Чтобы представлять себе «маневры» Павленко и Слонимского в писательских организациях на рубеже 1920-х и 1930-х гг., надо хотя бы вкратце сказать о предыстории Союза советских писателей.
В начале 1920-х г. в СССР существовало множество литературных организаций, групп и группочек. Первой из них считают возникшую в 1920 г. на базе «Пролеткульта» «Кузницу». На базе «Кузницы» в 1921-м возникла Всероссийская ассоциация пролетарских писателей (ВАПП), яростно и неслучайно претендовавшая на монопольную партийную поддержку. Оставляя в стороне дальнейшую историю ВАПП[496], отметим, что еще в мае 1924 г. XIII съезд РКП(б) принял резолюцию, в которой говорилось: «Основная работа партии в области художественной литературы должна ориентироваться на творчество рабочих и крестьян, становящихся рабочими и крестьянскими писателями в процессе культурного подъема широких народных масс Советского Союза. Рабкоры и селькоры должны рассматриваться как резервы, откуда будут выдвигаться новые рабочие и крестьянские писатели»[497]. Эта резолюция противоречила тем выводам, к которым чуть раньше (9 мая 1924 г.) пришло проведенное Отделом печати ЦК РКП(б) совещание «О политике партии в художественной литературе». На этом совещании выступили самые крупные в РКП(б) идеологи Л. Троцкий, Н. Бухарин, К. Радек, А. Луначарский, а исходные доклады сделали от сторонников широкого фронта писателей, включая непролетарских «попутчиков», принимающих революцию, А. К. Воронский и от ВАПП Илл. Вардин[498]. Материалы этого совещания, по существу отвергшего гегемонию пролетарских писателей, не были учтены в резолюции XIII съезда РКП(б), но легли в основу резолюции ЦК РКП(б) «О политике партии в области художественной литературы», принятой 18 июня 1925 г. и опубликованной в «Правде» и «Известиях» 1 июля 1925 г. Эта резолюция содержала, в частности, «директиву тактичного и бережного отношения» к попутчикам и необходимость «терпимо относиться к промежуточным идеологическим формам, терпеливо помогая эти неизбежно многочисленные формы изживать в процессе все более тесного товарищеского сотрудничества с культурными силами коммунизма»[499]. По существу, резолюция ЦК устраняла прежнюю монопольную поддержку пролетарских писателей, предполагая объединение всех литературных сил, принимающих революцию, безотносительно к их классовому происхождению. И недаром уже 14 июля 1925 г. была образована Федерация советских писателей (ФСП), объединившая ВАПП, Всероссийский союз крестьянских писателей и Литературный центр конструктивистов[500] (в 1927 г. в ФСП влились группы «Кузница», «Перевал» и ЛЕФ). Однако практически в ФСП стала верховодить ВАПП, и потому Федерация не сыграла своей роли объединителя советских писателей. В 1926 г. из ВАПП изгнали ультралевых маньяков, возглавлявших оголтелый журнал «На посту», но сменившие их идеологи оказались не намного лучше. В 1928-м, когда создали Всесоюзное объединение ассоциаций пролетарских писателей, ВАПП переименовали в РАПП (под этим именем организацию пролетарских писателей чаще всего и поминают), просуществовавшую до 1932 г., когда ее распустили решением ЦК ВКП(б). Именно начиная с 1932 г. ВКП(б) взяла в свои руки процесс централизации литературных организаций, завершившийся в 1934-м созданием Союза советских писателей.
Но еще до того, в декабре 1929 г., был создан Всероссийский союз советских писателей[501] (ВССП), объединивший ряд непролетарских организаций РСФСР, и прежде всего Московскую и Ленинградскую. Вот в этих-то объединившихся организациях до 1932 г., то есть до роспуска РАПП, и действовали Павленко и Слонимский, энергично пытаясь их реформировать.
Общие позиции по реформированию ВССП Павленко сформулировал в письме Слонимскому 4 августа 1931 г. Оно написано во время отдыха на берегах Оки и содержало характерную приписку:
Я сижу в идиотском одиночестве на Оке, кормлюсь молоком, лечу свою утробу, пытаюсь писать повесть о Парижской Коммуне, давно задуманную, но пока хандрю, бездельничаю и скучаю. Приезжайте на Оку. Отличные места!
