– Друг.

– А муж у нее есть?

– Считайте, что я ее близкий друг.

– Видите ли, в чем дело… – замялся врач. – Впрочем, пойдемте в мой кабинет и там всё обсудим, – предложил он.

    Разговор был короткий: если я платежеспособен, то Маргариту надо срочно перевозить в более подходящее место: так будет лучше не только для нее, но и для ребенка. Я чуть не потерял сознание от этой новости. Обсудив детали предстоящего переезда, я покинул больницу.

– Ну что? – спросил Санька, когда я сел в машину.

– Маргарита всё так же без сознания. Надо перевозить в платную.

– Ого…

– Да что, Саня, ого? У меня есть сбережения, но их хватит ненадолго. В общем, мне нужны деньги.

– Чем смогу помогу.

– Спасибо, Сань. Должны быть деньги и на фирме, и у нее лично, но я пока не в курсе всего этого.

– Ты мне одно объясни. С чего вдруг так беспокоишься о ней?

– Сам еще не разобрался. Но если честно сказать, Маргарита беременна.

– От тебя?! Поздравляю, дурья твоя башка!

– Да иди ты…

     Навестил я Маргариту уже в частной клинике. Когда сиделка вышла, я подошел к кровати. На Маргариту было страшно смотреть: бледное, всё в порезах, лицо.

– Маргарита… – Прикоснувшись к ее щеке, я не смог сдержать слез. Кое-как вытерев рожу, выбежал из палаты.

– Что-то случилось? – сиделка вскочила со стула, и я мотнул головой. – Присядьте. Не волнуйтесь, здесь за ними будет полноценный уход. Даже не сомневайтесь.

– За ними? Ах да… Спасибо. Поеду я.

– Конечно-конечно. – Сиделка встала. – Сходите в церковь.

– Что? Да, наверное, вы правы.

    Возвратившись из храма, в котором никогда раньше не бывал и где, как мог, помолился, я решил перекусить, а заодно и напиться: случившееся утомило и морально, и физически. Отварив сосисок, макарон и поджарив яичницу, уселся за стол. Налил граненый стакан водки, залпом выпил. Показалось, что опьянел, не успев и допить. Быстро, не пытаясь особо и разжевывать, стал есть.

– Ты опять здесь, – я прищурил глаз, увидев муху, ползающую на другом конце стола. – Жрать хочешь?

    Отщипнув крошку хлеба, потянулся к мухе. Она припала на лапки и замерла.

– Не бойся, – пьяно ухмыльнулся я. – На, жри, – крошка полетела в насекомое. Муха испугалась, отлетела к окну. Я хлебнул водки прямо из горла. – Егор, – сказал я, глядя мутным взором на осмелевшую муху, приземлившуюся возле крошки. – А тебя как звать? – Муха не отвечала, лишь усердно тыкала хоботком. – Знаешь, а у меня крыша поехала. Уже с насекомыми разговариваю. Ты будешь представляться или нет, а? – рявкнул я, выдыхая дым прямо в муху. Та вновь шарахнулась от стола. – Не нравится, да? – Я поднялся, муха от греха подальше взлетела к потолку. – Ща будем проветривать помещение! – сказал я и открыл форточку. – Можешь выметаться, если не нравится, а я пошел спать.

    Голова после тяжелого, мутного сна раскалывалась, и я поплелся на кухню. Зрелище застал не из приятных: пепельница с бычками, недоеденная жратва. Я брезгливо поморщился, но совсем не от этого. Чиркнув мне по голове, пролетела муха. Или показалось с похмелюги? Значит, решила остаться? Ну-ну. Убрав бардак со стола, я приготовил кофе. Размешивая в кружке сахар, некоторое время молча наблюдал за ползающей по столу нахлебницей.

– Условия такие. Если остаешься, беру на довольствие. Но! Форточка всегда открыта. Как понимаешь, я не собираюсь задыхаться в дыму. Если улетишь, искать не буду. А звать тебя буду Фрося. Будем знакомы! – я попытался улыбнуться, но помешали набежавшие слезы. – Эх, Фрося, Фрося. Херово мне… – Муха замерла. Я послюнявил палец, макнул в сахарницу. Затем медленно стал протягивать руку к мухе. – Выбора у тебя нет. Или жри, или… – Я стряхнул сахар с пальца, Фрося метнулась в сторону. – Ну и дура. – Облизав палец, я взял телефон и вызвал такси. Собираясь выходить из квартиры, заглянул в кухню. Муха хрумкала сахар.

