— Рассказал бы я тебе, как один фрайер на моих нарах захотел однажды отдохнуть, — сказал Семен, — да времени нету. Дела зовут. Давайте выкатывайтесь…
— У нас тоже дела, Семён, — услышал Бугаев примирительный голос Студента у себя за спиной и почувствовал на плече его руку. — Сядем, перекинемся парой ласковых.
Бугаев нехотя сел в машину, обернулся на мордатого. Тот по-свойски подмигнул ему.
— А это что ещё за красюк? — спросил Семен.
Студент расхохотался.
— Это Гордеич. Его не боись! Свой в доску.
«Ну вот, — подумал Бугаев. — Кажется, все в сборе. Не сегодня ли всё состоится?»
На сиденье рядом с Гордеичем он заметил большой чёрный портфель.
— По какому поводу сбор?
Студент посмотрел на часы, оглянулся по сторонам.
— Дымком, Сеня, запахло. «Лайту» мы пару раз брали у знакомого фрайера. Зелёную «Волгу».
— Как же, как же, помню! — усмехнулся Семён. — Приметная карета. Вы бы ещё у пожарников взяли. Красную.
Студент сердито зыркнул на Бугаева.
— Не время собачиться. Сейчас там каша заварилась — гаишники токовище затеяли. Говорят, на «лайте» дважды под красный свет проехали. А хозяин «лайты» в отъезде. Знакомому в починку оставил. То да сё. Забрали они «Волгу».
— Боишься, что знакомый расколется?
По тому, как напряжённо слушали разговор рыжий и Гордеич, Бугаев понял, что они все боятся этого.
— Может, и не расколется, — хмуро сказал Студент. — Только бы сама «лайта» не раскололась. Менты неспроста притопали… Я, Сеня, не то чтобы под красный, под жёлтый свет ни разу не проехал, — и пристально посмотрел на Бугаева.
Семён выдержал взгляд и спокойно спросил:
— Ну, так что? Разбегаться по сторонам будем?
— Без тугриков далеко не убежишь, — ответил Студент. — Сейчас мотанем за город. Прихватим одну кассу. Мы её давно обложили.
«Ловко, — пронеслось в голове у Бугаева. — Мне даже не позвонить в управление. Хотя ведь нужны инструменты. Поднимусь и позвоню… — Но тут же он вспомнил, что инструменты с прошлого раза оставил в машине под сиденьем. — А эти гаврики наверняка уже обшарили салон».
— У вас-то всё подготовлено… — усмехнулся он. — А меня вы спросили? Если я уж с девушкой сговорился?
— Простит тебе девушка, когда подаришь ей пару зеленёньких. Доля твоя — десять косых. Как условились…
«Имею ли я право вынести им приговор? — подумал Бугаев. — И привести его в исполнение?» Голова у него была ясная, и даже волнение, которое он испытывал с того момента, как увидел в машине рыжего и Гордеича, прошло. Он вёл машину осторожно и чётко, но то был словно и не он, не Семён Бугаев, а некий автомат. Как автопилот в самолёте. А настоящий Семён Бугаев видел своего двойника со стороны и, наблюдая за ним краешком глаза, только контролировал его, а сам думал и думал. Времени на принятие решения оставалось совсем мало.
— Сейчас вертанёшь направо, — подсказал Студент. — Нечего нам у поста ГАИ отсвечивать.
— Дорогу хорошо знаешь? — спокойно спросил Бугаев и подумал: «Последняя надежда лопнула». Он рассчитывал, что машину «засекут» на посту ГАИ. Корнилов наверняка перекрыл все выезды из города.
— Приходилось однажды утюжить. Припоминаю.
Эту грунтовую дорогу, по которой пылили одни самосвалы, Семён тоже знал. Года два назад ездил с группой на окраину брать в полуразвалившемся бараке бежавшего из заключения уголовника.
Дорога была тряская, пыльная.
— Тут немудрено и гвоздь в колесо схлопотать, — проворчал Семён. — А пылища! Выберемся на шоссе грязные, как чушки.
— Вот и хорошо, — засмеялся Студент. — Ты сейчас тормозни. Сменим номера. У нас есть псковские. По случаю приобрели. — Он смеялся нервным, ненатуральным смехом, и Бугаев с удовлетворением подумал: «Трусишь ты, падаль. Чувствую, трусишь. А твои помощнички рта не открывают. Наверное, уже в штаны наложили».
