— Видишь ли, после той передачи… Мы же не знаем, какие отношения у них были… Алан мог скрывать свои отношения с Беном Дженкинсом, боясь быть дискредитированным, а не из-за того, что они были преступными, — спокойно произнес он. — Я думаю, человек, который однажды позволил своему любовнику предстать одному перед судом, не колеблясь, скроет способные вызвать неловкость подробности его отношений с обвиненным поджигателем. Это характеризует Алана как морально нечистоплотного человека, но не делает из него убийцу.

Он видел, что Элис приняла его точку зрения. В ее глазах на мгновение засветилось что-то вроде надежды, но затем потухло.

— Я могла бы поверить, что Алан не имеет никакого отношения к пожару в Нью-Гэмпшире, если бы не была почти уверена, что он убил Иду Мэрфи, ошибочно полагая, что убивает меня.

— Я читал полицейский отчет о смерти Иды Мэрфи, — холодно сказал Тед. — Власти считают это самой обычной дорожной катастрофой.

Элис взглянула на него почти с жалостью.

— Я никогда не говорила, что Алан Хорн глуп, — уверенно заявила она. — Просто он — убийца. Тебе не кажется, что совпадения заходят слишком далеко? Похожая на меня Ида Мэрфи, которая вела мою машину, гибнет на шоссе в Нью-Джерси в результате страшной аварии. А за два дня до этого ко мне заходит частный детектив и рассказывает, что он уже два года работает на моего отца и вот только теперь нашел меня, и о том, как Алан будет рад узнать, что я жива и здорова и нахожусь в Нью-Джерси.

Теду нечего было сказать. Еще несколько часов назад он мог бы предположить, что смерть Иды — трагическая случайность, ведь жизнь состоит из случайных происшествий и причудливых совпадений. Но сейчас подобная логика представлялась слабой, натянутой. Элис права: было что-то зловещее в смерти Иды, но по прошествии столького времени, как они могли узнать правду?

— Ты помнишь имя детектива, который заявил, что работал на твоего отца? — наконец спросил он.

Она кивнула.

— Он назвался Дэниелом Вебстером и показал мне лицензию штата Нью-Йорк. Я запомнила это имя, так как в тот момент подумала: отчего это люди называют своих детей так, как называется словарь? Потом я поняла, что, скорее всего, и имя, и лицензия были фальшивыми. Он никогда больше не пытался связаться со мной, никогда.

Отчаяние Теда вылилось в приступ бессильного гнева.

— Черт побери, Элис! То, что ты говоришь, похоже, складывается в стройное обвинение против Алана. Но я ведь помню, о ком мы говорим! Ты хочешь, чтобы я поверил, что не кто-нибудь, а Алан — холодный, расчетливый убийца. Что он являет собой жуткий пример синдрома доктора Джекилла и мистера Хайда! Боже Правый, я работал шесть лет бок о бок с этим парнем! И ты хочешь, чтобы я поверил, что он достойный, приятный человек днем и хищный маньяк ночью?

— Не знаю, во что бы я хотела, чтобы ты поверил, — произнесла Элис глухим от усталости голосом. — Иногда я сама не знаю, чему верю. Все, что ты сказал сегодня, все оправдания, которые придумал для Алана, я уже придумывала сама. Я провела полгода в психиатрической больнице, пока не научилась вспоминать пожар в Нью-Гэмпшире, не впадая в истерику. Я даже дошла до того, что готова была признать, что ошибалась в отношении Алана. В конце концов, что я видела той ночью в Нью-Гэмпшире? Джип Алана и похожего на него мужчину. «Послушай, — говорила я себе, — может быть, утка все-таки была курицей?» Затем умерла Ида Мэрфи. И, что касается меня, курица снова превратилась в утку.

Тед почувствовал холодок глубоко внутри — холодок нежелательного сомнения.

— Пожар во Флориде… — сказал он и не мог заставить себя выразить свое подозрение словами.

— Это была последняя капля, — призналась Элис. — Я надеялась, что Алан не узнает меня, когда появилась с таким явным мошенником, как Пол Хейзен, в качестве спутника. Курение изменило мой голос, да и сама я несколько изменила свою внешность. Я решила, что он примет меня за еще одну самозванку, охотящуюся за состоянием семейства Хорн.

Тед насмешливо улыбнулся.

