– Маленькое техническое уточнение, Ваша Хриплость, – обратился Старый Сморчок к Главному Судье. – Позвольте мне ещё раз рассказать эту историю из старых недобрых времён, Сагу о Чернобороде Оголтелом и Заплыве. На тот случай, если здесь кто‑нибудь не знает её.

Сага о ЧЕРНОБОРОДЕ ОГОЛТЕЛОМ И ЗАПЛЫВЕ

Чернобород Оголтелый был пра‑пра‑прадедушкой Стоика, свирепым, удачливым пиратом, который стал последним Королём Архипелага. Однажды Смертонос Великолепный вызвал Черноборода Оголтелого на соревнование по заплыву, и оба Вождя договорились, что победителю будет предоставлено право на одно требование.

И вот одним холодным утром они стартовали с Западного Пляжа Смертоносных Гор. Смертонос Великолепный приплыл назад, на тот же берег, через семьдесят один час и сорок две минуты, то есть почти через трое суток. Лицо его распухло вдвое, а тело его было в морщинах, как будто он мариновался в рассоле.

Племя Хулиганов ждало на берегу своего Вождя, не теряя надежды на его возвращение. Через неделю они смирились с тем, что он, должно быть, утонул, и признали победу Племени Смертоносных. Смертонос Великолепный заявил права на Королевство Архипелага, и на этом, как все думали, дело закончилось. Однако через три месяца Смертонос Великолепный устроил ночную пирушку на том же самом пляже. Кульминацией банкета было человеческое жертвоприношение под звёздами. И как раз перед жертвоприношением из волн, шатаясь, вышел Чернобород Оголтелый.

Он был едва узнаваем. Он был наполовину человек, наполовину чудовище, с кожей, как у дракона, весь обвитый морскими водорослями, на икрах красовались браслеты из зубов акулы.

Чернобород Оголтелый с трудом выбрался на берег и рухнул. Смертонос Великолепный занёс свой меч, чтобы убить того, кого он принял за демона… но тут он заметил, что у чудовища на поясе знаменитый меч Черноборода Оголтелого, Штормосабля!

Слова, которые произнёс Чернобород, когда лежал, тяжело дыша, на песке, каждый школьник‑Хулиган может с гордостью повторить, так хорошо они известны:

«Стой, Смертонос Великолепный. Я не призрак. Это я, Чернобород Оголтелый, у которого всё‑таки Великолепнейший Желудок. Я выжил в Открытом Океане, по воле Тора, не ища помощи на Плоту или Судне. Я – Последний Вернувшийся Человек, и я пришёл предъявить свои права на Королевство для Племени Хулиганов!»

Боюсь, что Чернобород Оголтелый, который не был милым человеком, затем настоял, в качестве своего требования, на том, чтобы Смертонос Великолепный был принесён в жертву Небесному Дракону. Ежегодный Межплеменной Заплыв проводился каждый год в память об этом историческом событии, но с годами он стал всё более дружеским соревнованием.

– Вот видите! – торжественно воскликнул Прохиндей. – Сто лет Смертоносное Племя ждало отмщения, и теперь, наконец, время пришло, и наша гордость будет восстановлена.

– Не перебивай! – рявкнул Старый Сморчок. – Итак, Чернобород был, среди прочего, ужасный обманщик, жуткий шутник и абсолютный мошенник. Но всё же он сумел провернуть этот удивительный трюк, он вернулся на берег, Последний Вернувшийся Человек (Комитет, возможно, захочет уточнить в Сагах), ровно через ТРИ МЕСЯЦА, ПЯТЬ ДНЕЙ И ШЕСТЬ ЧАСОВ! Всё ещё не известна судьба трёх участников Заплыва, а именно, Иккинга, Рыбьенога и малютки из Племени Бой‑Баб, Камикадзы. Я бы хотел предложить, что если Чернобород Оголтелый смог оставаться так долго в воде, тогда, с технической точки зрения, они бы тоже смогли… так что мы должны подождать три месяца, три дня и одиннадцать часов, прежде чем Кишкомот сможет претендовать на свой приз.

Толпа зашевелилась.

Судьи заняли Совещательную Стойку (голова придвинута к голове, руки сплетены), чтобы обсудить и принять решение.

– Итак, – провозгласил Главный Судья, выйдя из Стойки и постучав по барабану. – ВОТ ВЕРДИКТ Межплеменного Комитета по Заплыву. До тех пор пока Кишкомот придерживается Правил Состязания, жульничество в пределах Правил является вполне уважаемым качеством Викинга.

