— А ну иди сюда! — враг мгновенно оказался рядом и, грубо схватив меня за руку, поволок за собой. Все, на что я оказалась способна, так это пнуть его, как следует, под одно место. На грани приличий — да что там! совсем неприлично! — но зато мою руку отпустили, а уж вопль обиды я поклялась унести с собой даже в мир иной. Правда, грохнулась на землю, но это уже мелочи.

- ***! — выругался невозмутимый человек в маске, и я поспешила отползти подальше. Фейка права: доводить я умею. Меня сейчас покромсают на кусочки, и до дня рождения я не доживу. — Да как же ты мне надоела!!! Ну почему ты такая упертая?! Сколько можно?!!! Что тебя не устраивает?!!!

Объяснить ему, что ли? Я уже всерьез решила просветить врага, но он так стремительно двинулся вперед, что слова застряли в горле, а ноги сами собой попятились. К несчастью, падение оказалось не такой уж и мелочью, и я смогла только беспомощно отодвинуться назад.

— Ты пойми, ты беспомощна здесь! Если придет он, то тебе конец! — человек в маске схватил меня за руку и с силой сжал запястье. Не то чтобы я ожидала счастья от подобной встречи, но надеялась избежать боли. Мне даже не нужно было видеть рисунок — я прекрасно знала, что он появился.

— Тебе никогда не справиться со нами, мы сильнее! — он приподнял меня за воротник, и я в очередной раз поразилась, насколько бездушны у маски глаза. Темнота — сплошная темнота без капли света. Может ли быть что-то ужаснее глаз без души? — Я делаю все, чтобы тебя хотя бы спасти, но ты не хочешь быть спасенной, тебе подавай свободу! Всё, хватит! Хватит мешаться под ногами! Сейчас ты пойдешь со мной, и хочешь ты того или нет, но придется встретить день рождения в зеркале, пока не научишься себя вести!!! Слишком много от тебя проблем! — он рывком поставил меня на ноги.

У меня потемнело в глазах. Наверное, это была последняя капля. Все эти дни — водоворот странных и пугающих событий. Сны, которые не дают выспаться, тайны Линда и неожиданные открытия, подозрения и сомнения, сестра, которой с каждым днем все хуже, собственный дар, который принес мне столько горя — все это сплелось в один страшный узел и вырвалось в отчаянном крике. Я больше не могла этого терпеть. Это была злость, перемешанная со страхом, ненависть и странная боль где-то в сердце. Я собрала все, что у меня было внутри, всю силу, которая имелась, и выкрикнула всего одно слово:

— Ветер!

Ветер откликнулся — вихрем взметнул мои волосы, закричал где-то высоко в небе и бросился на человека в маске: откинул его, как ненужную куклу, потрепал и выбросил на землю. Что-то хрустнуло — очень неприятно, кстати, хрустнуло — и человек в маске сжался на земле от боли. «Нога», — машинально отметила я, но почему-то это не вызвало во мне ни капли жалости.

Ветер будто вселил в меня силу. Внутри поднялось что-то сильное, что-то страшное и незнакомое. Я будто родилась заново, будто это была не я, а кто-то гораздо более могущественный.

— Я сама буду решать, что и где мне встречать! — с неожиданной яростью выкрикнула я. — Это моя территория! Это мой мир! Ты здесь лишний!

Выдохнув, я с непонятной жестокостью посмотрела на человека в маске. Сердце стучало быстро-быстро, но не от страха, а от ярости, от ненависти и злости. Я хотела, чтобы этот человек умер, наслаждалась его болью, его страхом и недоумением, и в этой злости готова была убить его. Я представляла его смерть и знала, как это сделать — каким-то непостижимым образом знала.

— Весея! — в отчаянии вскрикнул несчастный человечек. Честное слово, я, наверное, могла бы его раздавить, как таракана, но в последний момент я испугалась. Не его — себя. Да что со мной такое?!

Отшатнувшись, я растерянно посмотрела на свои руки. Никогда раньше мне не хотелось убивать — никогда! Это подло, это отвратительно — решать за Создателя судьбу других!

Ветер, покружив еще несколько минут, закрутился в вихрь и улетел в небо, оставив меня пустой и напуганной. Кажется, теперь я знаю, что хаставило этих глупых фанатиков бросить вызов Создателю. Эта сила… она опьяняет, сводит с ума.

