Узнав от Н. И. Столяровой об ответе весьма осведомленного в делах такого рода Лебедева, Эренбург понял бессмысленность ожидания ответа Хрущева и счел целесообразным не сообщать о предпринятой попытке Твардовскому, да ему и чисто психологически было бы трудно признаться в получении отказа, поэтому он отправил главному редактору «Нового мира» такое письмо:
17 мая 1960.После нашей беседы произошло в мире многое[452]. Я не хочу обращаться к Никите Сергеевичу теперь с частной просьбой и не хочу откладывать опубликование книги даже на месяц. Поэтому посылаю Вам начало шестой главы в новой редакции[453] — этот текст бесспорно приемлем для Вас и в таком виде, как я его даю, приемлем и для меня. Этим устраняется единственное политическое препятствие.
Первую часть (август[454]) по-моему нужно кончить не на восьмой главе, а на десятой — встречей с Лениным — это ровно треть всей книги, а по содержанию рубеж — вслед за ним начинается новая глава жизни[455]. Я буду до начала июня дома. Жду от Вас тех замечаний, о которых Вы говорили[456].
Поняв, что впрямую говорить о Бухарине ему не позволят, Эренбург, работая над мемуарами, тем не менее не упускал случая упомянуть Бухарина там, где он считал это важным и когда была надежда провести это через цензуру. Часто он вынужден был, не называя фамилии своего друга, ограничиться лишь его именем-отчеством, надеясь, что памятливые читатели поймут, какого именно Николая Ивановича автор имеет в виду. Читательская почта Эренбурга подтверждает, что в общем-то он оказался прав, хотя, конечно, бывали и курьезы — в одном случае его поблагодарили за то, что он добрым словом помянул Н. И. Вавилова, в другом — просили подробнее рассказать о встречах с Н. И. Ежовым (письмо его несчастной дочери ошарашило Эренбурга). В читательской почте, вызванной публикацией первой книги мемуаров, Эренбург нашел и письмо, которое его растрогало:
Я хорошо представляю себе, что в связи с Вашим семидесятилетием Вы услышите много теплых слов и хороших пожеланий от Ваших друзей и благодарных читателей.
Мое давнишнее желание написать Вам, быть может, даже встретиться (о многом хотелось бы посоветоваться), сегодня особенно обострилось.
Хочется присоединить свой голос ко всем тем, кто Вас по-настоящему понимает, любит и ценит. Когда я прочла опубликованную часть «Люди, годы, жизнь» и нашла там, хотя и мимолетное, но теплое воспоминание о человеке, написавшем предисловие к Вашему первому роману, о человеке, память о котором для меня свята, мне захотелось крепко пожать Вашу руку и расцеловать.
Сегодня в Вашей замечательной речи, переданной по радио[458], я услышала слова: «Воз истории сдвинулся с места и ближе стали края справедливости!». Хочется верить, Илья Григорьевич, что Вы доживете до тех времен, когда справедливость восторжествует и можно будет написать о Н. И., не завинчивая «душевных гаек» не меньше и не с меньшей любовью, чем Вы написали о Пикассо, Хемингуэе, или о вдохновенных людях Вашей любимой Италии. И, конечно, «дело не в датах, круглых или не круглых»[459], но я и мой сын, Юрий Николаевич[460], желаем Вам отметить еще не одну круглую дату, не одну творческую победу.
Так Эренбург узнал, что вдова и сын Бухарина живы[461]. Его юбилейная почта была огромной, он читал ее постепенно и ответил на письмо с вынужденной задержкой:
Москва, 16 февраля 1961.Мне было очень радостно получить Ваше письмо. Я тоже верю в то, что настанет день, когда и мои воспоминания о Николае Ивановиче смогут быть напечатаны полностью.
От души желаю Вам и Вашему сыну счастливых и ясных дней[462].
С вдовой и сыном Бухарина Эренбург встретился через несколько лет, этому предшествовало еще одно письмо:
Обращаюсь к Вам с нескромной просьбой — хочу просить свидания с Вами.
Мне, как сыну Николая Ивановича, дорого каждое воспоминание о нем, тем более такого близкого товарища его юности, как Вы. И я буду очень благодарен Вам, если Вы поделитесь со мной воспоминаниями о далекой юности Вашей.
Если у Вас будет такая возможность, прошу известить меня.
С уважением
О содержании долгой беседы с Эренбургом А. М. Ларина кратко рассказала в книге воспоминаний[464]. Эренбург также упоминает этот разговор в 29-й главе (4-й книги мемуаров), посвященной Бухарину. Эта глава, написанная Эренбургом вдогонку четвертой части в 1965 г. после встречи с близкими Бухарина, написанная без какой-либо надежды на публикацию, оказалась единственной главой мемуаров, предназначенной «в стол»[465]. Рукопись этой главы, против обыкновения, Эренбург никому не показывал, даже близким Бухарина.
Это был не политический, а человеческий портрет Бухарина, и, если допустима аналогия с изобразительным искусством, это — не масло, а карандаш. Оттенки политических взглядов или существо экономических теорий Бухарина Эренбурга интересовали мало, а вот трагедия живого, талантливого, честного, импульсивного человека и безошибочная расчетливость сталинской интриги, беспроигрышность его садистского восточного вероломства — над этим он думал постоянно…
В рукописи четвертой книги «Люди, годы, жизнь», представленной в «Новый мир», было несколько эпизодов, связанных с Бухариным. Например, в шестой главе, где речь шла о статье Эренбурга «Откровенный разговор», которую Бухарин напечатал в «Известиях» в 1934-м. В этой главе Бухарин упоминался дважды, но редакция «Нового мира» потребовала снять недозволенное имя, и Эренбургу пришлось заменить его «редакцией „Известий“» и «газетой»[466]. Однако уже в отдельном издании третьей и четвертой частей мемуаров Эренбургу удалось имя Бухарина восстановить[467]. То же самое произошло и с седьмой главой, посвященной Первому съезду советских писателей, — упоминание о докладе Бухарина редакция журнала вычеркнула (критическое упоминание доклада не реабилитированного тогда Радека при этом оставили), а в издании 1963 г. Эренбург его восстановил[468].
