В землю калмык
о
в мы придем,
Мы найдем возлюбленной дом,
Сокрушим врагов — и потом
Чашу наслажденья испьем.
Милую открыто возьмем, —
К нам ее в Конграт увезем!..»
Едет он, пустыню топча,
Едет по холмам байбача,
Едет, скакуна горяча, —
Едет и вздыхает, шепча:
— Будешь ты моей, аимча!.. —
Путь свой продолжает батыр,
К цели поспешает батыр.
«Где же эти степи, Чилбир?
Только бы доехать скорей
К стойбищу любимой моей!..»
На боку алмазный булат.
Устремил с пригорка он взгляд,
Соколинозоркий свой взгляд, —
Увидал — отары пылят,
Увидал он степь Чилбир-чоль!
Близко до Барчин, далеко ль?
Свет надежды ярче сверкнул.
Видит: пущен скот на отгул.
«Э, теперь уж близко!» — смекнул.
Он коня камчою хлестнул.
Радуясь, Хаким думает:
«Жив и невредим, — думает,—
Я доехал к ним, — думает, —
Вот она страна калмык
о
в!
Мы Барчин-аим, — думает,—
Счастьем усладим, — думает, —
Нашим всем родным, — думает, —
Волю возвратим, — думает. —
Калмык
а
м отмстим, — думает, —
Горе, горе им! — думает. —
Э, Барчин-аим, — думает, —
Будет, как хотим!» — думает.
В калмыцкую землю вступив, по Чилбир-чолю проезжая, видит Алпамыш девяносто отар черных баранов. Бараны эти были баранами дяди его Байсары. Пастухом этих девяноста отар был Кайкубат-каль — как тыква, плешивый. Кайкубата увидав, спрашивает у него Алпамыш, так говоря:
— Ассалам-салам-алейкум, э, чабан!
Замечаю, рваный носите чапан.
Замечаю — сыром обожрались вы,
Если так тучны, как матерой кабан.
Не прикочевал ли бай один сюда?
Пусть его мольбы достигнут райских врат!
Тысяч сорок стад имеет, — говорят. —
Сам он был тюрёй, страна его — Конграт.
Не прикочевал ли бай такой сюда?..
Кто скорбит, тот сыт своей мечтой всегда,
Той задаст богач, — обилен той всегда.
Бархатной гордился он юртой всегда,
Чангарак юрты был золотой всегда.
Не прикочевал ли бай такой сюда?..
Как шафран, от скорби пожелтел он весь.
На чалме джига у бая-хана есть.
Сколько на горах весной тюльпанов есть,
Столько у него овец-баранов есть.
Не прикочевал ли с дочерью сюда
Этот самый бай, прошу подать мне весть.
Человек такой везде в большой чести.
Золота умел он столько припасти,
Что и пятистам верблюдам не снести.
Есть у бая дочь, — я с нею обручен.
Спрашиваю вас, где пребывает он?..
Дальний путь пройдя, их разыскать спешу.
Шелковую тоже я чалму ношу.
Не его ли ты стада пасешь, чабан?
На мои вопросы дать ответ прошу.
Не зачахла ль роза до осенних дней?
К ней не прилетел чужой ли соловей?
Бог да внемлет мне по милости своей!
Умоляю вас, поведайте скорей,
Не прикочевал ли бай такой сюда?
Кайкубат, к Алпамышу обратившись, такие слова сказал ему в ответ:
— Слушай пастуха, — поговорить я рад:
Горе да несчастье мужество крепят, —
Тайные гонцы уехали в Конграт.
Уж не будет ли тот бай — Байсарыбай?..
Тысяч сорок счет его стадам всегда.
Он конгратец. Был тюрей он там всегда.
Ныне плачет он подобно нам всегда…
Уж не будет ли тот бай — Байсарыбай?
Скорбное лицо желтей шафрана — есть;
И приплод в загонах постоянно есть;
Дочь Барчин — цветок благоуханный есть…
Уж не будет ли тот бай — Байсарыбай?
Темноты ночной влюбленные все ждут;
Друг в слезах, — утешить все друзья придут.
Женихи Барчин друг с другом спор ведут, —
Я тебе скажу — их девяносто тут!
Вырвется ль бедняжка из калмыцких пут?..
И не будет ли тот бай — Байсарыбай?
Говорить о нем, — повсюду он в чести.
Золота умел он столько припасти,
Что и пятистам верблюдам не снести.
Если что сболтнул я лишнего, — прости:
Думаю, на светлый облик твой смотря,
Не узбекский ли, случайно, ты тюря,
Э, не будет ли тот бай — Байсарыбай?
Твой булат — алмазный, в золоте ножны,
Пред тобою в трепет впасть враги должны.
Бая Байсары, как видно, ищешь ты,—
Знай, что при его стадах мы чабаны.