Правда План, обещанный мне Антоном, я пока еще не видела, но Марун меня успокоил, сказав, что он сам его заберет. Марианна взялась за мой внешний вид, собственно поэтому я так спешу и нервничаю сейчас. Мы договорились, что для удобства я приеду к ней, и там уж она будет из меня лепить красавицу светского общества. В этом вопросе лучшего советчика, чем Марианна, быть не может.

Единственное, празднование дня рождения Антона решили перенести на неделю позже, а заодно и Новый год отметить, как полагается с выпивкой, танцами до утра и общим весельем.

— Ирина, — услышала я голос тети Вали из прихожей. — Это к тебе…

Я, схватив сумку, выскочила в коридор.

— Нет, спасибо большое, но мы правда опаздываем. В следующий раз обязательно задержусь, а сейчас… — Зоран развел руками, показывая всем своим видом, как ему жаль, что он не сможет задержаться.

— Ирин, ну что ты застыла, одевайся, — проговорила тетя Валя, толкнув меня в бок.

Эм… Сейчас… да, оденусь… ага.

Я, очнувшись от первоначального шокового состояния, все-таки пошевелилась и протопала в направлении вешалки за курткой.

И не только неожиданный приход Полоцкого меня так удивил. Зоран смотрелся в нашей маленькой прихожей, как человек из другого мира — инопланетянин, честное слово! Настолько он контрастировал со всей обстановкой, что передать невозможно. Черный строгий костюм, светло-бежевая рубашка, дорогие часы, рыжие волосы уложены в легком беспорядке, едва уловимый запах одеколона — Полоцкий выглядел бесподобно. Словно божество, сошедшее на Землю.

— А ты чего… это… — я, не в силах подобрать слова, просто окинула его взглядом еще раз.

— Заехал? — хитро улыбнувшись, проговорил он.

— Ага, — кивнула я, застегивая куртку и влезая в кроссовки.

— Предугадать, что к назначенному Марианной времени ты опоздаешь, не являлось такой уж сложной задачей, — улыбнулся он. — Идем?

— Пока, — кивнула я тетке.

— Повеселитесь там, — хмыкнула она в ответ.

— Ну, и куда ты пропала? — сходу накинулась на меня Марианна, но, заметив скромно стоявшего за моей спиной Полоцкого, тут же приняла свой привычный холодно-надменный вид. — А ты что здесь забыл?!

— Привет, — кивнул он, никак не отреагировав на столь своеобразное приветствие.

Я переводила взгляд с одного на другого.

— Марианн, он меня подвез, а то я опаздывала… — осторожно заметила я.

Девушка безразлично пожала плечами, развернулась и, кинув мне «Пошли», стала подниматься по лестнице.

Я, посмотрев на Зорана извиняющим взглядом, потопала следом. Уже на втором этаже я обернулась.

Полоцкий, сидя в кресле, принимал предложенный ему чай от камердинера и чувствовал, похоже, себя превосходно. Холодный и крайне невежливый прием Марианны его словно бы и не взволновал.

Марианна оказалась не права — платье было не просто красивое, я обомлела, когда увидела эту красоту. Темно-фиолетовое, на жестком корсете, без бретелек, и со свободной, но не сильно пышной юбкой, оно идеально смотрелось на моей фигуре, выгодно подчеркивая грудь и талию, и так же выгодно скрывая недостатки.

Волосы, уложенные стилистом Марианны, черными локонами струились по спине. Единственное, что мне не понравилось, так это туфли. Нет, сами босоножки были безумно красивые и, наверное, столь же дорогие, но меня в них очень смущал двенадцатисантиметровый каблук, о чем я осторожно и заикнулась.

— Какие двенадцать? — возмущенно вопросила подруга. — Девять! И перестань волноваться, — строго проговорила она, — ты выглядишь великолепно.

— Правда? — с надеждой спросила я, смотря на свое отражение в зеркале и не в силах поверить, что вот эта красавица — это собственно и есть я.

— Иринка, ну откуда в тебе столько неуверенности? — посетовала подруга, задав самый риторический вопрос из всех риторических вопросов на свете. — Голову выше и вперед. Все кавалеры будут твои.

Я засмеялась.

— Там будет ректорат, какие уж кавалеры.

