Вскоре же С. А. Толстая обратилась к Дурново с просьбой пропустить «Крейцерову сонату» в составе тринадцатой части собрания сочинений. В ответ на это Феоктистов писал Софье Андреевне в письме от 10 марта: «Г. министр внутренних дел, получив письмо вашего сиятельства, поручил мне известить вас, что при всем желании оказать вам услугу, его высокопревосходительство не в состоянии разрешить к печати повесть «Крейцерова соната», ибо поводом к ее запрещению послужили не одни только, как вы изволите предполагать, встречающиеся в ней неудобные выражения» (АТ).

До конца 1890 г. вопрос о печатании «Крейцеровой сонаты» не подвинулся вперед. 16 декабря этого года С. А. Толстая в дневнике в числе своих забот упоминает и „тринадцатую часть с запрещенной «Крейцеровой сонатой».“^[322] Дело в том, что, печатая тринадцатую часть собрания сочинений своего мужа, С. А. Толстая решила на ряду с отрывками статей «О жизни», «Плодами просвещения» и др., включить в него и «Крейцерову сонату», которая и набиралась для тома, несмотря на то, что цензурное разрешение для ее напечатания получено не было. С середины декабря 1890 г. С. А. Толстая стала держать корректуры этого тома. 12 января 1891 г. она записывает в дневник о том, что получила корректуру «Крейцеровой сонаты», а затем 13, 19 и 25 января там же отмечает, что с помощью Т. А. Кузминской поправляла корректуры «Крейцеровой сонаты» и «Послесловия» к ней. В феврале большая часть тринадцатой части была отпечатана, но 25 февраля на нее был наложен арест. 28 февраля С. А. Толстая записывает в дневник: «Из Москвы известие, что арестован весь XIII том. Не знаю, чем это кончится, и ничего не решила»,^[323] а 2 марта она пишет Т. А. Кузминской: «Слышали ли вы в Петербурге что либо о моем напечатанном тринадцатом томе? В Москве с начала опечатали одну «Крейцерову сонату»,^[324] а потом и весь тринадцатый том» (ГТМ, архив Т. А. Кузминской). Судя по тому, что Софья Андреевна отмечает в записях своего дневника от 27 мая и 5 июня 1891 г. о чтении ею корректур «Крейцеровой сонаты»,^[325] часть тома, содержащая «Крейцерову сонату» и «Послесловие», была лишь набрана, а не отпечатана. Записи же 27 мая и 5 июня, видимо, обозначают, что в эти дни читались сверстанные корректуры повести и «Послесловия» к ней. 13 марта С. А. Толстая записывает в дневник: «Еду в Москву, выпущу 12 частей с объявлением о задержке XIII». 20 марта там же она записывает: «Провела в Москве 15 и 16 число... В Москве узнала, что XIII часть запретили в Петербурге. В Москве была арестована только «Крейцерова соната». Еду в Петербург, употреблю все старания, чтобы увидать государя и отвоевать XIII том».^[326] При помощи Е. Г. Шереметевой, двоюродной сестры Александра III, С. А. Толстая добилась с государем свидания, которое произошло 13 апреля в Петербурге. Предлогом для свидания была просьба Софьи Андреевны, чтобы Александр ІII был сам цензором произведений Толстого. Предварительно С. А. Толстая побывала у Феоктистова и добилась у него разрешения выпуска в свет тринадцатой части, зa исключением «Крейцеровой сонаты». Разрешение на печатание последней, но лишь в полном собрании сочинений, было дано Александром III. В ответ на просьбу быть впредь цензором художественных произведений Толстого, он, по словам С. А. Толстой, ответил согласием.^[327] В связи с намерением жены хлопотать о выпуске запрещенного цензурой тома Толстой писал 26 марта 1891 г. H. H. Страхову о том, что Софья Андреевна, к его «великому сожалению», едет в Петербург хлопотать о выпуске тринадцатого тома. «Вы не можете себе представить — продолжает он, — какое тут было прежде трагическое, а теперь комическое недоразумение: Софья Андреевна хлопочет, и как будто для меня, о выходе этого тома, тогда как всё в выходе этого тома мне только неприятно — прежде очень, но теперь чуть-чуть, но всё-таки неприятно: неприятно, что выходят отрывки статей с урезками, неприятно, что продаются мои сочинения, неприятно, что просто появляются теперь, в этой пошлой форме полного собрания».^[328]

15 апреля того же года Толстой писал Черткову: «Жена вчера приехала из Петербурга, где она видела государя и говорила с ним про меня и мои писанья — совершенно напрасно. Он обещал ей разрешить «Крейцерову сонату», чему я вовсе не рад. А что-нибудь скверное было в «Крейцеровой сонате». Она мне страшно опротивела, всякое воспоминание о ней. Что-нибудь было дурное в мотивах, руководивших мною при писании ее. Такую злобу она вызвала. Я даже вижу это дурное. Буду стараться, чтобы впредь этого не было, если придется что кончить» (AЧ).

