— Чего боится? — не выдержала я, чтобы побыстрей узнать, чего боится каждая баба, ведь я тоже баба, баб — миллион, целое море баб, просто океан баб и… каждая боится! Господи, какое счастье, что не я одна!.. Чего?!! Ну, не томите, тетя Ань!

— А того — баба, вся до одной — боится — без мужика остаться! — сказала, как отрезала Князева.

— Вся до одной? — предел моего удивления зашкалило, и началось задымление.

— Вся! — топнула ногой Анна Львовна.

— Да, — согласилась я. — Точно. Вот нету Димки, и меня словно нет.

— Верю.

Мне было 19 лет, сейчас мне больше, но я думаю также до сих пор. Люди — парные существа. Они не могут в одиночку танцевать фокстрот.

— Что же вы забрали вещи без разрешения, — присаживаясь и оглядывая комнату с остатками не постиранных вещей, спросил Автандил Георгиевич Сазанчук.

— С чего вы взяли, — хотя отрицать было бесполезно, весь балкон был увешан подсыхающими пеленками.

— Да, бросьте, вас видели…

— Кто?! Да он сам пьяный был! — встряла из другой комнаты Анна Львовна, и собаки по очереди гавкнули.

— Да не Винников, а его жена, — уселся поудобнее участковый и заулыбался Глафире. — Так нельзя.

Я молчала.

— Вы нашли деньги? — вдруг спросил участковый.

— Нашли, то есть нашла, — кивнула я.

— Все? — у инспектора заблестели глаза.

— Вот, — я вытащила кошелек. — Вот все деньги.

Мой кошелек из сжатой кожи Автандил Георгиевич брать не стал, и я вытащила все две с чем-то сотни и положила перед ним.

— А остальные?..

— Откуда вы знаете? — забыв, что все же сказала Солодкиной про деньги, которые отдала Нине Ивановне на хранение, удивилась я.

— Ваш муж не подтвердил наличие этих денег, — внимательно глядя на меня, сказал участковый.

— Но он ушел на работу, а мне их принес через час его знакомый… Долг, там должно быть много…

Автандил Георгиевич недоверчиво посмотрел на меня и встал. Уже уходя, он спросил:

— Кто знал, что они у вас есть? Вы говорили, хоть кому-нибудь? Вспоминайте… — и ушел.

— Дело возбуждено по статье 105, часть 2, — Автандил Георгиевич посмотрел на меня и повторил, потом добавил: — Убийство двух и более лиц, и статья 30, часть 3, покушение на преступление.

И замолчал.

— Наташа, от меня не зависит, — после долгой паузы, разглядывая документы в своей потертой папке, сказал Автандил Георгиевич.

— И что мне делать-то?

— Ждать. Вот закончится предварительное следствие, оно идет плюс-минус два месяца. Ты же сама понимаешь, его взяли не с чем-то, а с топором в руке…

— Но Нину Ивановну убивали не топором! И потом — для каких целей он разбросал наши вещи?

— Может, ценности искал, — пожал плечами участковый.

— Где? В комнате, в которой мы жили? Он сам знал, что деньги лежат в двух местах — под клеенкой на столе и в кошельке у меня в сумке.

— Ну, значит, так, — повернулся Сазанчук. — Наташа, ну, допустим, только допустим, что убил Нину Ивановну кто-то другой… Но — кто?.. И зачем убил? До вашего к ней вселения Нина Ивановна жила и в ус не дула…

— А я откуда знаю? — поправляя чепчик на Глафире, тоже спросила я. — Мазут с Саркисом?

— Давай, так, я — не знаю, ты — не знаешь, и расходимся, — примирительно сказал Сазанчук. — До завтра. Завтра снова пойдешь в изолятор?

— В прокуратуру, жаловаться.

— Ага-ага, тебя там очень ждут.

— Что же мне делать?

— Ждать и вспоминать, — как из песни повторил Сазанчук. — Виноградов, которого твой Дима топором приложил, пошел на поправку, так, что одним убийством меньше.

— Да не убийца он, — в сто какой-то раз повторила я.

— Тогда постарайся вспомнить, что было подозрительного 19-го? Ну, кто мог ее убить?.. Она боялась кого-нибудь?

Видя, как я растерянно молчу, участковый вздохнул.

— Ну, раньше приставал к ней сосед из 55 квартиры Хренков, а так…

— А еще?

