– Нет, мистер Мэрдок. Я уже напал на след, и, если бы вышел из дома чуть раньше, как и намеревался, вам бы не пришлось пройти через такое ужасное испытание. – Но как вы об этом узнали, мистер Холмс?
– Я – всеядный читатель с удивительно цепкой к мелочам памятью. Это выражение «львиная грива» не выходило у меня их головы. Я точно знал, что встречал его когда-то в неожиданном контексте. Вы сами видели, что оно достаточно точно описывает внешний вид этого существа. Несомненно, оно плавало на поверхности воды, когда Макферсон увидел его, и на пороге смерти он не нашел других слов, чтобы предупредить нас о твари, которая убила его.
– В таком случае, – сказал Мэрдок, с трудом поднимаясь с дивана, – я могу считать себя полностью оправданным. Мне, пожалуй, надо тоже кое что вам объяснить, ведь я знаю, в какую сторону двигалось ваше расследование. Я действительно любил эту леди, но с того дня, когда она предпочла мне моего друга Макферсона, у меня осталось лишь одно желание: помочь ей стать счастливой. У меня хватило силы воли отойти в сторону и стать их посредником и помощником. Я часто передавал им записки и именно потому, что я знал их тайну, и потому, что мисс Беллами была так дорога мне, я поспешил рассказать ей о смерти своего друга, чтобы никто не опередил меня и не сделал этого в какой-нибудь грубой форме, что доставило бы ей огромное страдание. Она не стала рассказывать вам, сэр, о наших отношениях, боясь, что вы не одобрите их и что я мог от этого пострадать. Теперь, с вашего разрешения, я попытаюсь дойти да «Гэйблз», потому что, думаю, мне нужно хорошенько отлежаться.
Стэкхерст протянул ему руку.
– У нас у всех нервы были на пределе, – сказал он. – Простите меня за тот разговор, Мэрдок. В будущем, я надеюсь, мы будем лучше понимать друг друга.
Они вышли вместе, держась рядом, как настоящие друзья. Инспектор остался и какое-то время молча смотрел на меня своими большими воловьими глазами.
– Надо же! – наконец воскликнул он. – Вы все-таки распутали это дело. Я читал о вас, но не верил, будто все, что про вас пишут, – правда. Это поразительно!
Мне пришлось покачать головой. Согласиться с такой похвалой означало упасть в собственных глазах.
– Вначале я проявил непростительную медлительность. Если бы тело нашли в воде, я бы сразу уловил связь. Меня ввело в заблуждение сухое полотенце. Бедолага не успел вытереться, а я решил, что он так и не вошел в воду. Право же, разве могла мне прийти в голову мысль о нападении какого-то морского существа? Вот где я сбился с пути. Ну что ж, инспектор, я, бывало, подшучивал над вашим братом-полицейским, но Cyanea capillata чуть было не поквиталась со мной за весь Скотленд-Ярд.
Дело XI Приключение таинственной постоялицы
Неудивительно, что у меня собрано такое огромное количество материала о Шерлоке Холмсе, если вспомнить, что он занимался активной практикой двадцать три года, и из них семнадцать лет я имел честь работать вместе с ним и вести записи о его деяниях. Самой большой трудностью для меня всегда был не поиск, а выбор. У меня накопилась целая полка дневников, рассортированных по годам, и несколько портфелей документов. Квартира моя превратилась в настоящую сокровищницу не только для тех, кто изучает историю криминалистики, но и для тех, кому интересны светские и официальные скандалы поздней викторианской эпохи. Что касается последних, могу сказать, что тем людям, которые присылают мне полные отчаяния письма с просьбами не касаться чести их уважаемых семей или репутации их знаменитых родителей, нечего бояться. Деликатность и четкое следование профессиональной этике, которые всегда отличали моего друга, в той же степени соблюдаются и мною при выборе тем для составления этих воспоминаний, так что никто из доверивших нам свои тайны не будет скомпрометирован. Однако я хочу заявить, что выражаю открытый протест против тех попыток изъять и уничтожить эти бумаги, которые имели место не так давно. Мне известно, кто за этим стоит, и, если подобные попытки повторятся, я незамедлительно опубликую историю, в которой фигурирует один политик, маяк и дрессированный баклан, поскольку уже имею на то согласие самого Шерлока Холмса. По меньшей мере, один читатель наверняка понимает, о чем я.
Не стоит думать, что в каждом из этих дел Холмс имел возможность проявить свой знаменитый талант наблюдать и делать выводы из увиденного, о котором я так часто упоминал в своих рассказах. Иногда ему стоило невероятных усилий найти истину, иногда отгадка сама шла к нему в руки, но, надо сказать, что самые страшные человеческие трагедии реже всего давали ему такую возможность. Об одном из таких случаев я сейчас и хочу рассказать. Я слегка изменил имена и место, но в остальном факты соответствуют действительности.