Энергичные вопли ободрения от Смертоносного Племени.

Стоны скорби и рёв ярости от Хулиганов и Бой‑Баб.

– Я ещё не закончил! – гаркнул Главный Судья. – Учитывая требование Кишкомота Смертоносного, Большегрудая Берта и Стоик Обширный будут временно содержаться под стражей. А мы, Судьи, останемся на берегу, выглядывая и ожидая трёх пропавших участников состязания. Все остальные могут отправляться по домам. Но вы вернётесь на этот пляж ровно через три месяца, пять дней и шесть часов от времени старта Заплыва. Если за это время никто не вернётся живым из этих вод, Кишкомот Смертоносный будет объявлен Последним Вернувшимся Человеком, Острова Бой‑Баб и Олух перейдут в руки Смертоносного, а Стоик и Берта, боюсь, будут принесены в жертву Небесному Дракону…

Главный Судья грохнул своим посохом о землю. И так оно и было.

Трое старых Судей терпеливо сидели на берегу, и в дождь, и в ветер, и в шторм, вглядываясь в море.

Остальные Бой‑Бабы и Хулиганы печально отплыли на свои острова.

А бедолаги Стоик и Большегрудая Берта не играли в бей‑бол в грязи, не наблюдали за весенней стрижкой овец, не красили лодки для летнего плавания, как представлял Иккинг.

Они были заключены в самые глубокие и тёмные Темницы Смертоносной Пещеры, такие тесные и тёмные, что едва можно было пошевелиться.

В темнице Стоика было крошечное зарешеченное окошко, через которое был виден Великий Западный Океан, и иногда, засыпая, Стоик глядел в окошко и мечтал, что его сын живой и плывёт к нему. Но потом он просыпался, и это оказывалось лишь сном, и вновь была лишь вода, бесконечная вода и холодный, одинокий крик чаек.

15. ТАКОЙ ДОЛГИЙ ПУТЬ В АМЕРИКУ

Теперь последуем за той частью истории, в которой Иккинг плывёт по Великому Западному Океану.

Потребовалось бы слишком много времени, чтобы рассказать, что происходило каждую минуту, каждый час, каждый день.

Тысячи и тысячи миль прошёл Большой Корабль, пыхтящая огненная печь помогала им скользить по морю гораздо быстрее, чем кораблю, оснащённому только парусами. Тысячи и тысячи миль через Океан, иногда при хорошей солнечной погоде, плоском как стёклышко море и безветренных небесах, иногда в штормы, ураганы, проливной дождь и на белых гребнях вздымающихся и опадающих волн, как будто они были на спине огромной лошади, несущейся галопом.

Путешествие через Великий Западный Океан – это в самом деле ОЧЕНЬ долгий путь.

В самом деле такой долгий путь, что Иккингу казалось что, они уйдут за край мира в Вечность. И сквозь ветер и солнце, мороз и дождь Морской Дракон следовал за обречённым кораблём, постоянный, как спутник на орбите Земли, как если бы корабль был планетой со своей личной луной, медленно и уверенно кружащийся вокруг неё.

Истерики всё ещё были крепки и бодры, с удовольствием поглощая своих копчёных оленей и запивая хорошей дозой бычьей крови и крепкого капустного ПИВА.

Они были в прекрасном, буйном настроении, подшучивали друг над другом, а иногда, увлёкшись, шутки перерастали в кулачные бои по всей палубе, и тогда Норберту приходилось останавливать драки, ворвавшись в самую гущу потасовки и вращая свой топор над головой, как пропеллер одного из своих безумных изобретений.

Истерики пели весь день и всю ночь напролёт, о своих возлюбленных, оставшихся дома, о ярких глазах Помпушечки, и величественном подбородке Непреклонной Хильды, о том, как разбогатеют и как прольётся кровь в Новом Мире, называемом Америкой.

А ночью, когда они спали, во сне им являлась Америка, и для каждого этот рай‑на‑земле точно соответствовал их собственным желаниям.

Для Сумасброда это было место ЗОЛОТА, где все его изобретения работали как часы, и он мог править на золотом троне с золотой короной на голове и золотым топором в одной руке.

Для ленивого маленького Беззубика это была земля ЕДЫ, с маленькими пушистыми зверьками в таком изобилии, что надо было всего лишь поднять коготь, чтобы поймать их. И стоило лишь открыть свою маленькую беззубую пасть, как они, отпихивая друг друга, толпой устремлялись в его горло и направлялись, повизгивая, вниз, в его толстый маленький животик.