Увидев ее испуг, он улыбнулся, отвел взгляд, спрятав желание, и, вежливо пригласил ее выйти, потому что лифт остановился.

Аалеки показал ей несколько ярусов пирамиды. Один из ярусов занимала огромная библиотека, возможно даже превосходящая по размеру зала и количеству собранных здесь материалов Первую Имперскую, которую она посещала, еще когда училась в Школе. В Эгорегозе были собраны мысли миллионов существ с разных планет, по-разному записанные в подлиннике, и адаптированные на язык Эгорегоза, или вселенский. Лекции, выступления самых знаменитых ученых Познанной Вселенной и совсем неизвестных ей, были представлены в коллекции записей на дисках и картах, модели открытий, как в трехмерном изображении, так и в разнообразных моделях. Впечатлял не только объем самих материалов, но и то, сколько подходов они применили при составлении каталога — по мысли, слову, букве, направлению, теме, виду записи, дате, фотографии… Обслуживали клиентов компьютеры и роботы, спокойным плавным движениям которых позавидовали бы и танцоры. Но все же, неживых выдавал стеклянный взгляд и амимичное выражение лица, и замедленность всех движений.

Ярус развлечений и отдыха был поделен на две части — музыкальный зал и зал других искусств. Расписные потолки и стены, инкрустированные кроме росписи еще и переливчатыми металлами, названия которых она не знала, коллекции удивительных инструментов разных планет, и многочисленная фонотека, занимали большую часть пространства яруса. Кроме того, здесь находились разнообразные индивидуальные кино и ауди залы, залы коллекций, бассейны. Все увиденное вызвало бы у Арерии горячий восторг, не будь она так встревожена и подавлена смертью друзей.

— Сколько всего ярусов в Эгорегозе? — спросила она.

— Шесть.

— Мы посмотрели сейчас три яруса. Что же еще находится на оставшихся, кроме жилых помещений?

— У нас есть еще биоярус, самый важный ярус нашего города, где сосредоточены избранные образцы флоры и фауны некоторых планет и систем. Это необыкновенное место… но доступ туда, к сожалению, строго ограничен, это связано с хрупкостью и уникальностью некоторых растений и объектов… Общедоступный зал природы находиться здесь же, он тоже очень неплох, просто немного меньше… Многие из нас могут расслабляться только ухаживая за растениями и животными, например Зоонтенген, он один из самых активных флористов города, и по статусу он имеет постоянный доступ и в верхний ярус. Я сам бываю там нечасто, не испытываю необходимости, хотя тоже люблю растения… Кроме того, у нас есть еще Общий ярус, там находятся залы заседаний, консилиумов и конференций. Там работает Совет Эгорегоза — выборочный орган управления развитием нашей цивилизации. И, наконец, Рабочий Ярус — там сосредоточены индивидуальные лаборатории, ведь все жители Эгорегоза — ученые-исследователи.

— Что же вы изучаете?

— У каждого есть своя тема, утвержденная на Совете, есть план исследования и, соответственно, объект, субъект и гипотеза. Мы частенько устраиваем консилиумы и конференции, чтобы помогать друг другу продвигаться в науке вперед.

— А темы исследования?

Он опять лукаво улыбнулся и сказал:

— Вы спрашиваете меня о секретной информации. Я не могу ее разглашать, без разрешения Совета, но… Я сделаю лучше, я познакомлю вас с работой собственной лаборатории. Вы узнаете все, что вас интересует. Идемте.

Он привел ее в лабораторию, расположенную, как и остальные семьдесят пять на рабочем ярусе. Вход — по прикосновению ладони к сенсорному экрану.

— Дайте мне вашу ладошку, я ввел ваши данные, чтобы система защиты смогла вас запомнить и пропустить.

— Система защиты? От кого?

— От чужого вмешательства. Разве так только у нас в Эгорегозе? Разве в лабораториях Базы иначе?

— Только в секретных лабораториях. Я думала, раз вас так мало, вы поддерживаете хорошие взаимоотношения между жителями города.

— Именно так. И думаю, в основном, благодаря системам защиты. Видите ли, мы испытываем некоторый дефицит в объектах, на которых проводим исследования… Впрочем, сейчас вы все узнаете! Входите же, дорогая Арерия Дартни, будьте моей гостьей.

Внутри было темно. И первое что она услышала — звуки… странные звуки похожие на… стоны и причитания…

— ЧТО это? Кто?… Я ничего не вижу!

