- А где Кирюша? - в недоумении спрашивает она, глядя на меня. Я киваю в сторону машины.

   - Спит. - отвечаю, откровенно разглядывая сильно изменившуюся Викусю. - Как дела?

   - Нормально. - она кажется приветливой, но держит дистанцию. Я совсем не помню, как мы расстались и есть ли у нее причины злиться на меня. Нет. Не думаю. Иначе она не предложила бы мне помощь. Я открываю заднюю дверцу и достаю Кирилла. Он все еще безмятежно спит. Что с ним делать? Нести в группу?

   Заметив мою нерешительность, Вика забирает у меня ребенка.

   - Я отнесу. - мягко говорит она, разглядывая мальчика. - Какой красивый ребенок. - на лице нежность и умиротворение. А детей Вика, похоже, любит. Наши взгляды встречаются, но она быстро отводит глаза.

   - Сегодня будет собрание в восемь часов. Нужно познакомиться с воспитателями, обсудить детали. Приди, пожалуйста. - холодно просит она, разворачиваясь. Я посмотрел на обтянутый юбкой зад. Отлично сохранилась для тридцати шести лет. В юности меня тянуло на старшекурсниц. Я бы и сейчас не прочь скоротать с этой ухоженной тетенькой пару вечеров. Но она явно не горит желанием. Бог с ней. Другие найдутся.

   - Постараюсь. - с сомнением бросил я ей вслед. - А где собрание будет?

   - Позвонишь, я тебя встречу. - обернувшись, говорит Вика. Мне не нравится ее взгляд. Смотрит прямо в душу, то есть мимо меня. - Отлично выглядишь.

   - Ты тоже. Удачного дня. - я расплываюсь в широкой улыбке.

   - И тебе.

   Я не стал дожидаться, пока она скроется из виду, и сел в машину. Меня ждал новый рабочий день.

   С самого утра мне испортил настроение один из постоянных авторов. Мы заключили с ним контракт на три книги в год, выплатили ему аванс, а этот зажравшийся козел принес в издательство только одну рукопись и заявил, что у него творческий кризис. А меня е...т его гребаный кризис? Есть контракт, условия. Мне по барабану на его капризы. Так я ему и сказал. Он надулся, словно я оскорбил его лучшие чувства и заявил, что разрывает контракт и переходит, знаете к кому? К моей потенциальной невесте из Москвы. Якобы ему звонили из ее издательства и предложили более выгодные условия, а он мне что-то плел про кризис. Повторюсь - козел. Козел - с большой буквы. Я выгнал его в шею. Да таких бумагомарателей у меня целый легион. Стоит только свистнуть. В Москву он захотел. Я тоже хочу и что? А эта Инга та еще штучка, переманивает моих лучших авторов.

   Ага, легка на помине, глядя на вибрирующий мобильник, думаю я.

   - Что тебе? - грубо отвечаю ей. Кроткая заминка и прерывистое дыхание. Она явно ждала другого приветствия.

   - Все нормально? - бесстрастно спрашивает Инга, справившись с обидой. Молодец. Умеет владеть эмоциями.

   - Отлично. Могу тебя поздравить. - я все еще хамлю.

   - С чем? - она сама невинность.

   - Марк Захаров твой. - злорадно выдаю я.

   - А, вот в чем дело. - в ее голосе звучит облегчение. - Владик, я не ставлю тебе в палки в колеса.

   - А как мне это понимать? - я весь звеню от ярости.

   - Я предлагаю тебе сотрудничество. Твое издательство заключило контракты с очень хорошими авторами, и они нас очень заинтересовали. Мы можем провести слияние наших компаний, сделав центральный офис в Москве. Ты переедешь к нам.

   - И буду работать под тобой? Мы это уже обсуждали, и я обещал подумать, но ты уже начала действовать.

   - И продолжу, если ты не согласишься. Неужели ты не понимаешь, как перспективно наше слияние для тебя? - она тоже начинает злиться, а я успокаиваюсь. В ее словах есть смысл. Я собирался согласиться, но не сразу. Я привык решать сам и терпеть не могу, когда на меня давят. Если я пойду на эту сделку, то она должна думать, что я сделала ей огромное одолжение, а не она вынудила меня.

   - Понимаю. - спокойно сказал я. - Но я просил дать время, чтобы подумать. А Марк для меня не большая потеря.

   - Ладно, мы поговорим об этом, когда я приеду. Как твои дела? - тон ее изменился. - Скучал по мне?

   - Безумно. - я пытаюсь придать голосу нежность, но как-то мне сложно сегодня играть влюбленного мальчишку.

