Мою руку поймали сильные пальцы, увлекли за собой на встречу теплым и нежным губам. На мгновение мы замерли. Я — в легком смущении от приятности этой ласки, Себ, внимательно следящий за моей реакцией с лукавым прищуром карих глаз и целая толпа придворных, ставших свидетелями нашей трогательной встречи. Да, он был хорош, этот стервец, а уж как блистательно играл! Неожиданно подумалось, что, если бы мы встретились с этим мужчиной в какой-нибудь другой жизни, то я бы могла и не устоять перед его обаянием.

Потупив свой взор в слегка преувеличенном смущении, попыталась вытащить ладонь из царственных пальцев, те медленно, словно нехотя выпустили ее, чтобы подхватив меня под локоть, прижать его плотнее к себе. «Готова?» — буквально одними губами проговорил Себ, заглядывая мне в лицо. Кивнула в ответ, чувствуя, как меня накрывает новый адреналиновый поток. Игра начинается, господа!

Мы двинулись вверх по лестнице, провожаемые десятками глаз. Чего в них было больше — любопытства, зависти, презрения — я не знаю, но мне казалось, что моя спина стала настоящей мишенью для этих кинжальных буравящих взглядов. Именно в этот момент отчетливо поняла для себя, что никогда не хотела бы жить здесь, среди этой роскоши и показухи, обуреваемая таким огромным количеством человеческих страстей. И где, черт возьми, Райн? Почему я не чувствую его присутствия и поддержки?

Дворец встречал нас красивым цветочным декором (кажется, для этого бала пришлось разорить не одну оранжерею) и нестройным гулом голосов гостей. Тут и там прохаживались парочки, наряженные, видимо, по последней моде, крикливо и вычурно, полностью сливаясь с окружающей безвкусицей внутреннего убранства помещения. Дамы обмахивались веерами, кокетливо строили глазки всем мужчинам, находящимся в непосредственной близости к ним, кавалеры выпячивали грудь, втягивали животы и сыпали остротами. Едва завидев короля в сопровождении со мной, гости тут же растекались в приторно-слащавых улыбках и глубочайших реверансах и поклонах. Отовсюду слышались комплименты, причем, львиная доля доставалась, как ни странно мне. Хотя, если поразмыслить, ничего странного. Необходимо было зарабатывать очки у новой любимицы короля. Насколько продлится пребывание этой непонятной чужеземки на вершине власти неизвестно, но понравиться ей будет совершенно не лишним, даже очень и очень полезным. Тем паче, что Его Величество всеми силами демонстрировал свою необычайную влюбленность в мою персону. Жесты, прикосновения, улыбки — оплетали меня клубком сладчайшей ваты, окутывали дымкой непонятного возбуждения, заставляли испытывать странные эмоции. Я была мухой в паутине, чем больше ней находилась, тем сильнее прилипала.

— Себастиан, вы еще не устали? — наконец не выдержала я, наткнувшись на очередной пламенный взгляд мужчины, брошенный куда-то в район моего, внезапно ставшего роскошным, декольте. Смысл произнесенной фразы совершенно не вязался с выражением моего лица, поскольку мне приходилось подыгрывать Его Величеству, изображая страстную влюбленность томными взорами и манящими улыбками.

— В сложившихся обстоятельствах, Асиена, полагаю, имеет смысл вернуться к интимному обращению «ты». И да, я не устал. Более того, я наслаждаюсь происходящим в полной мере, — Себастиан обжег меня еще одним горячим взглядом, который задержался на моих губах намного дольше, чем это позволяли приличия. Ох! Как же я не сильна в подобных играх. Временами я начинала пугаться, что Себ и на самом деле имеет на меня какие-то виды, ну, или просто, таким образом, решил проверить мои чувства к Райну, соблазнить, пользуясь случаем. Боялась, что у меня не получается скрывать от окружающих свои истинные эмоции.

— Все хорошо, ты прекрасно держишься, — словно угадав ход моих мыслей, прошептал мужчина, склоняясь ко мне. — Осталось совсем немного, уже почти все гости съехались, скоро начнется официальная часть.

— А где Райн? Я его не вижу, — украдкой оглядываясь, задала я вопрос, тревоживший меня с момента прибытия.

— Сейчас прибудет, не переживай, он ездил за Лавинией.

За Лавнией? Она что, калека? Сама добраться не может или ей гордость не позволяет прибыть на бал в одиночестве? Я-то вот приехала и не развалилась. Тааак, Ася, тихо! Не начинай, это сейчас совершенно лишние эмоции. Неожиданно Себастиан развернул меня к себе, взяв мои руки своими ладонями, и требовательно посмотрел мне в глаза.