— Откуда я знаю?

Когда русский человек выпьет, ему надо вскрикнуть. О правде. Крикнет, посмотрит по сторонам — никто не слышал? И со спокойной душой падает спать, кидается бить жену или еще в какую бучу. Обычно бывает именно так, но изредка встречаются исключения — сильно пьяного вдруг посещает мысль о сексе! И даже, не поверите, о Любви!

Прораб Хренков не отличался красотой, но выглядел неплохо. В былые времена под ручку с женой Милой любил прохаживаться вокруг дома, заходить в придорожные магазины и рассматривать ассортимент товаров. Последние же шесть лет практически не просыхал, запой сменялся еще более сильным запоем, хотя надо отдать должное — при этом работал, не забывал в подпитии, где находится дом, и умудрялся оставаться живым и весьма здоровым. То, что прораб Хренков злой человек, было видно без микроскопа: глядел он очень нехорошо и, если шел мимо, то задевал и словом и взглядом и мог толкнуть и пообещать убить, невзирая на личности и прочие почетные грамоты, и благодарные записи в трудовых книжках.

Причиной шестилетних запоев прораба было одно незначительное на первый взгляд событие: в ту пору Хренков еще гулял под ручку с женой Милой и радовался, как умел, подрастанию дочки Светланки, которая была вылитая — прораб Хренков в детстве.

Ровно шесть лет назад Вениамин Вениаминович как-то выносил мусор и обратил внимание на странное проявление чужой жизни. Соседка — Нина Ивановна, женщина с кругленьким лицом и фигуркой, на которой отдыхали глаза, вдруг необыкновенно похорошела…

Нина Ивановна в тот день и час тоже выносила мусор в красном пластиковом ведре и прошла, напевая, мимо прораба к мусоропроводу за угол лестничной площадки. Одета она была в короткий халат, подпоясанный на полненькой талии кушаком и в каких-то смешных пушистых шлепках…

Нина Ивановна прошла мимо, поздоровалась, открыла дверь, и непонятно отчего застывший на месте со своим мусором прораб, вдруг увидел в глубине 56 квартиры, куда вошла и быстро закрыла дверь соседка Нина — загорелый торс какого-то мужчины, видимо, гостя, или даже не гостя. Гости, как известно по чужим квартирам голые не бродят и не улыбаются так…

В общем, случайно, при выносе объедков, Вениамин Вениаминович Хренков стал свидетелем чужой страсти и даже, если хотите — счастья…

Странно… Ведь до этого дня прораб свою соседку благополучно не замечал, не интересовался ей и даже игнорировал. Так, здоровался, знал, что она мать-одиночка, воспитывает альбиноса-дауна, весьма несобранного мальчика, работает изредка из-за этого и не шикует.

И вдруг — словно обухом по голове! Мимо него в трех сантиметрах прошла пленительная желанная женщина, и за дверью квартиры ее ожидал отвратительный белозубый и мускулистый любовник в одних плавках… Вениамин Вениаминович очень мало увидел за секунду в проем 56 квартиры, но заскрипел зубами так, как обычно скрипят владельцы лотерейных билетов, у которых не сошлась всего одна цифра до заветного выигрыша — бензопилы „Урал“ или джипа УАЗ в экспортном варианте.

Казалось бы, какая ему до чужой любви разница? Ничего общего и никогда, но… эффект неожиданности сыграл роковую роль — и Вениамин Вениаминович влюбился! В тот самый миг, как она закрыла перед его носом дверь — так и закипел!

Нина Ивановна, естественно, продолжила жить — ни сном, ни духом обэтом не ведая, а прораб еще долго стоял на площадке шестого этажа и ждал прекрасного появления — Нины Ивановны в халате и с ведром.

В общем — черт знает что! Хотя понять можно.

И — началось (шесть лет назад естественно).

С хорошего — с мечты. Вениамин Вениаминович стал мечтать, как он станет любовником Нины Ивановны, и это были очень смелые и подробные мечты, в основном о том, как он снисходит до этой шалавы Нины Ивановны и как она благодарна ему за это.

В общем, целую неделю прораб не спал — грезил и на седьмой день очень сильно избил родную жену, которая, ниочем не подозревая, тихонько спала под боком у стеночки… Ведь мечты, как известно, исполняются только в сказкепроЗолушку , ну и еще в паре сказок.