Но это — лишь малая часть того, что надлежит сделать. И потому обо мне будет помнить вся Вселенная…

Радужные картины, однако, сменились горестным вздохом. Тяжело в одиночку ощущать себя властелином судеб Вселенной! Он давно мечтал о таком единомышленнике, как Флэндри, и о таком друге: оба они умны, причем ироничный склад ума Флэндри как нельзя лучше дополнял бы аскетичную суровость его, Кернкросса. Пока же события складываются парадоксальным образом, ибо он мечтает захватить предполагаемого друга, под гипнозом выжать из него все, что тому известно, и милостиво изгладить из его памяти все оставшееся…

Да, цивилизация смертельно больна, гниение подбирается к самому сердцу. Только радикальное хирургическое вмешательство способно помочь.

Первыми, кто встретился на пути Йеввл, были двое местных рабочих. Ее группа верхом направлялась к Дюкстону, который все еще был скрыт из виду горным хребтом. Привыкшим к ночной тьме глазам всадников городские огни казались бриллиантами. Оттуда, из‑за гребня, доносился равномерный шум работающих машин. Здесь же земля выглядела нетронутой: застывшие в белых снеговых мантиях холмы, громады утесов над ущельями. Из‑под копыт летела промерзшая земля, вырывались осколки камней. Тряслись хвосты онсаров. От холода спасали только крылья, которыми всадники охватили себя. Дыхание мгновенно превращалось в кристаллы льда, они сливались в блестящие струйки. Над головами светило множество звезд; их было столько, что невооруженным глазом невозможно было охватить все, — но все равно меньше, чем Йеввл видела на картинках с Терры. Мать–Луна была сейчас полумесяцем, она только чуть–чуть переместилась по отношению к ним, Отец–Луна оставался в нижней части неба, а ка востоке поднималось крошечное Дитя–Луна…

И тут внезапно из‑за обрыва появились незнакомцы. Они остановились, замерла и кавалькада. Обменялись взглядами. Йеввл удалось разглядеть их, она только не могла бы с уверенностью сказать, какого цвета у них шерсть. Светлее, чем у нее; и оба незнакомца высокие и тонкие. Они что‑то несли, что‑то закрепленное у бедра — должно быть, так принято у Людей со Звезд.

Минуту спустя один из них, похоже, спросил о чем‑то. Йеввл раскрыла крылья и помахала ими — в знак того, что не понимает. И добавила в подтверждение:

— У нас другой язык.

Тогда, к ее удивлению, один из них — это был он — обратился к ней на англике. С грамматикой и произношением у него было хуже, чем у нее, — благодаря Бэннер. И ни у кого из них не было аудиотрансформатора, который мог бы перевести их на другой язык — понятный человеку (а тут тоже пригодилась бы помощь Бэннер). И все же взаимопонимание состоялось:

— Этот язык ты понимаешь?

— Да, — ответила Йеввл. А в голове раздалось предупреждение Бэннер: Не показывай вида, что тебе многое известно. Они не должны догадаться, кто вы такие.

— Немного понимаю, — добавила Йеввл, нервно теребя шарф под воротником. — Как ты догадался?

— Вы издалека, — злобно ответил незнакомец. — Никогда раньше не встречал таких, хотя мне и моей подруге приходится немало бродить по свету. Но я слышал, что на западе есть какое‑то обитаемое место, и подумал — уж не оттуда ли вы. Ни у кого из соседей здесь не бывает никаких дел.

Общение шло нелегко. Оно полно было недоговоренностей, непонятных выражений, умолчаний, недомолвок, просьб повторить, досадных переиначиваний. И все же разговор продолжался.

Как многие туземцы здесь, в холмах, и внизу, на равнинах — пара работала на Людей со Звезд. Это были перевозчики древесины, уборщики урожая или еще какие‑нибудь рабочие, вплоть до операторов различных машин, — они обходились дешевле, чем роботы. Им платили товарами, которыми этот регион никогда особенно не славился и которых теперь, по прошествии столетий, ему остро недоставало.

Тебе не кажется, что с вами мы на станции Уэйнрайт лучше обращаемся? — прошептала Бэннер.

