Изменить стиль страницы

Очень часто лермонтовские эпитеты выступают в сочетании друг с другом. Уже в зачине «Песни» мы находим упоминание о «вине сладком, заморском». Подобное явление мы находим и в народной поэзии. «Часто постоянные эпитеты сочетаются с более подвижными, и это соседство делает постоянные эпитеты семантически полновесными»[739]. В самом деле, «Заморское вино» — это теперь уже устойчивое сочетание, указывающее просто на высокое качество вина. Более «подвижный» эпитет, присоединенный к этому сочетанию, как бы разбивает это последнее. Постоянный эпитет теперь выступает в роли обычного определения, равноправного с новым, обретая свой первоначальный смысл. «Вино сладкое, заморское» — это уже сладкое вино, привезенное из-за моря.

Удивительно красиво сочетание цветовых эпитетов. Палитра «Песни» знает только «ясные, определенные тона: белый, черный, синий, красный, алый, — совершенно в духе народной поэзии, не любящей полутонов и полутеней»[740]. Красный цвет солнца сочетается с синим цветом туч; заря алая над Москвой златоглавою, над стеной Кремлевской белокаменной поднимается из-за синих гор, разгоняет серые тучки. Цветовые эпитеты могут сочетаться с обозначающими материал: дубовый стол покрыт белой скатертью; эпитет «белокаменная» (стена) сразу означает и материал и окраску (такие эпитеты употребительны и в народной поэзии)[741]. Нередко сочетаются два эпитета, обозначающие материал: «…дубовый пол на полчетверти / Он железным пробил оконечником» (2: 31); «как запру я тебя за железный замок, / За дубовую дверь окованную…» (2:36).

Такое сочетание, создавая ощущение материала, в первом случае заставляет нас слышать звук удара и видеть, как острое железо вонзается в дерево; во втором случае дает наглядное представление о непробиваемости, неприступности дверей глухого чулана, куда Калашников собирается посадить свою жену.

Эти яркие зрительные картины у Лермонтова иногда предваряются изображением явления с его звуковой стороны:

Вот он слышит, в сенях дверью хлопнули,
Потом слышит шаги торопливые;
Обернулся, глядит — сила крестная! —
Перед ним стоит молода жена,
Сама бледная, простоволосая…
и т. д.
(2:36)
…и послышалось мне, будто снег хрустит,
Оглянулася — человек бежит.
(2:37)

Как и в народной поэзии, в «Песне» Лермонтова ясно ощущается тяга к параллелизму. Последний подчеркивается анафорическим повторением союзов, глаголов:

Не боюся смерти лютыя,
Не боюся я людской молвы,
А боюсь твоей немилости;
(2:36)
Пройдет стар человек — перекрестится,
Пройдет молодец — приосанится,
Пройдет девица — пригорюнится,
А пройдут гусляры — споют песенку.
(2:44)

«Закон симметрии есть один из законов народного искусства… Можно говорить о симметрии речи, как об одном из художественных приемов народного стиха»[742]. Этот художественный прием у Лермонтова часто имеет целью подчеркнуть, выделить какую-нибудь мысль, слово, качество (в последнем примере — выделение гусляров из всех остальных, проходящих мимо могилы Калашникова, что подчеркнуто и союзом «а»; в первом случае — предложение «боюсь твоей немилости» выделяется еще и через отрицание противоположного).

Мы находим у Лермонтова различные по характеру параллелизмы: от полного морфологического тождества (как в вышеприведенных примерах) до неполных и приблизительных[743]. Нередко встречаются троекратные повторения.

Той же цели подчеркивания и уточнения служат тавтологические повторения и употребление синонимических групп слов:

Уж ты где жена, жена, шаталася?
На каком подворье, на площади…
(2:36)

Исследователи обращали внимание на характерную синтаксическую особенность «Песни» — преобладание сочинительных связей и сложносочиненных предложений. Эта черта, а также фольклорная система употребления союзов[744] придают рассказу необычайную плавность и размеренность и вместе с тем простоту. Ощущение плавности, медлительности создается и детальными описаниями.