— Ты преуспела на пятьдесят процентов, — сказал он. — Ты убедила меня.

— К сожалению, ты не тот, кого я хотела убедить. — Ей почти удалось улыбнуться в ответ на его улыбку. — Я думала, что вернусь в отчий дом и разузнаю о положении дел; возможно, даже найду доказательства преступной деятельности Алана, прежде чем он струсит настолько, чтобы вновь устроить покушение на мою жизнь. — Она невесело засмеялась. — Похоже, я рассчитала все неверно. Ты заметил, что, как только мы встретились, Алан приложил все усилия, чтобы показать мне, что узнал бы меня где угодно и абсолютно уверен, что я Элис Хорн. Тем самым он дал понять, что мне следует держаться подальше. Когда я не приняла эти намеки, он поджег домик для гостей, чтобы доказать, что он не шутит.

Тед шепотом выругался. Все это чертовски походило на правду. В любом случае, надо что-то делать — это всегда лучше, чем стоять и думать о собственной беспомощности. Может быть, им следует обратиться в полицию? Нет, не стоит, если они не хотят чувствовать себя полными идиотами, решил он. Бен Дженкинс отбывал срок за пожар в Нью-Гэмпшире, Ида Мэрфи погибла в автомобильной катастрофе, а начальник пожарной бригады скорее отдаст под суд Белоснежку, чем выдвинет обвинение в поджоге против Алана Хорна.

Элис, похоже, как всегда догадалась, о чем он думает.

— Это крах, правда? — сказала она. — Теперь ты начинаешь понимать, почему я передала Стиву Стерну эту информацию?

Черт побери, он действительно понял. Он посмотрел на нее, и его сердце замерло. Высокая и достаточно крепкая, Элис сегодня выглядела такой утомленной, ранимой и хрупкой, что его переполнило острое желание уберечь ее от всех бед. Их взгляды встретились, и это было словно нежное объятие.

— Чертовски длинный день, — признался он, — и, похоже, предстоит еще более длинная ночь. Я измучен. Может быть, нам отправиться в постель, как ты думаешь?

Элис покраснела, и он понял, как она могла расценить его предложение. Черт побери, подумал он. А на самом деле, разве я не этого хотел? Отправиться в постель с Элис! В этот момент он не мог представить себе ничего лучшего, чем лечь в постель рядом с ней и забыться в ее волшебных ласках.

Она устало посмотрела на него.

— Тед, ты думаешь, я сумасшедшая?

Он рассмеялся и только потом осознал, что нельзя ответить на этот вопрос шутливо женщине, которая полгода провела в психиатрической больнице. Он наклонился и положил ей руки на плечи.

— Нет, — произнес он. — Я не считаю тебя сумасшедшей. Я думаю, что ты талантлива и умна и контролируешь свои эмоции. Я также считаю, что ты невероятно сексуальна.

— Благодарю, — с иронией ответила она.

Он коротко кашлянул.

— Не подумай, что я трус, или что мне недостает мужества или чего-то еще, но, если я поцелую тебя, ты не влепишь мне пощечину? Похоже, наши отношения развиваются именно по этому сценарию…

Она подняла на него глаза, в которых затаился смех.

— Попытайся и увидишь.

Он обнял ее за талию, затем прижался губами к ее рту с нежностью, которая обещала страсть.

Она приникла к нему, растворилась в нем своим телом, ее рот был мягким и зовущим.

— Люби меня, — прошептала она.

Усталость исчезла. Он почувствовал поднимающееся из глубины желание, словно пламя, вспыхнувшее в темноте ночного неба. Он еще крепче прижался к ее губам жадным, ищущим поцелуем.

— О Боже… Элис.

Ее руки трепетно скользнули по его спине и сомкнулись.

— О да, Тед. Да.

Что касалось Теда, то для него этот бессвязный разговор был исполнен смысла. Он подхватил ее на руки и понес в спальню.

Черт побери! — подумал он, ногой закрыв за собой дверь. Ему всегда хотелось быть Реттом Батлером из «Унесенных ветром».

Позже, лежа рядом с ней в состоянии полного блаженства, Тед ощутил, как те самые запретные слова вновь проникают в его сознание. «Преданность»… «Навсегда»… На мгновение из-за возведенной им баррикады возникло слово «любовь», чтобы тут же скрыться в пугающей тьме.