Несмотря однако на разрешение Александра III, том с «Крейцеровой сонатой» задерживался цензурой. 5 мая С. А. Толстая писала Т. А. Кузминской: «Знаешь, результат моего свидания с государем, говорят, тот, что «Крейцерову сонату» запретили в Москве бумагой из Петербурга еще строже, чем когда-либо. Я написала министру. Теперь жду ответа и всё не выпускаю 13-й части» (ГТМ, архив Т. А. Кузминской). Наконец, к 10-му мая от министра внутренних дел И. Н. Дурново было получено разрешение на выпуск в свет тринадцатой части с «Крейцеровой сонатой» и «Послесловием» к ней, о чем была извещена типография, в которой печаталась эта книга.^[329] О разрешении печатать «Крейцерову сонату» в тринадцатой части сочинений Толстого известил С. А. Толстую и И. Н. Дурново письмом от 6 мая (АТ). 8 мая 1891 г. последовал циркуляр за № 2217, сообщавший, что «напечатанную в XIII ч. сочинений графа» Л. Н. Толстого повесть «Крейцерова соната» министр внутренних дел не признал возможным выпустить в свет отдельным изданием». Циркуляром от 26 сентября того же года зa № 4453, со ссылкой на предыдущий циркуляр, вновь предписывалось «не допускать повесть графа Л. Н. Толстого «Крейцерова соната» с «Послесловием» отдельным изданием». Наконец, запрещение отдельных изданий «Крейцеровой сонаты» с «Послесловием» было подтверждено и циркуляром от 4 ноября 1893 г. за № 5198. Отменено это запрещение лишь в 1900 г., «по высочайшему повелению», циркуляром от 17 февраля за № 1192.^[330]

В июне 1891 г. вышла, наконец, в свет тринадцатая часть сочинений Толстого с «Крейцеровой сонатой» и «Послесловием» к ней, отпечатанная в Москве, в типографии А. И. Мамонтова и помеченная на титульном листе 1890-м годом, а на обложке, отпечатанной в типографии М. Г. Волчанинова, — 1891-м годом.^[331] Том поделен на два отдела. В первом напечатаны статьи «В чем счастье?», «О переписи в Москве», отрывки из «Так что же нам делать?», статья «О том, в чем правда в искусстве»; во втором, имеющем подзаголовок «Новейшие произведения» — «Ручной труд и умственная деятельность», «Последние главы из книги «О жизни», «Праздник просвещения 12 Января», «Трудолюбие или торжество земледельца», «Плоды просвещения», «Для чего люди одурманиваются?», «Крейцерова соната» и «Послесловие» к ней.

Так как этот том вышел в ограниченном количестве экземпляров (3000) и очень скоро разошелся, то С. А. Толстая вскоре же задумала новое издание его. 11 июля она писала Т. А. Кузминской: «13-й том, думают в цензуре, можно будет повторить, и я заказываю» (ГТМ, архив Т. А. Кузминской). 16 июля 1891 г., по возвращении из Москвы в Ясную поляну, Софья Андреевна записывает в дневник: «После ее (А. А. Толстой, Н. Г.) отъезда я на другой день уехала в Москву заказывать 20000 XIII части к прежним изданиям; ее было только 3000, и все разошлись очень быстро. Пришлось очень утомляться, чтоб найти бумагу готовую, чтоб найти типографию, которая взялась бы сделать в 2 недели».^[332] Новое издание тринадцатой части по объему существенно отличалось от предыдущего. В него вошел лишь отдел «Новейших произведений», четыре же статьи, составлявшие первый отдел тринадцатого тома в предыдущем издании и ранее напечатанные в предшествовавших изданиях сочинений, не были включены в том, очевидно, для того, чтобы удешевить его печатание и облегчить для покупателя его приобретение. На обложке тома и на титульном листе к пометке «Произведения последних годов» добавлено «Издание первое». Год издания — 1891, типография — М. Г. Волчанинова. Но набор в обоих изданиях один и тот же, так что, видимо, в типографии Волчанинова лишь вторично печаталась книга, набранная в типографии Мамонтова.