— Ну, значит, покоришь всех старых хрычей, — усмехнулась она.

— И как интересно я буду их покорять? Вот этими двенадцати…

— Девяти!

— Девятисантиметровыми ножными стилетами? Да там большинство, думаю, даже и не знают, что такое «винтаж», зато наслышаны про варикоз.

— Ну ты же не варить их будешь. А вот то, что эти старые хрычи с варикозом оценят твои щиколотки, я могу гарантировать. Хочешь, на Полоцком опробуем? Уверена, его реакция поднимет твою самооценку.

— Думаешь, я могу понравиться даже такому как он?!

Марианна фыркнув, сделала шаг по направлению к двери.

— Нет, не надо, — перехватила я ее за руку. — Наиболее опасные эксперименты на наименее ценных членах экипажа — начнем со старых хрычей. И если хоть один попадет после этого в реанимацию, я так и быть поверю тебе.

Хрычей старых и правда было много…

Ну, не столько конечно, но общий возрастной контингент был «кому за пятьдесят».

Я взглядом обвела шикарный банкетный зал — красиво. Фирма, которая украсила зал, постаралась на славу, как будто находишься в сказочном зимнем замке Снежной королевы. Все белое и сверкает. На столах накрахмаленные скатерти, бокалы мерцают в свете мягко приглушенной хрустальной люстры.

— Ирина Райвайн? — ко мне подошел старикашка с унылым выражением лица.

— Да, — осторожно ответила я.

— Шестой столик, — проговорил он абсолютно пустым голосом и исчез.

— Это метрдотель, — тихо шепнул мне на ухо незаметно подошедший Марун.

— Это в смысле, чтобы мы знали, куда садиться?

— Да…

Парни пожали друг другу руки и встали по обе стороны от меня. Чувствовала я себя как под конвоем.

— Марун, а где мой План развития студ. клубов? — спохватилась я.

— Отдал Толоку… — рассеянно ответил Берднев. — Я на секунду… — быстро добавил он и стремительно направился к небольшой группе пожилых мужчин.

— Куда это он? — удивленно спросила я у Зорана.

— Отец, — коротко бросил мне Полоцкий. — Будешь? — взяв два бокала шампанского с подноса официанта, любезно предложил он.

— Да, — кивнула я, стараясь рассмотреть, кто же из них отец Маруна.

По моим представлениям, если он банкир, то должен быть в костюме и выглядеть полной противоположностью Маруну. Кстати Берднев-младший и сегодня не отказался от своего стиля. Он, конечно, не пришел в джинсах и футболке, но костюм на нем был спортивного кроя, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, а галстук вообще не наблюдался. Но даже в столь необычном для себя прикиде выглядел он потрясающе.

— Идем, сядем? — проговорил Зоран, со скучающим выражением лица смотря на пеструю публику вокруг.

— За шестой столик, — хмыкнула я.

— Хочешь, сядем за седьмой, — безразлично пожал он плечами.

— А что, так можно?

— Нет, — каверзно улыбнулся он в ответ, — но будет забавно смотреться, когда распорядитель попытается деликатно нам объяснить, что мы ошиблись.

— Да ну тебя, — буркнула я.

Вокруг шестого столика стояло всего шесть стульев, и на одном из них сидел Толок, внимательно читая какие-то бумаги.

Хм… а где третья шестерка? Для полного ощущения грядущего апокалипсиса.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я.

— А, Ирина, — оторвавшись от чтения, откликнулся Юрий Анатольевич. — Присаживайтесь, — он похлопал по стулу возле себя.

Я кинула жалобный взгляд на Зорана. Полоцкий пожал плечами и отодвинул для меня стул, чтобы я села.

— Полоцкий, я думаю, Вам лучше пойти найти Берднева, — сухим тоном, смотря из-под очков-половинок, проговорил Толок.

— Зачем? — удивился тот.

Юрий Анатольевич не ответил, лишь указал взглядом на что-то за спиной Зорана. Парень развернулся, я тоже проследила в направлении, указанном зам. ректора, и заметила, как Марун стремительно проходит по центру зала. Выражение лица я не увидела, а вот сжатые в кулаки руки и напряженность при ходьбе сразу бросились в глаза.

Зоран, молча, отправился вслед за ним.