Накрапывал дождь, пришлось заскочить в первое попавшееся кафе. Официантка хмурилась, дождь усиливался и я, заказав двести водки и бутылку воды, уселся за стол. С Маргаритой разберусь, изуродую стерву как надо и пошлю подальше, заводил я себя. На первое время бабки есть, но что потом делать? Ладно, прорвемся. Тварь, как же измочалила пацана! Она говорила, что до меня было еще четыре человека? Бедные мы мужики.

    Не допив водку – кончился дождь, – я рванул к своднице. Связавшись по домофону, влетел в подъезд. Маргарита встретила, как ни в чём не бывало, и это сбило меня с толку.

– Привет, Егор, – сказала она, но тут же попятилась. Мой недобрый взгляд не предвещал ничего хорошего. – Ты какой-то взъерошенный.

    Я молча расстегнул пуговицы на рубашке. У Маргариты глаза полезли на лоб очень искренне. Или в ней погиб дар актрисы?

– Что это, Егор? – пролепетала она.

– Я весь такой, к твоему сведению, – сообщил я и хотел ей вмазать, но не успел.

– Пойдем со мной! – схватив меня за руку, приказала Маргарита.

    В спальне стала раздевать и я, плюнув на то, что хотел убить ее, не стал противиться. Растяну удовольствие перед казнью.

– Потерпи, Егор. Сейчас помажу очень хорошей мазью. Будет немного щипать, но скоро пройдет.

– Ты такая заботливая, – ехидно произнес я. – Сначала загнала в препаскудную ситуацию, а теперь собираешься спасать?

– Лежи, не дергайся и рассказывай, что стряслось, – она принялась смазывать боевые раны.

– Можно подумать, что ты ничего не знаешь, – ехидно ответил я. – Это сотворила твоя долбанная Надька!

– Егор, ты шутишь?

– Какие шутки, мать твою?! – взревел я, пытаясь встать. – Иди ты, знаешь куда? Надька сказала, что ты в курсе!

– Она упоминала, что любит поиграть, но…

– Хочешь, я с тобой так поиграю? Всё, с меня довольно! Я увольняюсь и больше видеть тебя не желаю. Даже если ты и не виновата.

– Ну что ты так сердишься? Вижу, тебе плохо, но я же сказала, тебе скоро станет намного легче. А уволиться всегда успеешь. Прекрати истерику и расскажи мне всё. Подожди, давай я сниму с тебя трусы. Неужели она и там тебя отдубасила?

– Там не хлестала. Берегла, сука.

– Не волнуйся, я буду осторожна, – Маргарита осторожно стянула с меня трусняк. – Не молчи, рассказывай.

– Да что рассказывать-то? Когда пришел, стала наезжать. Мне бы плюнуть и уйти, так нет же, остался, идиот! Подсыпала какой-то отравы в водку, я махнул на дармовщинку и отключился. Лежал парализованный, а она обхаживала как веником в бане да приговаривала, что я урод, и мне кранты! Секла так, думал сиськи у нее оторвуться. Вот чего ты лыбишься, а?

– Ну прости. – Маргарита не сдержалась и рассмеялась. – Просто ты так смешно рассказываешь.

– Как хихикну сейчас промеж глаз!

– Егор, ты можешь ударить женщину?

– Меня, значит, можно, а я нет? Лучше не смейся, а то точняк будешь такая же, как и я. Обойдусь и без плетки, поверь на слово.

– Не буду смеяться, не буду, – пообещала Маргарита, но я видел, что она не поверила моим угрозам. – Что было потом?

– Трахнула меня, курва такая! Она кайфует от этого. Представь ее, всю в моей кровище и злющей, как гремучая змея! Думал, отголосила роща золотая. Потом она ушла, я кое-как привел себя в порядок и смылся оттуда.

– А я-то думаю, почему никто не хочет встречаться с ней по второму разу. Она заплатила?

– Заплатила! – ехидно подтвердил я. – Привет передавала и сказала, что если захочу еще раз «пообщаться», могу обратиться к тебе.

– Правильно сказала.

– Что?! Пусти меня, я ухожу!

– Егор, ну перестань. Я и вправду ничего не знала. Ты что, не веришь мне?

– Да ну тебя к черту, Маргарита.

    Не успел я и глазом моргнуть, как она уже стояла передо мной обнаженная. Красивая, зараза, подумал я и облизнулся как вурдалак.

– Ты что, совсем обалдела? – я почувствовал возбуждение, когда она стала взбираться на меня. – Ты свихнулась, Маргарита! Куда ж ты лезешь?! Нет, только не это, – застонал я.