    В квартире Маргариты было темно и тихо. На душе заскребло, и я, пытаясь отвлечься, потащил чемодан Маргариты в спальню. А стоит ли разбирать вещи? Кому это нужно? Во всяком случае, не ей. Кому же тогда? Черт меня возьми. Разобравшись с чемоданом, я позвонил Саньку и попросил помочь с переездом на квартиру к Маргарите.

– А она не вышвырнет тебя, когда вернется?

– Пусть лучше вышвырнет, но выживет.

– Извини, брат. Завтра после обеда устроит?

    Расстелив кровать, я забрался с головой под одеяло. Без Маргариты было неуютно, холодно и тоскливо.

    Утром, после душа, я сидел на кухне и пил кофе. Казалось, что сейчас подойдет Маргарита, обнимет. Я приласкаю ее… Стоп, а почему ей никто не звонит? Я достал из сумочки телефон Маргариты – мертвый. Подключив зарядное устройство, включил аппарат. Смс-сообщений не было, всего лишь несколько пропущенных звонков. Последний был несколько минут назад от некой Ирины. Я дернулся от неожиданности, когда телефон задрожал в моей руке. Опять звонила Ирина. Видимо, она была наслышана обо мне и поэтому разговаривала, не стесняясь в выражениях. Мол, не устроил ее такой же ухарь, как и я, и теперь ей необходима замена. Я ответил, что не занимаюсь этими делами, а Маргарита не может по известным обстоятельствам. Ах, вы не слышали? Незнакомая клиентка посочувствовала, но пригрозила уничтожить фирму, если я не решу вопрос положительно.

    Через час мы с Кристиной сидели в кабинете Маргариты. Секретарша грузила какой-то текучкой.

– Стоп, Кристина. Мне глубоко наплевать на твоих яйцеголовых переводчиков, их гребаные переводы и все языки мира, вместе взятые! Кстати, Кристина, возникла проблема. Сегодня утром звонила клиентка, какая-то Ирина. Жаловалась, что кто-то из наших не выполнил заказ. Короче, я ее послал.

– Егор Борисович, что ж вы сразу не сказали?!

– Ты о чём, Кристина?

– Ну что вы как маленький, в самом-то деле? Маргарита Иннокентьевна мне очень доверяла, и я в курсе всего. Конечно, она лично договаривалась с клиентками, но когда она в отлучке, все вопросы я решала сама.

– Так почему эта Ирина тебе не позвонила?!

– Я телефон вчера потеряла… Думала, схожу в обед и куплю…

– Кристина, держи телефон Маргариты и звони! Найди этой шкуре замену!

– Я быстро, Егор Борисович!

    Кристина вылетела из кабинета, а я глянул на сейф. А почему и нет? Ключ от сейфа на связке, где и ключи от квартиры. Надо посмотреть, решился я. В сейфе были деньги – много денег, – какие-то папки, несколько бутылок с дорогим спиртным. Прервав осмотр, в кабинет заглянула Кристина, сообщила, что вопрос решен положительно.

    Минут через пятнадцать я молча пил кофе. Секретарша сидела напротив и терпеливо ждала.

– Кристина, Маргарита и я больше не будем заниматься блядками, – сказал я, отставляя чашку.

– А на что вы собираетесь ее лечить, а? На что, я вас спрашиваю?! – вдруг заорала секретарша. – Ну есть там некие деньги, – она кивнула на сейф. – Но надолго ли хватит? Вы же нищий! – Кристина презрительно скривила соблазнительные и настоящие губки. – Кроме того, что болтается между ног, у вас ничего нет! А через десять лет и этого не будет.

– Тьфу на тебя.

– Я давно знаю, что вы любовники. Предполагаю, вы воспылали чувствами, но на какие шиши вы будете оплачивать содержание в клинике через полгода? Она жила на широкую ногу, и нет у нее громадных сбережений. Скажи мне, Егор, – она перешла на ты, – зачем тебе всё это? А если она останется инвалидом? Зачем тебе это нужно?!

– Ты не поймешь.

– И не хочу понимать. Но как ты собираешься жить?

– Буду продолжать заниматься переводами, наберу еще людей. А сейчас хочу, чтобы ты ушла из фирмы и забрала с собой всех этих… таких как я. В общем, забирай этот блядский бизнес себе.

– Ты шутишь?! – Кристина чуть не упала со стула. – Но что скажет Маргарита?!

– Это уже мои проблемы. Во всяком случае, я постараюсь с ней договориться. Ты поможешь мне разобраться во всем? – Я обвел рукой кабинет.