Точно так же вышло и с принципиально важным для Эренбурга упоминанием встречи с Бухариным в редакции «Известий» в день убийства Кирова: в «Новом мире» вместо фамилии напечатали «редактор», а в отдельном издании редактор фамилию обрел[469].
452
Намек на полет американского военного самолета У-2 над территорией СССР, сбитого советской ПВО и последствия этого — сознательный срыв Хрущевым парижских переговоров глав 4-х держав, определившийся уже утром 16 мая 1960 г.
453
Вместо портретов Бухарина и Сокольникова в текст шестой главы была вставлена фраза: «Еще не настало время рассказать обо всех моих товарищах по школьной организации. Расскажу сейчас о некоторых» (Новый мир. 1960. № 8. С. 43), далее говорилось о С. Членове, В. Неймарке и Н. Львовой. (Впоследствии, готовя мемуары для публикации в собрании своих сочинений, Эренбург выделил повествование о Н. Г. Львовой в отдельную, седьмую, главу, отчего шестая глава стала очень короткой — это должно было показать читателю, что ее печатают усеченной.) Поскольку список всех участников гимназической социал-демократической организации перед этим приводился цитатой из донесения начальника московской охранки, то внимательные читатели легко могли вычислить, что «не настало время рассказать» именно о Бухарине.
454
Имеется в виду восьмой номер журнала, в котором и начали печатать первую книгу мемуаров.
455
Это дипломатически точное предложение Эренбурга (недаром первой главой, которую он напечатал еще в апреле в «Литературной газете», была проходная глава о Ленине). Твардовский его принял, напечатав первые 10 глав мемуаров в № 8 за 1960 г.
456
24 замечания были представлены Эренбургу в машинописной форме, ответил на них Эренбург письменно — от руки на полях; три замечания связаны с Бухариным: 1) «Раз уж страницы, посвященные Бухарину, опущены, не убавить ли количество упоминаний его имени?». Эренбург ответил: «Сокращены». 2) «Еще не настало время рассказать о всех моих товарищах…» Нужна ли эта фраза? Умолчание и без того будет заметно. Эренбург ответил: «Необходима» 3) «Стр. 59. Дважды упоминается. Николай Иванович». Эренбург написал: «Один раз», имея в виду один эпизод (речь там шла о встречах юных большевиков с крупными деятелями подполья Ногиным и Дубровинским; Эренбург упомянул «Николая Ивановича», с которым ходил в гости к молодым большевичкам, и рассказал, что недавно вместе с вдовой Ногина они вспоминали, «как хорошо шутил Николай Иванович, какой задорной и светлой была наша ранняя молодость»; это упоминание осталось в тексте — см.: Новый мир. 1960. № 8. С. 47) — РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 9. Ед. хр. 47. Л. 21.
457
Сохранился также черновой вариант этого письма, отличающийся от посланного:
Москва, 16 мая 1960.Подумав, я решил товарища Хрущева вопросами о моей рукописи не беспокоить, а так как без его санкции редакция не может печатать текст, о котором идет речь, я решил следующее: в главе шестой после фразы «много лет спустя я узнал, что Маяковский занялся партийной работой, когда ему не было еще и пятнадцати лет; очевидно таковы были нравы эпохи» идет строчка точек и вслед за нею «Сеня Членов походил на добродушного котенка…».
Что касается имен Бухарина и Брилллианта
(подлинная фамилия Г. Я. Сокольникова. — Б.Ф.)(т. 65. Новое о Маяковском. М.: Наука, 1958. С. 444. — Б.Ф.)458
Выступление Эренбурга в день его семидесятилетия передавалось по московскому радио утром 26 января 1961 г. — текст его см.: Эренбург И. Собр. соч.: В 8 т. Т. 6. С. 306–313.
459
Выступление Эренбурга начиналось словами: «Люди любят круглые даты…»
460
Художник Ю. Н. Ларин, сын Н. И. Бухарина.
461
А. М. Ларина-Бухарина (после ареста Н. И. Бухарина) была выслана в Астрахань на 5 лет, но в июне 1937 г. арестована там и осуждена на 8 лет лагерей, после которых ей присудили 5 лет ссылки, а затем еще 10 лет ссылки. Из ссылки ее освободили после XX съезда КПСС. Арестовали и родственников А. М. Лариной, приютивших ее сына, которого определили в детский дом.
462
Эренбурговская машинописная копия (собрание автора).
463
Собрание автора.
464
См.: Ларина А. (Бухарина) Незабываемое. С. 163, 235, 316.
465
Сокращенный вариант ее был напечатан после реабилитации Николая Ивановича Бухарина под заголовком «Мой друг Николай Бухарин» — см.: Неделя. 1988. № 20; полностью глава опубликована впервые в издании мемуаров 1990 г.
466
См.: Новый мир. 1962. № 4. С. 25, 26.
467
См.: Эренбург И. Люди, годы, жизнь. Кн. 3 и 4. М., 1963. С. 413.
468
Ср.: Новый мир. 1962. № 4. С. 30 и 425 указанного издания.
469
См.: Новый мир. 1962. № 4. С. 38 и 446 указанного издания.