– На него лезу, куда ж еще, дурашка? Какой он у тебя крепенький…

– Маргарита, мать твою за ногу! Я же при смерти!

– Я окроплю тебя живой водичкой, своей. Скажи мне, она так же на тебе сидела?

– Маргарита, это насилие! Что ж творится, люди? Зараза ты какая... И на коленях она сидела, и на корточках… И спиной ко мне, и лицом… Да не надо с него слазить! Поворачивайся прямо так, черт тебя задери, Маргарита! Не бойся, не свернешь. Надька не свернула, сука…

– Ты приходишь в себя. Ой, у меня сейчас будет! Да, Егор, да! – Маргарита уперлась мне в плечи и ускорила темп. Вскоре обессиленно стала клониться мне на грудь.

– Маргарита, ты тоже ненормальная.

– Перестань. Я полежу пару минут и слезу. Потерпи чуть-чуть, ты ж мужик.

– Терплю. Но какова сука, а? – Я никак не мог успокоиться.

– Да-да…

– Ну ладно плетка, а если бы она использовала шарф? Да не себя, а меня придушила? Маргарита, вставай, ты уже храпишь!

     Проснулся я от приятного запаха. Наверное, Маргарита что-то готовит. Странно, мне думалось, что она питается исключительно в ресторане. Можно ведь ноготки попортить, готовя дома. Я приподнялся и с огромной радостью обнаружил, что лечение Маргариты принесло пользу – синяки и ранки уже не так сильно болели, и я, в чём мама родила, двинулся на запах. Мне показалось, что включен телевизор – был слышен разговор, – но я ошибся. На кухне я увидел Маргариту и еще одну женщину. Маргарита не слышала, как я вошел, поэтому не обернулась, а вот гостья, вылупив очи, уставилась на меня. Уходить было невежливо, тем более не поздоровавшись. Я кивнул незнакомке головой и качнул головкой: мол, здрахуйте, уважаемая. Она прищурилась и улыбнулась вежливому члену. Маргарита заметила, что гостья отвлеклась от разговора, повернулась.

– Егор?! – Она стала краснеть.

– Я думал, что вы одна, доктор. Простите за беспокойство, – сказал я первое, что пришло на ум.

– Доктор? – спросила Страшилка, не глядя на Маргариту, у которой натурально отвисла челюсть.

– Вы не знали? – спросил я. – Маргарита Иннокентьевна – великолепный травник! Она лечит на дому – видимо, стесняется побочного заработка. А может быть, так уходит от налогов, я не знаю. Но ведь это не наше с вами дело, правда?

– Пра… правда, – шепотом ответила незнакомка, преображаясь на глазах. И то верно: когда смотришь на произведение искусства – взметнувшийся в небеса член, – хорошеешь не только душой, но и физиономией. Даже такой.

– Вот и я попал к ней по большому блату. Посмотрите, как после первого же сеанса зарубцевались мои раны. Особенно на животе! – Я хотел подойди поближе, но меня остановила Маргарита:

– Егор Борисович, Инна Петровна верит вам на слово! Вы бы оделись…

– Почему это верю, Маргарита? Я не верю! – воскликнула Инна Петровна. – Я хочу осмотреть живот!

– Прекратите оба! – завизжала Маргарита. – Выйдите отсюда, Егор Борисович!

    Пришлось ретироваться из кухни. Не прошел я и двух метров, как сзади меня раздался оглушительный хохот. Я удивленно пожал плечами и пошлепал одеваться. Через пару минут в спальню, корчась от смеха, влетела Маргарита.

– Ну, Егор, ну ты даешь!

– Не знал, что у тебя гости.

– Да всё нормально! Инна моя подруга и с юмором дружит. Одевайся и присоединяйся к нам. Я котлет нажарила. Ты еще таких не пробовал. Знаешь, она от тебя выпала в осадок, – зашептала Маргарита.

– Я тоже. Тьфу-тьфу через плечо!

– Ждем! – Она чмокнула меня в губы и ушла.

    Когда я вернулся на кухню, Маргарита представила нас друг другу.

– Вы уж простите меня, – извинился я перед Инной.

– Я уже давно так не смеялась. – Она протянула руку для поцелуя, но я ограничился простым рукопожатием. Когда же заметил в глазах огонек обиды, слегка сжал ручку, тем самым давая понять о своих похотливых намерениях. Обида моментально улетучилась. Никаких намерений у меня не было и в помине – женщина была жутко некрасива. И это еще мягко сказано.