— Вы имеете в виду «справочник времени»? Этот вопрос будет посложнее, — Бобров стоял посреди комнаты перебирая поля шляпы — Но я вам скажу коротко. Вы знаете, что работа мозга сопутствуется тончайшими электрическими процессами. С помощью специальных приборов ученые научились регистрировать электрические колебания в мозге и использовать эти данные для распознавания нервных болезней. Конечно, электрические колебания в мозге не могут отразить исключительно сложные по своей природе чувства и мысли человека. Деятельность мозга слишком сложна и многогранна, чтобы ее можно было распознать по одним только электрическим явлениям. Но в некоторых простых случаях использовать эти явления можно. У современного человека выработалось нечто вроде рефлекса — время от времени возникает острое желание знать, который час. И вот характерные электрические колебания, связанные с этим движением мысли, мне удалось выделить из хаотичной картины электрических токов мозга. Остальное было уже просто. Сконструировать специальный приемник, принимающий и усиливающий только эти сигналы и включающий механизм обычных «говорящих часов», было вопросом техники. Я люблю такие головоломки. Они меня интересуют, как других шахматные задачи.

Зоя с невольным уважением оглядела высокую фигуру инженера. Она вспомнила молодого диспетчера из Управления запертых станций. Вот они, представители советской техники, новое поколение инженеров. для них нет ничего невозможного. Вопрос техники! Если будет нужно, они сделают автоматическую аварийную помощь, заставят машину слушаться голоса человека и угадывать его мысли — лишь бы это было целесообразно и освобождало человека от механических усилий, освобождало для творческой работы.

«Человек — раб машины», — про возглашали иные «интеллигенты» капиталистического мира двадцатого века. — «Машина закрепостила человека. Долой машины!»

А эти люди, представители невиданной в мире новой советской интеллигенции, превращают машины в послушных слуг свободного человека.

Погруженная в раздумье, Зоя не заметила, что Бобров уже давно стоит перед ней.

— Извините еще раз, — сказал он, протягивая свою широкую руку. — Прошу вас ко мне на дачу — вместе со всей семьей. Все уже согласились. Осталось только получить ваше согласие.

Они вышли во двор. У подъезда стояла знакомая Зое зеленая машина.

Вся семья вышла провожать инженера.

— А над чем вы сейчас работаете? — спросила Зоя.

— Об этом говорить еще рано, — засмеялся инженер. — Но когда работа будет закончена и можно будет об этом писать, я — он посмотрел на Зою, — сообщу вам первой. Это будет самая настоящая сенсация. Только советская.

Он сел в машину и надел перчатки, лежавшие на переднем сиденье. Зеленый лимузин развернулся, выкатил на улицу и затерялся в потоке автомобилей…

Сергей Болдырев

Загадка ракеты "Игла-2"

Глава 1. БЕСПОКОЙНЫЕ ГОСТИ

Негромкий, временами угасающий, гудящий звук определился в ущелье. На поляне, невдалеке от светлых одноэтажных зданий горной обсерватории, невысокая девушка в. легком спортивной платье, с открытой головой, быстро оглядела небо, стиснутое горами… Неужели самолет? Да, конечно, — с низа долины шел небольшой самолет вровень с верхушками желтоватых скалистых башен,

И оттого что машина летела между скал, и летела медленно, — так это еще было далеко, — с особой силой ощущалась огромность гор и долины, лежавшей ниже поляны. По противоположному склону хребта «сползал зеленоватый, потрескавшийся ледник. У подножья сглаженных льдом, мокрых черных скал лежала светлая зелень низкорослых берез и травы. Вниз по долине уходили темно-зеленые еловые леча. Когда впервые попадаешь в горы, испытываешь трепет при взгляде на близкий ледник, на леса, на огромные скалы, которые можно охватить одним взглядом от зубчатых вершин до подножий… Девушка перевела взгляд с самолета на скалисты? башни хребта. Откинув голову, сузив глаза, она медленно скользила взглядом по желтоватой стене, вздымавшей в небо. Никогда прежде она не представляла, что горы могут так волновать человека.

