— Мне нужно бежать.

Настроение Этана упало. Положив руку ему на грудь, я могла чувствовать, как бьется его сердце — равномерный звук под рукой.

— Я буду осторожна, — пообещала я. — У меня будет мой меч и телефон. И кроме того, я буду ужинать с одной из самых сильных волшебниц в мире.

Его взгляд сузился.

— Я знаю, — сказал он. — Это именно то, что меня беспокоит.

Глава 2

ВЕЧЕРНЯЯ ЗВЕЗДА

Ночной воздух был холодным, свежим, и живительным, но улицы и тротуары были покрыты слоем грязи, замороженного твердого снега, который не будет полностью таять в течение нескольких месяцев. Я направилась к своей машине, припаркованной на тротуаре, я кружила три раза вокруг поста, чтобы припарковаться, махнув людям, которые охраняли забор вокруг Дома.

Сегодня вечером, ворота были закрыты, редкое зрелище за мои десять месяцев как вампира. Но мы видели достаточно насилия в последнее время — сверхъестественные нанятые ГС, убийцы нанятые Маккертиком — мы усилили меры безопасности по всему периметру.

Когда они увидели мое приближение, один из людей с пистолетом на боку, толкнул одну из решетчатых стальных дверей достаточно широко, чтобы я вышла. Охранник откинула черную кепку, когда я прошла, признав меня, потом закрыла ворота снова, отрезав Дома Кадогана от Гайд-Парка и остального мира еще раз...

Я села в свою машину, сразу включив тепло "на полную катушку", не то, что это помогло. Мое новое пальто было теплым, но все же это был февраль в Чикаго. Когда вентилятор начал стучать, я отказалась от жары в машине, решив что недостаточное функционирование отопителя было лучше, чем сломанный.

Теперь, когда я была вне Дома, я также решила, что безопасно позвонить Джонаху, чтобы узнать какие у него новости. Поскольку Этан был вампиром Кадогана, который знал о моей принадлежности к Красной Гвардии, и наше обучение проходило совместно, я старалась обсуждать в Доме по минимуму.

Я положила блестящий новый телефон — замена пейджера, на этот раз повезло — набрала его по громкой связи.

Он ответил на первый звонок, в трубке раздавались шум и гул. — Джонах.

— Это Мерит. Что нового?

— Так как я видел тебя всего лишь час назад, то ничего. Тебе скучно и за рулем, не так ли?

— Не скучно. Просто интересуют твои мудрые мысли. В тренировочном зале, полном вампиров не самые благоприятные условия для разговора.

— У меня есть своя жизнь, знаешь ли?

— Что? — спросила я. — Я считаю, что это удивительно.

— На самом деле, у меня свидание сегодня вечером.

Я моргнула. Новости, правда, подействовали на меня немного странно. Я очень люблю Этана, но как у партнеров, у нас с Джонахом были отдельные, уникальные отношения, которые требуют своего рода доверия и интимности. Я только что нашла странным, возможность того, что в них появится другая женщина.

Но я могла смириться с этим. — Кто эта счастливица?

— Бродяга, — сказал он. — Ной познакомил нас. Я не уверен, что это нас куда-нибудь приведет, но мне нравится ее стиль, ее фигура.

— Я бы хотела, чтобы ты держал подробности при себе.

— Мерит, — дразнил он, — ты ревнуешь?

Нет, не совсем. Просто немного странно. Но я не собиралась признать это вслух. — Нисколько. Просто не нужны подробности. Будь осторожен там.

— Буду. И я хотел сказать тебе то же самое.

— Ничего странного произойти не должно, но в случае, если что-то...

— Ты хочешь, чтобы я пришел спасти тебя так, чтобы Этан не упал — как я тебе говорил — на колени?

— Меня не надо спасать. Но да, пожалуйста.

Он усмехнулся. — Может быть, нам повезет, и ты увидишь, как МакКетрик вламывается в машину или что-то еще. Это было бы не самое приятное происшествие, но, по крайней мере, мы могли бы разобраться с ним.

Я едва могла согласиться. МакКетрик играл в бюрократа за офисным столом, но в действительности питал огромную ненависть к вампирам, и был готов действовать в соответствии с ней. Четыре убийства спустя, у нас всё еще не было доказательств, чтобы связать их с ним, и не знаю, что он выкинет в следующий раз.

