— Тебе повезло, — сказал Шарн. — Он мог бы и убить. Не касайся их.

— Больше ничего от них мы узнать и не могли, — сказал Мерир и направил коня к воде.

Хейрилы исчезли. Ощущение их присутствия уже не угнетало их, и эрхендимы быстро двинулись за Мериром. Вейни взобрался в седло и поехал за Рохом и Виз. Нетерпение гнало его еще долго после того, как он получил от существа крохи информации. Спускаясь к воде, он оглядывался по сторонам, потому что хотя это место и выглядело неудобным для засады, ситуация была похожа на ту, когда под ним убили лошадь. Единственное отличие заключалось в том, что хейрилы проводили их фактически до самого берега и, возможно, еще продолжали охранять.

Нужно было соблюдать осторожность еще в одном — пески эти могли оказаться зыбучими. Но все обошлось благополучно, лишь во время переправы конь юного Ларрела оступился, и тот промок до костей. Он стал дрожать от холода и усталости, и потому, наверное, этот кел выглядел даже более нежным, чем это им свойственно. Кессан набросил ему на плечи свой сухой плащ, но Ларрел упрямо забрался в седло, готовый продолжать путь.

— Нам надо скорее уезжать отсюда, — сказал он, дрожа. — Брод слишком легко держать под прицелами луков.

Никто не возразил ему ни слова. Мерир повернул к югу, и они ехали до тех пор, пока кони могли нести их.

Днем они остановились и поели, чего не успели сделать в утренней спешке. Никто не проронил ни слова, даже горделивые кел от изнурения сидели недвижно. Рох вытянулся на нагретой солнцем земле, на единственном освещенном пятнышке, которое ему удалось найти вблизи стоянки, и лежал как убитый. Вейни поступил подобным же образом, и хотя многодневная лихорадка, похоже, оставила его, он чувствовал, что крепость костей его растаяла и сила покинула его вместе с жаром. Рука его, на которую он случайно посмотрел, показалась ему странной, кости проглядывали явственней, чем прежде, на запястье были раны. Доспехи свободно висели на теле. Он устал настолько, что не имел сил даже пошевелиться, устроиться поудобнее.

Что-то испугало лошадей.

Он повернулся. Эрхендимы вскочили на ноги, Рох тоже. Послышался свист, краткий и вопросительный. Мерир сделал несколько шагов в ту сторону, и Шарн ответил сложным посвистом. Вейни ни на секунду не усомнился в том, что это был секретный лесной язык эрхендимов. Послышался ответ, не менее сложный.

— Это весть… — произнес Мерир после некоторого молчания, — из Нихмина. Там встревожены. Сирриндимы… Шию, которых ты привел… идут вверх по течению Нарна большими силами.

— А Моргейн? — спросил Вейни.

— О Моргейн, о Леллине, о Сизаре — ничего. Словно само их существование отныне покрыто тайной. Живые они или мертвые — их присутствие в Шатане неощутимо, иначе эрхендимы из тех мест сказали бы нам. Они не говорят. Что-то в этом не так.

Сердце его упало. Он почти простился с надеждой.

— Пошли, — сказал Мерир. — Мы не можем позволить себе терять время.

14

Угроза не заставила себя долго ждать. Чье-то передвижение вспугнуло птиц под покровом зарослей на другом берегу Нарна, и вскоре появились всадники, но от врагов их отделял широкий Нарн и поблизости не было брода, чтобы одна из сторон могла напасть на другую.

Враги тоже заметили их и остановились на совет. Это были кел с демоническими шлемами на головах, в чешуйчатых доспехах, на низкорослых шиюнских конях. Вооружены они были пиками, но с собой несли не только их. Вождь, чьи белые волосы развевались по ветру, подвел своих воинов к самому берегу. Эрхендимы были поражены их видом: похожие на жителей Шатана фантастические существа в доспехах — словно порождение акилового сна.

— Шайен! — прошептал Вейни, ибо никто из шию не мог держаться с таким дерзким видом, кроме него и Хитару. Кел завел свою лошадь по колени в воду и закричал, бросая им вызов.

Их компания продолжала двигаться в противоположном по отношению к банде из Сотарра направлении, но Шайен и его люди развернулись и двинулись параллельным курсом. Со стороны бывших обитателей Сотарра летели стрелы, большинство их падало в воду, некоторые ударяли о камни на берегу.