Эти двое были старателями. Они пытались напасть на след драгоценных металлов, до которых особенно охочи стали в последнее время жители Дюкстона. Колония развивалась стихийно, сказал незнакомец. Почему? Кто знает? Наверное, у людей есть на то причины, но простым жителям этого не понять, особенно чужакам.

Услышав такие слова, Йеввл ощетинилась. Она коротко изложила придуманную легенду своего посещения, и незнакомцы сказали, что им по пути.

— Вот это замечательно!

Она еще раз предупредила своих, сказав:

— Не забудьте, если случится нам встретить кого‑нибудь, кто знает наш язык, ничего не говорите о том, что я как‑то связана с

Женщиной со Звезд. Мы должны выведать, не скрываются ли враги нашей земли под масками представителей Империи. Я поговорю с каждым из них.

— Не вижу в этом смысла, — заметила Нгару из Раавы. На самом деле смутное ощущение враждебно настроенной силы парализующе действовало на всех.

— Представьте на минуту, что между Бэннер и представителем нашего клана засел враг и что он находится здесь, — сказала Йеввл. — Их адвокаты, естественно, будут его защищать, и мы, таким образом, проиграем!

— Но мы же просим у него — или у нее — защиты, — возразила Кузхинн, — разве мы стали бы жаловаться на Дом Бэннер, от которого видим только добро?

Однако времени на объяснения почти не оставалось, хотя самой Йеввл можно было ни о чем не беспокоиться, положившись во всем на названую сестру.

— Бэннер поможет нам, причем самым незаметным образом, — сказала Йеввл. — Она должна одолеть тех, кто пытается отдалить ее от нас. По ее мнению, к ним принадлежат и здешние заправилы. Не думаю, что они хотя бы пообещают нам помощь. Зачем им это? Именно с Домом Бэннер все наши древние кланы связаны узами дружбы.

— Но что же все‑таки мы должны сделать? — спросила Йиаи.

Йеввл взъерошила шерсть на крыльях — это был признак полного изнеможения.

— Все, что я буду приказывать, — огрызнулась она. — Пожалуй, прежде всего нам надо соблюдать осторожность. Я сама буду решать, куда направить поиски.

— Мне и правда придется искать самой? — спросила она свою невидимую подругу.

— Искать буду я, но твоими глазами, — напомнила та. — Только не совершайте опрометчивых поступков! Я не переживу, если с вами что‑нибудь случится… по моей вине!

— Я думаю, это будет скорее по нашей вине.

Скогда протянул руку за ножом.

— Если дело примет нежелательный оборот, — сказал он, — я стану тогда во главе. Я им покажу, что без борьбы мы не сдадимся!

Йих, его преданный друг, выразил свое одобрение.

— Пока старшая здесь я, — сердито возразила Йеввл. — И ты будешь поступать, как я скажу. — И усомнилась в душе: способен ли Йих повиноваться? Ей захотелось поделиться своими опасениями с Бэннер. А впрочем — какая от этого польза? У ее названой сестры и без того достаточно забот. Она с места сойти не может, пока все не закончится, — сидит, прикованная к приборам. А уж какого хладнокровия и мужества это требует! Именно этих качеств, думала Йеввл, ей самой и не хватает.

Путешественники взобрались на гребень; впереди засверкал огнями Дюкстон. Йеввл были достаточно хорошо знакомы эти места — Бэннер много рассказывала и показывала ей их, поэтому вид города не особенно поразил ее. Она узнала центральный комплекс зданий, очень напоминающий станцию Уэйнрайт. По холмам на несколько километров раскинулись новые кварталы с более высокими домами. Она безошибочно могла определить дома туземных рабочих, хотя их форма и материалы сильно отличались от тех, что были у них, на Рамну. А где‑то в другом месте расположены гудящие и громыхающие строения.

Загадочные существа, которые движутся вдоль дороги, — это автомобили. Башни для забора воздуха — верный признак того, что под землей находится мощное предприятие (Бэннер всегда узнавала их по этому признаку и добавляла, что для ее расы обязательно нужен другой, разреженный воздух), На мощеном поле чуть поодаль стояли два сооружения — Бэннер называла их «луноходы». Над головой, как крупные дождевые капли, кружили, как именовала их Бэннер, «военные самолеты».