Важность первого психологического конгресса для консолидации психологических сил мира, взаимного информирования и установления связей между психологами разных стран отмечалась и в выступлении Рише. Ознакомив участников конгресса с содержанием программы, он обратил особое внимание на наиболее актуальные и новые для психологии проблемы, включенные в повестку научных дискуссий, прежде всего проблему гипноза. Организация работы секций и структуризация обсуждаемых вопросов осуществлялась на основе выделения проблем, а не направлений. Это отражало реальный уровень психологического знания в тот период, неопределенность представлений относительно предмета психологии, ее места как в системе наук, так и в решении практических задач.
Основными были проблемы, касавшиеся гипноза, наследственности, галлюцинаций, “мускульного чувства”. По этим проблемам работали четыре секции.
Предметом обсуждения участников секции, посвященной проблеме наследственности, было определение методов изучения наследственной предрасположенности индивидуальных свойств человека. Вниманию участников был предложен опросник, разработанный Парижским обществом физиологической психологии в целях экспериментального исследования наследственности. Суть его заключалась в максимально полном выявлении, фиксировании и описании различных индивидуальных характеристик (физических и психических). Обследовались члены семей. Вопросы были сформулированы таким образом, чтобы выяснить особенности воспитания человека и его общественный статус, восстановить историю перенесенных болезней, проанализировать нравственные и интеллектуальные свойства. В ходе обсуждения данного опросника было высказано предложение о его упрощении за счет сокращения числа вопросов. Наиболее ценные конструктивные идеи по совершенствованию методики были сформулированы Ф.Гальтоном, который в основу исследования положить сравнение индивидуальных характеристик членов семьи в целях установления их сходства и различия. Наиболее значимыми показателями он считал особенности “способов ощущения”, памяти, умственной деятельности, чувств, характера, склонностей, привычек, физической организации, здоровья. Такой перечень вопросов свидетельствовал о стремлении выработать интегральный подход к изучению индивидуальности.
При обсуждении проблемы галлюцинаций был поставлен вопрос, касающийся их места и роли в отражении мира. Отмечалось, что в галлюцинациях воспроизводятся реальные события, обстоятельства жизни людей, затрагивающие их интересы. При этом шла речь о галлюцинациях здоровых людей. Поэтому была высказана идея о количественной статистической проверке данного вопроса. В качестве методического инструмента предложен специальный опросник, с помощью которого фиксировались галлюцинации, которые возникают у человека, пребывающего в нормальном, бодрствующем состоянии. Их описание осуществлялось по определенной схеме: характер протекания, место и время возникновения, собственное состояние человека в этот момент, обстоятельства возникновения галлюцинаторных явлений и т. д. Предполагалось провести на основе данной методики массовые обследования в ряде стран, которые позволили бы выделить определенные количественные закономерности. Однако некоторые делегаты высказали принципиальные возражения против самой идеи изучения галлюцинаций у здоровых людей, связывая рассматриваемое явление исключительно с патологическими состояниями.
Наиболее продолжительным и острым было обсуждение проблем гипнотизма. Центральная тема – вопрос, посвященный рассмотрению соотношения обычного и гипнотического сна. Относится ли гипнотический сон к патологическому явлению, выражающему склонность человека к истерии, его подверженность гипнотизации, или это разновидность нормального сна, которая может наблюдаться у любого здорового человека? По этому вопросу мнения ученых разошлись. Большинство выступавших, ссылаясь, как правило, на собственный опыт проведения сеансов гипноза, отстаивали идею о непатологической природе гипнотического состояния (Рише, И.Бернгейм, А.Форель и др.) Отмечалась возможность гипнотизирования практически любого человека. Более того, подчеркивалось, что наименее подвержены приведению в гипнотическое состояние душевнобольные, в том числе страдающие истерией. Рассматривалась также зависимость предрасположенности к гипнотизации от психических характеристик человека: его воли, чувствительности, внимания и т. д.
Противоположная позиция была представлена польским психологом Ж.Бабинским, настаивавшем на отнесении гипнотических явлений к разряду невропатологических, близких по основным своим состояниям к истерии. Эту точку зрения, автором которой являлся Шарко, разделял Ч.Ломброзо и ряд других участников конгресса.
Чрезвычайно важной представляется прозвучавшая на конгрессе мысль о недопустимости злоупотребления гипнозом, о соблюдении психогигиенических требований для предотвращения отрицательных последствий его воздействия на психику человека.
Было принято решение об организации очередного психологического конгресса в 1892 г. в Лондоне; его предполагалось назвать “Конгресс экспериментальной психологии”.
Проведение первого Международного психологического конгресса явилось важной вехой в развитии мировой психологии, способствовало ее конституционализации в системе наук, организационному укреплению. Родилась новая форма научного общения, эффективность которой в дальнейшем была подтверждена.
Свою тюрьму ношу с собою
Более 30 лет прошло с тех пор, как в стенах Стэнфордского университета несколько молодых людей под наблюдением психологов имитировали экстремальную ситуацию – тюремное заключение одних под надзором других. «Невинная» ролевая игра едва не привела к катастрофическим последствиям. И процедура, и результаты этого впечатляющего эксперимента спорны, но по сей день наводят на многие размышления.
Очень хочется верить, что в натуре каждого человека есть и милосердие и доброта, порядочность и достоинство. По крайней мере, каждый из нас убежден, что он – человек достойный, не чуждый гуманности и альтруизма, а вовсе не изверг, маньяк или садист, способный на иррациональные зверства. Откуда же берутся церберы и палачи, от чьих злодеяний содрогаются все нормальные люди (к которым и мы, вне сомнения, принадлежим)? Из чего даже в обыденной жизни возникают надругательства над человеческим достоинством, когда близкие и родные люди вольно или невольно истязают друг друга – порой в виде буквального рукоприкладства, чаще – изощренно, психологически? Любой из нас ответит: наверное, это какие-то извращенные, порочные натуры, совершенно не похожие на нас.
А если попробовать провести мысленный эксперимент и вообразить себя в роли палача? Не дрогнет ли рука, когда кто-то властный и авторитетный не только разрешит, но и прикажет истязать беспомощную жертву? Прикажет, потому что «так положено», «так надо».
А вообразите себя в роли жертвы. Сумеете ли вы сохранить выдержку и достоинство, если жестокая судьба низведет вас до низших ступеней унижения?
Не торопитесь с ответами. Ибо мало кто из нас отдает себе отчет в подлинной природе своих глубинных побуждений. Эту тонкую материю давно пытаются исследовать психологи. Их выводы бывают субъективны и порой вызывают возражения. Однако нередко сами по себе психологические эксперименты на многое открывают глаза и заставляют серьезно задуматься. Сегодня, на рубеже веков, вспомним один из самых впечатляющих социально-психологических экспериментов прошедшего столетия и постараемся извлечь из него урок.
14 августа 1971 года в Стэнфордском университете (США) начался эксперимент, который принес всемирную известность его организатору – Филипу Зимбардо. Это был весьма необычный эксперимент. Его началом послужил… арест половины его участников. К нескольким молодым людям, проживавшим в университетском городке Пало Альто, поутру нагрянула полиция. К великому изумлению соседей, которые ранее не замечали за юношами никаких противоправных наклонностей, тех выволокли из дома, обыскали, заковали в наручники, затолкали в полицейские машины и под вой сирены увезли.