Схватившись за голову, я пожелала оказаться, где угодно, но только не здесь. Только не здесь, не сейчас, не в эту минуту!

Мир грез всегд выполняет желания. Это как волшебная сказка, которая оборачивается кошмаром… Некоторые желания опасно выполнять, они должны оставаться в голове и никогда не переходить в реальность, иначе случится непоправимое.

Меня выбросило в цветной мир — мир природы, где зеленое море травы было раскрашено красной земляникой и синими колокольчиками, где звенели птицы и тихо плескалось озеро. Все это было так прекрасно, так красиво и величественно… так чисто. Почему я такая? Как мне сохранить себя и не погибнуть?!

Я сжалась в комочек и вытерла слезы. Мне было стыдно за свою злость и свою ненависть. Мне казалось, что я запачкалась грязью, которую теперь никогда не отмою. «Дари жизнь без надежды, убивай без ненависти» — так нам говорили предки, а что теперь осталось от нашего мира? И от меня?

— Дзинь? — я села и робко позвала самого верного друга. — Дзинь!

Она пришла — пришла, как всегда. Слетев на цветок, она с жалостью посмотрела на меня и тихо прошептала:

— Не вини, ты не первая. Просто слишком рано, — помолчав, она села и намеренно весело встряхнула головой: — Опять ты мне спать не даешь! Стоит только отвернуться, как тут же ты куда-нибудь вляпаешься! Ни на минуту нельзя оставить!

Глава 6

Говорят, запретный плод сладок, но это не относится к городу Забвения[80]. Город Забвения — город-изгнанник, мрачный, одинокий и покинутый. По своей воле только больные на голову люди сунутся в это болото.

Например, мы.

Из рунрина нас выгнали задолго до Красной Черты[81]. Очень не хотелось вылезать на улицу, освещенную мутными лучами заходящего солнца, но дядя в форме попался суровый и на красивые глазки не повелся. Вот бревно! Ворча, я выбралась наружу, осмотрелась и скривилась. Здесь даже воздух был какой-то странный, неправильный: пыль, несмотря на осень, кружилась в сухом танце и оседала на чахлых деревьях.

А чего я ожидала? Это место издавна считалось проклятым. Не помню где — в какой-то книге, наверное — я читала предания смутных времен. Так вот, место выбрано не случайно: по легенде именно здесь соединились два мира. Древнее, запутанное сказание, в котором многое не ясно, а ясно только то, что без тяжелой железяки с шипами здесь делать нечего.[82]

— Тьфу, забыла! — я хлопнула себя по лбу и собиралась уже вернуться к рунрину за тяжелой железякой, но охранник так выпучил глаза, что я передумала. Ну ладно. У меня еще Линд есть! В конце концов, притащил меня — теперь пусть и беспокоится!

— Ты как, нормально себя чувствуешь? — Линд заботливо набросил на меня куртку и улыбнулся.

Нормально? Он, наверное, шутит? Я посмотрела на Линда и вздохнула. Нет, не шутит.

— В Хламе[83] себя лучше чувствуешь, чем здесь, — Дзинь надулась вместо меня и демонстративно скривилась. — Воняет Отреченными за километр!

— Дзинь, заткнись… — тихо прошипела я, испугавшись, что побледневший Линд сейчас смоется от наглых спутниц. Кто меня потом отсюда вытащит?!

— Ладно, воняет пылью, — послушно поправилась фейка, угадав мои мысли. Она смущенно покосилась на парня и на всякий случай добавила: — Никаких Отреченных. Нет здесь никаких Отреченных — ну ни одного!

Солнце уже почти скатилось за горизонт, и только красновато-желтые лучи веером расходились по небу. Город, чьи высокие здания виднелись вдали, казался в их свете злобным и неуклюжим чудовищем: этаким монстром, готовым наброситься на любого, кто пройдет мимо.

Я никогда не понимала древней архитектуры. Казалось, будто люди стремятся проделать дырку в небе и лично познакомиться с той заразой, которая поселила их на недружелюбной планете. А планета была для них именно что недружелюбной: к сожалению, древние люди так и не поняли, что с планетой надо не бороться, а говорить на равных. И сейчас мне очень не хотелось идти в царство металла, серого камня и пыли, в царство, где не осталось никакой поддержки для жизни: никаких деревьев, никаких цветов, никаких трав…