжала, показывая этим жестом своѐ расположение.

‑Что он ещѐ говорил о Ремике? – спросила графиня у Ларефа.

‑Он назвал еѐ пьяницей!

‑Пьяницей? Что за бессмыслица? – графиня устремила взгляд на Ремику, но та

старательно прятала глаза. Больше того. Она покраснела. Наблюдая за Ремикой,

графиня пришла к выводу, что еѐ сын не так уж преувеличивал по поводу

пьянства. Она снова посмотрела на Ларефа.

‑Что ещѐ он говорил?

‑Хозяин хочет побыстрее уехать. Он ждет, какого‑то письма. Как только получит,

так сразу и уедет.

‑Что ещѐ?

Лареф в ответ неопределѐнно пожал плечами.

‑Ты свободен, Лареф. Если снова услышишь, о чѐм говорит Артью, немедленно

сообщи мне. Тебе ясно?

‑Ясно ваша светлость!

Едва Лареф покинул их, как графиня обратилась с вопросом к Ремике. Ей

хотелось узнать, что это за история с пьянством. Ремика не смогла скрыть

правду. По этой причине, она всѐ честно рассказала графине. Та некоторое время

размышляла над услышанным, потом озабоченно произнесла:

‑Мы должны ускорить намеченное торжество. Это первое. Второе. После всего

услышанного нет никакого смысла в моѐм разговоре с Артью. Он ни за что не

согласится. У нас остаѐтся один единственный выход. Ты сама должна убедить

его. И желательно без письма. Ну, уж если он не будет соглашаться, тогда

придѐтся пустить его в ход. Только помни, Ремика, это твоѐ единственное

оружие, ‑ предостерегла графиня, ‑ ты должна умело им воспользоваться.

‑Я понимаю, матушка! – тихо ответила Ремика. – Я понимаю, что у меня осталась

единственная возможность. Но как же быть с моими родителями? А не может ли

быть, что они не согласятся?

‑Их я беру на себя, Ремика! – уверенно ответила графиня. – Они согласятся. Тем

более, что о таком торжестве речь шла ещѐ в Сансере. Главное убедить Артью.

Всѐ остальное не помеха.

‑Я прямо сейчас этим и займусь! – пообещала Ремика. – Мы должны встретиться

у фонтана. Мы ежедневно проводим два часа в разговорах. Это одно из моих

условий, выставленных Артью. И он их неукоснительно соблюдает.

‑Вот и хорошо! – одобрительно отозвалась графиня и на прощание напутствовала

Ремику. – Помни, ещѐ ничего не потеряно. Будь смелой, решительной, но в то же

время не теряй благоразумия и не вызывай лишний раз ненависть Артью.

‑Не беспокойтесь, матушка, чтобы он не сказал, я приму с безмолвным

достоинством. Я не стану ему отвечать, даже если он начнѐт меня оскорблять.

Дав такое, весьма шаткое, обещание, Ремика незамедлительно направилась к

фонтану. По пути она рассуждала о том, что довелось услышать из уст Ларефа.

Ремика не услышала ничего нового. Она сама была такого же мнения. Она была