Молодой научный работник — физик, Ольга не так давно впервые приехала в глухой горный уголок на юго–востоке страны, где стояла обсерватория. Здесь, высоко в горах, надо было проделать опыты по изучению космических лучей, врывающихся в атмосферу земли из межзвездного пространства.

Все оборудование и приборы, необходимые для работ Ольги, были сброшены недавно с самолетов на парашютах на ту поляну, где сейчас находилась девушка. Неподалеку от нее все еще лежали собранные в кучу парашюты и упаковочные материалы, напоминая ей о первой постигшей ее неудаче: приборы двух шаров–зондов новой конструкции, поднимавшиеся вчера вверх на огромную высоту, дали невероятно запутанные и явно ошибочные показания. Девушка так была огорчена этим непредвиденным происшествием, что сегодня весь день не могла взяться за дело и бесцельно бродила в окрестностях — обсерватории.

И вот, возвращаясь домой, она увидела этот самолет…

Вскоре машина уже летела мимо поляны, вверх по долине. И вдруг совсем неожиданно самолет развернулся и направился прямо к поляне. Рев винта нарастал с большой быстротой, и одновременно увеличивались размеры машины. Вот уже можно различить колеса, поблескивающий колпак кабины пилота… Самолет несся прямо на Ольгу, на ящики с приборами и кучу парашютов. Она невольно нагнулась, и машина прошла очень низко, как показалось ей — над самыми ящиками, разметая воздушным вихрем упаковочные стружки и бумагу. Самолет сделал крутой (разворот в ущелье и вновь пошел на поляну. Какой это сумасшедший пилот забавляется таким образом?

Машина прошла еще ниже, и Ольга даже присела — так оглушающе близко проревел винт самолета. Она невольно побежала вслед за самолетом, что‑то крича от охватившей ее досады.

Она знала, что внизу, у подножий гор, в пустыне, был расположен какой‑то институт с испытательным полигоном. Машины с полигона изредка появлялись в ущелье, неизвестно по каким делам, но всякий раз пролетали над обсерваторией на почтительной высоте. Только этот сумасшедший летчик, должно быть, тоже с полигона, вздумал позабавиться ее испугом. Ну, хорошо же, сегодня вечером она позвонит начальнику полигона и попросит наложить взыскание на этого «воздушного нахала»!

Пока Ольга обдумывала план мести, пилот начал вновь разворачивать машину, но на этот р'аз очень далеко, почти у скал противоположного склона долины. Уменьшившийся в размерах самолет на мгновение слился с желтоватым фоном морщинистых скал и, казалось, исчез из поля зрения девушки. Но это только казалось. Вскоре он вновь вырос в размерах, приближаясь к поляне. Винт шумел мягче, машина заметно планировала вниз: должно быть, пилот решил сесть на поляну — затея еще более вздорная, чем лететь над Ольгой на бреющем полете, потому что (она это отлично знала) ни один пилот никогда не решался садиться на поляне. Недаром ее грузы были сброшены с самолетов на парашютах, и, сделав это, пилоты трех машин покачали крыльями и сейчас же пошли вниз по долине — подальше от хаотического нагромождения скал и льда.

Самолет едва–едва перетянул через низкорослые березки, прилепившиеся на краю обрыва, резко пошел вниз и — о, чудо! — покатился по траве, подпрыгивая на неровностях почвы. Ольга, почти не отдавая себе отчета в том, что она делает, сорвалась с места и побежала к машине. Она настигла ее у самых стволов могучих тянь–шаньских елей, где самолет остановился как по команде (и очень во–время), и забарабанила в тонкую стенку фюзеляжа–Колпак над кабиной пилота сдвинулся, и показалось потное, красное, длинноносое лицо летчика.

— Выходите сюда сейчас же, слышите? — крикнула Ольга, задыхаясь от быстрого бега и охватившего ее возбуждения.

— Любезная красотка, ничего не скажешь, — проворчал человек вверху. — Собираетесь выцарапать мне глаза?

— Это безобразие, понимаете? Нахальство летать таким образом…