В. Истомин указывает на употребление Лермонтовым идиом («я и сам не свой», «недобрый день задался ему», «сила крестная», «за что, про что» и т. д.) и описательных выражений («ответ держал ты по совести», «не мочил усов» и т. д.), что еще более сближает речь «Песни» с народно-разговорной[745]. В то же время обилие вопросительных предложений придает «Песне» эмоциональный характер.

В поэме можно выделить чисто народные лексические и морфологические черты. Их огромное количество. Лишь изредка попадаются отдельные слова, не характерные для народной речи (церковнославянизмы: уста, очи, трапеза, златой). Большое количество уменьшительно-ласка-тельных существительных (головушка, лебедушка, голубушка). Встречаются и прилагательные с уменьшительным суффиксом, который, давая эмоциональную окраску слову, в то же время указывает на высшую степень качества (одинешенька — совсем одна; темнехонька — очень темная).

Много слов просторечных; можно найти диалектизмы, но диалектная их природа проявляется только в их морфологических особенностях. Мы не найдем ни одного слова, которое целиком принадлежало бы диалекту, — ср. пужаешься, скидает, возговорил, заказать (в смысле приказать); твово; поднебесью, охульникам; могутные, меньшой, старшой; нониче, по-сю-пору; али (союз). Очень много приставочных образований, особенно в глаголах (в том числе с двойными приставками): наслушались, поднесла, восплакалась, приосанится и т. д. Нередки деепричастия на — учи, — ючи: играючи, разгоняючи, пируючи и т. д.

Отметим наиболее характерные морфологические особенности. В глаголах:

1) в инфинитиве — ть вместо — ти (поднесть) и наоборот (покатитися, гнушатися — в глаголах возвратных с постоянным ударением);

2) окончания — ут, — ют в 3-м лице множественного числа настоящего и будущего времени у глаголов II спряжения (ходют, разделют);

3) — ся вместо — съ в таких глаголах, как подтянуся, сходилися;

4) цаловать вместо целовать;

В прилагательных:

1) старые местоименные окончания — божиим, тесовыих;

2) краткие (но не усеченные) формы: молода жена, широку грудь;

3) вострая сабля (наращение в перед начальным о).

В местоимениях — стяженные формы в родит, падеже единственного числа: твово, мово[746].

Все эти черты специфичны для народной речи.

Вопрос о ритмике стиха «Песни» — тема специального исследования. Мы коснемся этого вопроса лишь в самых общих чертах.

Стих «Песни» — это стих народный, существенно отличающийся от стиха произведений письменной литературы[747]. Народно-поэтическая речь обладает иной акцентной системой, чем литературная и разговорная. Здесь на одно ударение приходится не 2,8, а 3,8 слога. Это чрезвычайно существенная разница. В связи с этим большое значение приобретают проклитики и энклитики, увеличивающие число безударных слогов. В качестве проклитик и энклитик могут выступать различные части речи («стольне-Киев-град», «Владимир-князь», «ходил-гулял», «бел-горюч-камень»). По той же причине сохраняются старые формы прилагательных с местоименным окончанием и созданные по аналогии новые формы (княженецкоей), употребляется большое количество суффиксальных образований, неударяемых частиц; часты глаголы с инфинитивом — ти вместо — шь, возвратная частица выступает в форме — ся, а не — сь, и т. д. Все это мы видели у Лермонтова.

вернуться

739

Евгеньева А. П. О поэтических особенностях русского устного эпоса XVII–XIX вв. (постоянный эпитет) // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР. Л., 1948. Т. VI. С. 164.

вернуться

740

Мендельсон М. Н. Указ. соч. С. 193.

вернуться

741

Пропп В. Я. Указ. соч. С. 386.

вернуться

742

Там же. С. 399.

вернуться

743

См. подробнее в цитированной статье М. П. Штокмара.

вернуться

744

См. указанные сочинения М. П. Штокмара и С. С. Советова.

вернуться

745

Истомин В. Главнейшие особенности языка и слога произведений Лермонтова // Русский филологический вестник. Т. XXXI. № 1–2. С. 50–52.

вернуться

746

См.: Советов С. С. Указ. соч.

вернуться

747

См. цитированную статью М. П. Штокмара.