   Мы поболтали минут десять. А когда Инга сказала, что ей нужно отъехать и пообещала перезвонить вечером, я облегченно вздохнул.

   - Кофе хочешь? - в приоткрытой двери моего кабинета появилась симпатичная мордашка моей секретарши.

   - Ты опоздала. - вспомнил я, обрадовавшись, что нашелся объект для снятия стресса.

   - Но я же предупреждала.... - испуганно захлопала ресницами Тамара.

   - Ничего не знаю. Не вижу служебной записки на моем столе. Есть определенный порядок, который должны выполнять все. Сегодняшний день ты работаешь бесплатно. - сурово заявляю я. - Мне надоело с вами возится. Как малые дети. Всех нужно учить.

   - Влад, ты же сам меня отпустил. - возмущается Тома.

   - Спорить со мной будешь? - взгляд мой становится ледяным. Я вижу, как она вся сжимается от страха. Нижняя губа задрожала. Только слез мне не хватало.

   - Кофе сделай и исчезни. Ясно?

   - Да, Владислав Сергеевич. - сдавленно шепчет она.

   - Так то.

   Все! Вроде полегчало. Я посмотрел на рыбок в аквариуме в пол стены. Может, уехать пораньше? Скучно. Соберу оперативку, выкричусь вволю и уеду.

   Но раньше половины восьмого вырваться не удалось. Садясь в "Мерс", я вдруг вспомнил, что Вика просила меня приехать на собрание в детский сад. Время есть. Можно заглянуть ради разнообразия.

   Викуля встретила меня и дверей и проводила в группу, заставив предварительно надеть бахилы. Я шел по ковровым дрожкам и разглядывал внутренний интерьер здания. На стенах повсюду развешены плакаты с веселыми надписями, бодрыми приветствиями, высказываниями классиков, детскими рисунки и аппликациями. Я словно попал в детство. Только мой садик был совсем другим. Облупленные стены были выкрашены в унылый цвет детской неожиданности, засаленный линолеум, сломанные игрушки, мрачные воспитатели, участки с разрушенными верандами, качели без сидений, ржавые горки и дырявый забор. Прогресс далеко шагнул. Может, и в мое время были такие райские сады для богатых деток? Но я об их существовании не знал.

   Меня и еще пятерых родителей посадили в центр группы. Я рассеяно прошелся взглядом по лицам собравшихся. Три женщины средних лет, одетых словно для банкета в белом доме, и два солидных мужика. Я оказался самым молодым. Вика замерла у стены с натянуто-вежливой улыбкой. Я лучезарно ей улыбнулся. Она не отреагировала. Ишь ты , какая серьезная! Даже смешно. А где интересно дети?

   - Ребят мы отвели в другую группу. - словно прочитав мои мысли, произнесла Виктория. - Сейчас воспитатель освободится и подойдет к нам. Ее зовут Динара Александровна. Она молодой педагог, но очень опытный и грамотный. Дети ее любят. Вторая - Лариса Анатольевна, подойдет позже. - она сложила ладони перед собой. - Сегодня у ваших детей был первый день в совершенно новой обстановке. Было бы гораздо проще, если бы они постепенно привыкали к этой разительной перемене, но руководство нашего заведения понимает, что все вы - люди очень занятые. Мы постараемся сделать все, чтобы дети быстро и безболезненно освоились в незнакомых для них условиях.

   Еще бы, подумал про себя я, такие деньги вам платим. Уж постарайтесь. Но я был уверен, что с Кириллом проблем не будет. Он парень смышленый и не привередливый.

   - Сейчас вас всего шестеро. - продолжила Виктория. - Это значительно упрощает работу педагогов, позволяя им уделить максимум внимания каждому ребенку. Как только малыши освоятся, мы, возможно, добавим в группу двоих-троих. Десять человек - это максимум для группы нашего учреждения. Таким образом, мы улучшаем качество дошкольного воспитания и образования. Каждый ребенок для нас отдельная личность, за которой будет вестись постоянное наблюдение, как психологическое, так и медицинское. А вот, и наш воспитатель.... - с улыбкой восклицает Виктория. Дверь в зал открылась и в проеме появилась молоденькая хрупкая девчушка. Она как-то вся сжимается под устремленными на нее взглядами и явно чувствует себя не в своей тарелке. Это и есть опытный педагог? Дрожащее создание с опущенными глазами в нелепом стального цвета строгом платье и туфлях без каблука. Мне захотелось рассмеяться. Сколько не плати, а эффект один. Чему может научить маленьких детей девочка, которая сама только из-за школьной скамьи поднялась? Она хоть институт-то закончила?