Однажды утром, дело было в конце 1896-го, я получил записку от Холмса с просьбой приехать к нему как можно скорее. Прибыв на место, я застал его в заполненной табачным дымом гостиной в обществе пожилой леди, по виду напоминавшей добродушную располневшую хозяйку какого-нибудь пансиона. Они сидели в креслах друг напротив друга.
– Это миссис Меррилоу из Южного Брикстона, – сказал Холмс, указав на свою посетительницу. – Миссис Меррилоу не против табака, Ватсон, так что, если хотите побаловать себя вредной привычкой – курите. Миссис Меррилоу обратилась ко мне с интересным делом, в котором ваше участие может оказаться полезным.
– Все, что в мои силах…
– Миссис Меррилоу, вы же понимаете, что, если я решу наведаться к миссис Рондер, это будет лучше сделать в присутствии свидетеля. Вы можете предупредить ее об этом заранее.
– Господь благослови вас, мистер Холмс, – сказала посетительница. – Она так ждет встречи с вами, что вы можете привести с собой хоть весь приход!
– Значит, ждите нас где-то после полудня. Для начала давайте еще раз удостоверимся, что правильно представляем факты. Заодно доктор Ватсон войдет в курс дела. Вы говорите, что миссис Рондер снимает у вас комнату уже семь лет и за все это время вы лишь раз видели ее лицо.
– И лучше бы я его вообще никогда не видела! – воскликнула миссис Меррилоу.
– Оно страшно изувечено.
– Мистер Холмс, то, что я видела, вообще вряд ли можно назвать лицом. Наш молочник однажды случайно увидел ее, когда она выглянула в окошко. Так он выронил свой бидон, и молоко растеклось у меня по всему саду. Можете себе представить, что это за лицо. Когда я увидела его (я как-то случайно застала ее неготовой), она быстро прикрылась и сказала: «Ну вот, миссис Меррилоу, вы наконец и узнали, почему я никогда не поднимаю вуаль».
– А вам известно, что с ней произошло?
– Нет.
– Она, когда снимала у вас жилье, ничего о себе не рассказывала? Может быть, у нее были какие-нибудь рекомендательные письма?
– Нет, сэр, у нее были наличные, и немало. Она заплатила за квартал вперед и безо всякого торга. Разве может в наше-то время бедная женщина, как я, отказаться от такого клиента? – Почему она выбрала именно вас?
– Мой дом стоит в глубине, далеко от дороги, да и обстановка у меня домашняя, не то что у других. И опять же я беру только одного жильца, и своей семьи у меня нет. Думаю, она перепробовала несколько домов, но мой подошел ей больше всего. Ее интересует уединение, и она готова платить за него.
– Так вы говорите, с первого дня до последнего она лишь раз позволила вам увидеть ее лицо, и то случайно. Что ж, это действительно очень необычная история. Неудивительно, что вы хотите во всем разобраться.
– Я не хочу, мистер Холмс. Меня все устраивает, пока мне исправно платят. Более тихого постояльца и представить невозможно. Я с ней горя не знаю.
– Тогда что же привело вас ко мне?
– Ее здоровье, мистер Холмс. Она словно тает на глазах. К тому же в голове у нее что-то страшное творится. «Убийство! – кричит она. – Убийство!» А однажды я услышала: «Бессердечное чудовище! Тварь!» И это посреди ночи, на весь дом! У меня по коже аж мурашки пошли. Ну, утром-то, понятное дело, я наведалась к ней. «Миссис Рондер, – говорю, – если что-то тревожит вашу душу, есть же церковь, есть полиция. Кто-нибудь обязательно поможет вам». А она мне: «Нет, только не полиция! Но и церковь не изменит того, что в прошлом. И все же, – говорит, – мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь выслушал меня и узнал правду, прежде чем я умру». Ну я тогда ей: «Хорошо, не хотите к властям обращаться, не обращайтесь, но есть же еще этот частный сыщик, о котором мы читали»… Прошу прощения, мистер Холмс. А она как подпрыгнет, как закричит: «Ну конечно, он-то мне и нужен! Как же я раньше-то о нем не подумала? Приведите его, миссис Меррилоу, а если он не захочет, скажите ему, что я – жена Рондера, который в цирке представление с дикими животными показывал. Так и скажите и еще передайте такое название: Аббас Парва». Она тут вот записала даже… Да, так и есть, Аббас Парва. «И тогда, – говорит, – если он такой человек, как я думаю, он непременно придет».