Вот программная часть письма:
Сейчас, когда мы начинаем борьбу во главе союзных «масс» — надо будет иметь в виду, что нас облепят попутчики нашего дела. У нас появятся многочисленные союзники и, наконец, за исключением одного-двух Эфросов[502] весь ВССП перевалит на наши позиции. Строительство таких литературных «гигантов», как ВССП, тяжело и в общем гиблое дело. Мне думается, что курс на разукрупнение или, скажем, на автономные творческие группировки внутри ВССП есть основное дело дискуссии. ВССП должен стать союзом соединенных штатов, федерацией группировок советских писателей-интеллигентов и таким образом, чтобы творческая дискуссия была основным видом постоянной будничной работы ВССП. Что касается дискуссии в Москве, то она никак еще не развернулась.
Московская дискуссия началась в сентябре; Павленко рассказал о ней Слонимскому в письме 26 сентября 1931 г.:
Приехав в Москву, я попал с корабля на бал, с москворецкого парохода на дискуссию ВССП, за неделю измотался в доску и только сейчас сажусь за письмо Вам, чтобы дружески отвести душу Московская дискуссия была отвратительно интересной. Она вскрыла (неожиданно — удачно) многое из того, что никак не удавалось прощупать в течение года будничной работы внутри ВССП. Самое прискорбное, что никакого левого крыла не получилось, были отдельные левые выступления, друг с другом не связанные и иногда друг другу противоречащие. Знаменательно, что вслед за правыми, навалившимися на «Соть»[503] и «Гидроцентраль»[504], тот же ход, не подумав, сделали и левые. Между нами говоря, Леонова — конечно — трудно считать леваком, но хотя бы тактически следовало отвести от него удары правых. Лидин в предвидении конференции уехал до ноября на Дальний Восток, Огнев от дискуссии смылся в Батум, Всеволод[505] хитро промолчал, Бабель даже не появился на дискуссии, Малышкин выступать отказался. Соревновались хаиты[506]. На днях посылаем Вам стенограммы конференции, Вы прочтете их с увлечением. Сейчас, как никогда раньше, необходим «Разговор 5–6», итоговый разговор, сплошные точки над i. Надо подвести черту под всеми разговорами и сказать какие-то простые и веские слова о путях творческого размежевания. И теперь такую книгу можно сделать и серьезнее, и значительнее, чем весною. Нужен творческий манифест, нужен вызов. Это очень страшно, конечно. Уже и сейчас на нас вешают всех собак, многие не подадут при встрече руки, целый ряд дружб на ущербе, но — в конечном счете — это всё такая мелкая чепуха по сравнению с тем, что обязательно, ценою невозможной энергии, надо сделать… На моек, дискуссии я не могу насчитать ни одного выступления, за которое хотелось бы пожать руку. Гольцев?[507] Говорил почти правильно, но с таким ханжеством, что весь эффект правильности был утерян. Мстиславский? Да, хорошо. Но он как-то не кажется мне творцом, не знаю — почему. Стар, что ли? Остальные пороли чушь. Я, думаю, тоже. Я волновался, плохо говорил, был зол и говорил тупо. У меня есть внутреннее оправдание, что я хотел говорить хорошо, но это, конечно, не в счет. Произвели мы тут перерегистрацию. Вытряхнули 110 человек, и все это люди с двойными фамилиями. Прямо общество провинциальных трагиков: Дудоров-Ордынец, Потехин-Спокойный, Маклакова-Нелидова и т. д. и т. д. Но впечатления очистки Союза нет. По-видимому, надо чистить еще.
496
За подробностями отсылаю читателя к советской, но информативной книге: Шешуков С. Неистовые ревнители. Из истории литературной борьбы 20-х годов. 2-е изд. М., 1984, а также к книге: Аймермахер К. Политика и культура при Ленине и Сталине 1917–1932 гг. М., 1998.
497
Вопросы культуры при диктатуре пролетариата. М.; Л., 1925. С. 205.
498
Подробнее об этом см.: Фрезинский Б. Утопии и реальность // Бухарин Н. Революция и культура. М., 1993. С. 3–28.
499
Вопросы культуры при диктатуре пролетариата. С. 217.
500
Декларацию ФСП см. в кн.: Литературные манифесты. М., 1929. С. 286–289.
501
Декларацию ВССП, подписанную Л. Леоновым и В. Кирилловым, напечатала 23 декабря 1929 г. «Литературная газета».
502
Художественный критик Абрам Маркович Эфрос был активным деятелем ВССП еще до прихода туда Павленко.
503
Роман Л. М. Леонова (1930).
504
Роман М. С. Шагинян (1930–1931).
505
Иванов.
506
5 сентября 1931 г. «Литгазета» напечатала статью критика Давида Хайта «О тучах на безоблачном небе», посвященную творческой дискуссии в ВССП.
507
Критик В. Гольцев откликался рецензиями на все книги Павленко.