— А сейчас спокойно, не дергаясь, ты повернешься и поприветствуешь своего Райна с Лавинией. Ты будешь им мило улыбаться, трогательно прижимаясь ко мне, и будешь изображать, что тебе очень хорошо и весело. Ты поняла меня, Ася? Кивни, если поняла, они идут сюда.

Что мне оставалось делать, слушая Себа и не слыша его одновременно. Кивнула наперекор грохоту собственной крови в ушах, подкашивающимся ногам и не сглатывающейся слюне во рту. Это оказалось гораздо труднее, чем мне когда-либо представлялось. Повернуться и увидеть ее… рядом с ним… Ну же, Ася, ты же сражалась со стельхами, противостояла собственным убийцам, проходила через Грань, ну, должна же в тебе найтись хоть капелька силы и уважения к себе, чтобы выдержать и это. Не может не найтись!

— Здравствуйте, дорогой Себастиан, — раздался мелодично-певучий голос за моей спиной. С трудом раздвигая губы в сладчайшей улыбке, судорожно сжимая чуткие, понимающие пальцы короля, медленно повернулась навстречу Аматис своего любимого мужчины.

Вы спросите, какое первое впечатление возникло у меня, когда я взглянула на нее в реальной жизни? Как ни странно, в голову пришла старая, довольно глупая песенка: «Потому что нельзяяя быть на свете красивой такооой…».

Как же она была хороша! Настолько, насколько вообще может быть хорош человек, когда-либо ступавший на эту землю. Едва взглянув на нее, в тебе рождалась непонятная тяга, стремление поклоняться, быть рядом, дышать ей, неотрывно созерцать, улавливая мельчайшие детали, поражаясь тому, какую красоту может создать природа. Высокая, практически одного роста с Райном, с длинными светлыми волосами, отдающими серебром, в роскошном полупрозрачном платье персикового цвета, выгодно подчеркивающем легкое сияние нежной кожи. Она казалась просто нереально сказочной: эти летящие тонкие руки, зовущие изгибы длинной шеи, мягкие очертания груди, изящество стройной талии, охваченной мягкой драпировкой ткани, плавность движений.

Но самым потрясающим, конечно, было ее лицо: одухотворенное, неземное, почти божественно-прекрасное. Роскошные зеленые глаза, с чуть вытянутыми к вискам уголками, придававшими облику некоторое лукавство, темные, слегка изогнутые идеальные брови, бархатистые ресницы, трепетные крылья изящного носа, манящие коралловые губы, немного островатая линия подбородка. И этот взгляд… Уверенный, сильный, умный, осознающий собственное превосходство и уникальность. Она была совсем не проста, эта Аматис. И она пришла сюда показать всем, кто в доме хозяйка и кто должен по праву находится рядом с мужчиной, которого я считала своим…

Думаю, что ей тоже все это время не терпелось увидеть ту, которая провела столько дней и ночей с ее женихом, пусть и потерянным на долгие годы. Как умная женщина, она не могла не предположить, что мужчине будет довольно трудно устоять перед женщиной, которая все время рядом, близко, да, и воздержание играло против нее. Она пришла на бал во всей красе, чтобы у соперницы не осталось ни единого шанса, чтобы она знала свое место. Стоит ли сейчас упоминать, какой невзрачной и тусклой почувствовала себя эта соперница, та, что еще утром поражалась собственной привлекательности в отражении потемневшего с годами старинного зеркала в доме доброй великаншы? Пожалуй, промолчу об этом.

С трудом оторвав глаза от девушки (если на меня она так действует, то у мужчин от нее должно просто сносить крышу), ловлю виноватый взгляд Райна. Неужели проникся и раскаивается? Да, мой хороший, это был сильный удар, прямо под дых, куда-то туда, где бьется мягкое беззащитное Асино сердце. Как жаль, что нельзя использовать свои силы и мысленно донести до твоего сознания все, что я думаю по этому поводу, а лучше не мысленно, а вполне так осязаемо, любимой Розиной сковородкою. Как жаль, что нельзя отодрать эту псевдоэльфийку от твоего рукава и самой повиснуть там с надписью через всю грудь: «Ни одной заразе не трогать! Занято! Мое!». И сложно сказать, чего мне в тот момент хотелось больше: настучать магу по голове или утащить его в гостиницу в собственную кровать.