— Нам не удалось найти ничего, — сказала я. — Может быть, Майкл Донован лгал о том, что МакКетрик нанял его.

Майкл Донован — вампир убийца, который был нанят МакКетриком.

— То, что мы не застали его, не значит, что он ничего не делал, — отметил Джонах. — Если он умный, он лжет прямо сейчас.

— Лжет подчиненным или планирует? — сказала я вслух.

— Мы не знаем, пока мы не знаем, — сказал Джонах, прочищая горло, как будто готовясь к чему-то. — Если хочешь ускорить процесс, мы могли бы наведаться в его дом.

Что было согласованно с Люком и Джонахом. Они были убеждены, что они могли бы проникнуть в дом МакКетрика на Линкольн-Парк, и уйти. Учитывая регулярность расписания МакКетрика — он был сотрудником городской администрации, в конце концов, есть смысл, идея. Но риск? Значительный, поэтому Этан и Ной, начальник Красной Гвардии, отвергли эту идею.

— Мы не ЦРУ, — напомнила я ему. — И если мы попадемся, город обернется против нас. Стиль Уотергейта[1]. Там слишком большой риск.

— Поэтому мы будем ждать, — сказал Джонах. — Это потрясающе, потому что ты такой больной человек.

Он действительно знал меня слишком хорошо. — Он не будет молчать вечно. У него слишком большое эго.

Автомобили передо мной почти остановились, находясь в пробке, и я знала, что лучше не болтать о сверхъестественных драмах в такой обстановке. — Джонах, я в пробке. Я отключаюсь. Буду держать тебя в курсе, если что-то произойдет, пока я буду с Мэллори.

— Хорошо, — сказал он. — Но я надеюсь обойдется без происшествий.

Слава Богу за маленькие чудеса.

***

Викер-Парк был к северо-западу от Гайд-Парка, и снова я попала в пробку, хоть все же я и ехала по городу. Даже в темноте февраля, главной проблемой было тащиться по Дивижн Стрит, Викер-Парку как черепаха. 

Перемещаясь между баров Чикаго и ресторанов, перелезая через горы снега, громоздящиеся на снегоочистители, потемневшую от времени улицу, и покрытую слоем льда.

Я проехала вокруг немного, чтобы найти место для парковки — задача, которая, вероятно, занимает от двадцати до тридцати процентов времени в часы бодрствования жителей Чикаго — и направила Вольво на стоянку. Я посмотрела на катану на пассажирском кресле. Мне не нравится идея, оставить её в машине, но я не думаю, что будет здорово попасть в заголовки Чикагских газет.

— Я всегда могу вернуться к тебе. — пробормотала я, кладя меч между центральной консолью и пассажирским сиденьем, чтобы сделать ее присутствие немного менее очевидным. Я окончательно успокоила дыхание, затем вылезла из машины и заперла ее.

Плотный снег хрустел под моими ногами, когда я шла к Солу, моя любимая пиццерия в Чикаго и за его пределами. Я жила какое-то время в Нью-Йорке, и хотя я могла оценить глубину жителей Нью-Йорка, но любовь к флоппи-пиццам я не понимаю.

Колокольчики, прикрепленные к красному кожаному ремню висели на двери, и они забренчали, когда я открыла ее. Я толкнула дверь, чтобы она захлопнулась, немного пошатнувшись от выражения на лице человека за прилавком.

— Ты пытаешься впустить сюда зиму?

Я открыла дверь и направилась по изношенному линолеуму на террасу, которая была покрыта древесным пластиковым волокном в стиле 1970х, по-видимому, чтобы показать подлинное чувство пиццерии.

— Если бы я пыталась, — сказала я. — Ты бы узнал это. — Я положила локти на стол и посмотрела на человека за ним. Он был в возрасте, больше шестидесяти, с толстой головой, черными волосами и озорно блестящими глазами. На нем была надета серая толстовка с красной надписью "ПИЦЦА СОЛА".

Он был единственным человеком в небольшой комнатке, которая служила для приема заказов, дальше шла маленькая столовая.