Кел Перрин подъехала к берегу и, вскинув лук, выстрелила. Один из кел в демонических шлемах вскрикнул и скорчился в седле, а его товарищи поспешили помочь ему.

На том берегу поднялся крик ярости. Виз тоже подвела коня к берегу и тоже выпустила стрелу, попавшую в цель.

— Дай мне твой лук, — попросил Вейни Роха. — Если ты не стреляешь, дай мне.

— Шайен? Нет. При всей твоей ненависти к нему, он — враг Хитару и лучший из всей этой породы.

К тому же было уже поздно. Шию отступили за пределы досягаемости выстрелов эрхендимов, убедившись в недальнобойности своих луков и меткости обитателей Шатана. Они двигались по другому берегу реки на порядочном расстоянии, но не было ни времени на остановку, ни способа добраться до них. Перрин и Виз ослабили луки, а другие эрхендимы плотно держались вокруг Мерира, внимательно разглядывая заросли по эту сторону реки. Следовало двигаться быстро, но на берегу это было трудно. Тем не менее, они гнали коней во весь опор, чтобы увести врагов подальше от брода.

Когда Вейни посмотрел назад, он заметил, что на стороне шию белым перышком поднимается дымок.

Перрин и Виз посмотрели в том же направлении, и лица их стали суровыми от гнева.

— Огонь! — воскликнула Перрин так, словно это было ругательство, и остальные оглянулись.

— Сигнал шию, — сказал Рох. — Они сообщают своим приятелям, находящимся ниже по реке, что мы здесь.

— Мы стараемся не разводить большие костры, — мрачно сказал Шарн. — Если они не дураки, они должны были расчистить место, прежде чем разводить огонь.

Вейни опять оглянулся, посмотрел на Нарн, текущий сквозь толщу лесов, — брешь в доспехах Шатана, врата для людей с огнем и топорами… А хейрилы спят, беспомощные при свете дня, подумал он. Он увидел далекую тень всадников, мелькнувшие на солнце доспехи — Шайен загасил сигнальный огонь и шел за ними следом.

Они вновь остановились на отдых, их кони были все в мыле. Вейни занялся мелочами, приводя в порядок свое снаряжение, в то время как эрхендимы взяли на себя заботу о конях. Они были лесными жителями, не привычными к коням, и потому обходились с ними с чрезмерной осторожностью.

— Лорд, — сказал он, опускаясь на землю перед Мериром. — Лес — это одно, открытая местность — это другое. Мы не должны выжимать из коней остатки сил, кони нам могут понадобиться совершенно неожиданно. Если шию тайком переберутся на эту сторону и прижмут нас к реке, усталые кони нас не унесут.

— Этого я не боюсь.

— Ты загонишь коней насмерть, — сказал Вейни и оставил попытки дать старому лорду совет. Он потрепал по холке измученную белую кобылу, затем сам опустился на землю возле Роха, который сидел, свесив голову на колени.

Через некоторое время они снова забрались в седла, но, казалось, Мерир все же внял его совету, и они двигались медленно.

Как Моргейн, подумал Вейни, гордый и упрямый. Когда он подумал о ней, это было как если бы нож разбередил рану. Его пробрала дрожь, он снова бросил взгляд назад, туда, где следом за ними, вне досягаемости луков, скакал Шайен. Вейни затряс головой, пытаясь избавиться от тревожных мыслей: они в любой момент могут встретить шию и на этой стороне реки, а у следующего брода Шайен переправится к ним.

Рох подъехал к нему поближе, и лошади пошли стремя в стремя. Он протянул Вейни одну из ковриг эрхендимов. — Ты не ел на привале.

У него не было аппетита, но, почувствовав участие, он взял ковригу и съел, запивая водой, хотя та легла в желудке словно свинец.

— Возьми, — сказала Виз.

Он выпил, ожидая, судя по запаху, огня, и огонь был, достаточно жгучий, чтобы у него на глаза навернулись слезы. Он сделал еще несколько глотков и вручил флягу Виз, чьи темные глаза на старом лице были молоды и добры.

— Ты печален, — сказала она. — Мы понимаем тебя, ведь мы тоже кемейсы и эрхины. Мы сочувствуем тебе. — Она втиснула флягу ему в ладонь. — Возьми. Это из моей деревни. Мы с Перрин можем взять еще.