— О, не волнуйтесь, это всего лишь… объекты моего исследования. Они не любят яркого освещения… не надо их тревожить. Прошу, проходите сюда… Осторожнее, здесь несколько ступенек… вот сюда, пожалуйста, на эту площадку…стоп, теперь можно будет включить неяркий свет…Ну вот. Вот вы и дома. Со вспыхнувшим зеленоватым светом страшные звуки усилились. О, господи!..Вокруг нее в клетках сидели, лежали живые существа подобные ей, планетники, люди! И все они были — объекты исследования!

Еще не веря в увиденное, Арерия шагнула вперед и вдруг — почувствовала боль — она наткнулась на лазерный прут клетки, которая полукругом, от стены до стены преградила ей дорогу!

— Что вы сделали? — спросила она наблюдающего за ней Аалеки, — Выпустите меня немедленно! Меня все равно найдут, перед тем как выйти из корабля я послала сигнал на Базу и судовой журнал!.. Послушайте, вы же не хотите, чтобы здесь оказались военные? Вам лучше выпустить меня!

Аалеки, глядя на нее теперь отстраненным задумчивым взглядом, грустно улыбнулся и произнес:

— Удивительно, что все объекты в этой ситуации чувствуют и говорят совершенно одинаково, несмотря на уровень развития интеллекта — сначала просто не верят в произошедшее, потом приходит страх, неприятие случившегося, угрозы, а позже — посулы, просьбы, мольбы… Это несколько утомляет, не правда ли? Ладно, дорогая, ничего страшного. Я уже привык. Надеюсь, все же, внутри, ты иная. Во всяком случае хоть немного от них отличаешься…А пока отдыхай. Наверное, ты голодна?.. Тогда нажми кнопку в углу, и выдвинется полка с едой и водой. И постарайся заснуть, к завтрашнему дню тебе надо набраться сил, ты устала, а первый день в лаборатории, всегда самый трудный.

— Немедленно выпустите меня! Вы дали мне слово! Я требую, чтобы вы предоставили мне возможность связаться с Базой!

— Мы ведь передоговорились на членов экипажей с Базы, верно? В таком случае, просто осмотрись вокруг, дорогая, здесь есть и пилоты Базы. Боюсь, правда, они не смогут разумно тебе ответить. Видишь ли, я получил статус самостоятельного исследователя лишь недавно, поэтому, проводил эксперименты на объектах уже побывавших в экспериментальной работе у других специалистов… К сожалению, объекты очень хрупки, да и далеко не все исследователи бережно к ним относятся. Многое зависит также от темы исследования, композиции приемов и методов воздействия в экспериментах. Кстати, тема моего исследования: «Боль и страх, как стимулы адаптивной активности и защиты разумного организма».

— Я настоятельно прошу вас освободить меня. Вы не имеете права меня задерживать здесь. Вы нарушаете закон! — ее голос стал тонким и чужим от напряжения переходящего в истерику.

— Не надо касаться лучей, дорогая. В клетке порядком места, чтобы лечь и не касаться их… например два угла. Объекты обычно выбирают правый, он немного дальше от входа в лабораторию… Немного нелепо, но это так. Бедняжка, ты опять ожглась… прутья всегда немного обжигают, верно?.. Это чтобы понимать, где находишься, чтобы контролировать свое поведение, свою безопасность. Я знаю, ты будешь хорошей девочкой, и мне не придется применять другие формы контроля… Одежду пока оставим, но завтра ее придется снять, поддерживать стерильность ткани довольно сложно, и, к тому же, здесь достаточно тепло. Поспи. Я не буду сегодня начинать работу, чтобы ты отдохнула, как следует. Я приду завтра.

— Я требую…

Он обернулся уже у дверей:

— И мне бы не хотелось, чтобы у тебя оставались какие-то иллюзии относительно возможности побега, дорогая. Ради тебя самой! Не хотел бы, чтобы тебя постигло горькое разочарование, как это было со многими до тебя… потому что за тобой и днем и ночью будет наблюдать специальная техника и роботы. Отсюда невозможно выйти. Эгорегоз очень дорожит объектами исследования. И, поверь, я искренне не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось вне стен моей лаборатории. Как бы некорректно это прозвучало, но… не все ученые Эгорегоза столь гуманны. А здесь ты под моей защитой. Так что будь спокойна и спи.