Он притормозил, осторожно съехал с дороги на пожухлую пыльную траву. Большая ворона, устроившись на брошенном строителями бетонном кольце, долбила клювом пустой пакет из-под молока. Одной лапой она смешно придерживала пакет. Умные чёрные глаза смотрели на вылезшего из машины Бугаева сердито. А когда вслед за Семёном выбрался рыжий, ворона бросила пакет и улетела. «Может, они меня хотят тут и кокнуть?» — подумал Семён. Но тут же усмехнулся — время было неподходящее: по дороге то и дело проносились грузовые машины.
— Ну давай, что ли, откручивай! — хмуро сказал рыжий и бросил на землю два стареньких, тронутых коррозией номера.
— Не запряг, не нукай, — оборвал его Бугаев и, открыв багажник, достал инструменты.
Студент и Гордеич о чём-то тихо разговаривали. Семён дал один ключ рыжему и показал на передний номер:
— Ты меняй этот, а я сзади…
Крышку багажника он оставил открытой, надеясь хоть что-нибудь услышать из разговора в салоне. Но не смог разобрать ни одного слова… Поменяв номер, Бугаев подошёл к рыжему. У того ключ соскочил с гайки, и он ободрал себе кожу на костяшках пальцев. Слизывая кровь, рыжий проворчал:
— Дал бы хоть рукавицу…
— Ах, мы такие нежные! — усмехнулся Бугаев.
Он ещё и раньше приметил, что руки у рыжего мягкие, с нежной кожей. Парень метнул на Семена злой взгляд и взялся отворачивать вторую гайку. Руки у него дрожали.
«Сейчас бы затеять драку, — подумал Семён. — Место только неподходящее. А так бы сбежались люди. Нет, тут нельзя. Прикончат они меня и выйдут из-под контроля». Но чтобы вывести рыжего из себя, всё-таки сказал:
— Рука бойца дрожать устала…
— Ну и отворачивай сам! — Парень швырнул ключ об землю и поднялся. — Подумаешь, задавала!
Это «задавала» прозвучало так по-детски, так непосредственно, что Бугаев рассмеялся. Рассмеялся весело, по-доброму, и рыжий, только что глядевший зверем, тоже улыбнулся. И сунул опять в рот ободранные пальцы. «Эх, парень, не удалось тебя вовремя отшить, — в который уж раз подумал Семён. — Теперь уж обратного пути нет».
— Ну вот, — сказал Студент, когда они снова выехали на дорогу. — Теперь мы «скобские». Тебе, Семён, хорошая «отмазка»… — Заметив, что рыжий ободрал руку, он как-то злорадно усмехнулся, словно вид пораненных пальцев сообщника доставил ему удовольствие. — Ничего, Николаша, злее будешь. — Студент впервые при Бугаеве назвал рыжего настоящим именем.
Впереди виднелся железнодорожный переезд. Когда они подъезжали к нему, зазвонил дребезжащий звонок и замигали красные сигнальные огни. Идущий впереди самосвал проскочил, чуть не задев за шлагбаум. Пожилая дежурная в оранжевой спецовке сердито погрозила вслед самосвалу кулаком. Бугаев затормозил, остановился.
— Не ко времени, — проворчал Студент, поглядывая на часы. — Без пятнадцати два я уже должен войти в сберкассу…
— Я сейчас! — Бугаев выскочил из машины и подбежал к дежурной. — Мамаша, ты не пугайся, — зашептал он тихо. — Сделай вид, что показываешь мне дорогу… Там, в машине, бандиты. Когда мы проедем, запиши номер и позвони в милицию. — Он видел, как побледнела женщина, и ободряюще улыбнулся. — Не робей. Передай привет от Семёна. А теперь показывай, где мне выехать на асфальт?
Наконец-то женщина поняла, что от неё хотят.
— Сейчас прямо, милый. — Она подняла руку, повернулась к Семёну вполоборота. — Проедешь бетонный завод, свернёшь налево… — Семён услышал сзади шаги. Кто-то из его спутников не выдержал, подошёл проверить. — А там уж и сами увидите. Шоссейка рядом.
— Спасибо, мамаша, — поблагодарил Семён, и его слова потонули в грохоте проходящего товарняка.
Тётка подняла флажок. Бугаев обернулся. Рядом стоял Студент.
— Спросил, где сворачивать, — сказал Бугаев.
— Я и сам знаю, — сердито бросил Студент. — Сказал же!
— Мало ли что сказал. Тут такая стройка, в неделю может всё измениться.
Товарняк прошёл. Тётка открыла шлагбаум. «Только бы она не побежала сразу в свою будку звонить, — подумал Бугаев. — Могут догадаться». Но дежурная всё сделала правильно. Пока машина осторожно проезжала через переезд, тётка стояла у будки до тех пор, пока её не заслонили идущие сзади грузовики.