Александр Исаакович Гельман

Зинуля

Действующие лица

Зина Коптяева, в просторечии Зинуля.

Подруги Зинули:

Валя, Нина, Клава.

Петренко.

Жена Петренко.

Виктор Николаевич.

Секретарь Виктора Николаевича.

Шофер Виктора Николаевича.

Фёдор Иванович.

Сергей Сергеевич.

Борис Павлович.

Представитель треста.

Мазурик.

Коренастый.

Прораб.

Наташа.

Пожилой бригадир.

Молодой бригадир.

Водитель в свитере.

Девушка с книгой.

Шоферы, рабочие, девчата.

Деление на акты – по усмотрению постановщика.

Один из участков большой стройки. Стены недостроенных зданий, пустые проёмы окон на разных уровнях. Действие пьесы начинается в разгар рабочего дня. Из глубины сцены доносятся пронзительные, нарастающие, протяжные автомобильные гудки. Машина гудит очень долго. Наконец, в проёме окна на втором этаже появляется пожилой бригадир.

Пожилой бригадир (кричит). Чего орёшь?

Гудки прекращаются.

Голос Петренко (возмущённо). Бетон! Куда сгружать?

Пожилой бригадир. Чего? Мне бетон не требуется, я не заказывал! Может, Масакову? (Показывает направо, уходит).

Слышно, как машина отъезжает, потом останавливается. Снова раздаются гудки. В проёме окна другого здания появляется молодой бригадир.

Молодой бригадир. Чего орёшь?

Гудки прекращаются.

Голос Петренко. Бетон! Куда сгружать?

Молодой бригадир. Какой ещё бетон? Я сегодня не нуждаюсь! Может, Авдеенке? (Показывает налево).

Голос Петренко. Я там был!

Молодой бригадир. Тогда не знаю. Прораба спроси! (Показывает вниз, уходит).

Слышно, как машина отъезжает – и снова останавливается. Опять гудки. Из здания выходит прораб – краснощекий толстячок в очках с авторучкой в руке.

Прораб. Чего орёшь?

Гудки прекращаются. Появляется Петренко – крупный, широкоплечий мужик лет сорока.

Петренко (грозно подходит к прорабу). Полчаса с бетоном катаюсь! Куда сгружать?

Прораб. Бетон? Я разве заказывал бетон? (Оборачивается). Наташа!

Выходит Наташа – молоденькая беременная легкотрудница.

Прораб. Наташа, мы что, на сегодня бетон заказывали?

Наташа. Здрасьте! Вы же велели не заявлять – я не заявляла! Никакого бетона!

Петренко (истерически орёт). Бето-о-о-он! Куда сгружа-а-а-ать?

Прораб. Тихо, тихо, – орёшь! Кто тебя сюда направил?

Петренко. Как кто? Зинуля! Велела – на очистные сооружения!

Прораб. Вот пускай она и отвечает – Зинуля. Очистные сооружения бетон не заказывали. Когда надо, у неё не допросишься. В понедельник на коленях стоял перед ней... Из-за машины бетона. Не дала! А теперь прислала! В общем, будь здоров! Большой привет Зинуле! (Направляется в здание).

Петренко (догоняет прораба, хватает за ворот). Я сорок минут сюда вёз! Теперь – обратно? Принимай!

Прораб. Убери руки!

Петренко. Я сейчас тебя забетонирую этим бетоном... Если не примешь! Будешь первым памятником в этом городе!

Наташа (отталкивает Петренко). Зинулю забетонируй, понял! Он не виноват! Её!

Петренко. Нет, я его!

Наташа. Нет, ты её! Её! А то сидит там... Королева! (Отгоняет Петренко, наступая на него своим пузом). Давай, давай! Тут ты ничего не добьёшься. Её! Она!..

Беззвучно выматерившись, Петренко скрывается.

Та же декорация, но это уже здание СМУ[1]. Снова слышны непрерывные, режущие слух гудки петренковского самосвала. В проёме окна на третьем этаже появляется секретарь начальника СМУ – пожилая, элегантная дама, с высокой причёской.

Секретарь. Ну-ка, прекратите! Виктор Николаевич совещание проводит, а он разгуделся под окном! Как фамилия?

Гудки прекращаются.

Петренко (выходит, задрав голову). Скажите Виктору Николаевичу – водитель Петренко просит его немедленно спуститься вниз! А то я буду гудеть до тех пор, пока он сам не выглянет!

Виктор Николаевич (ему меньше сорока, появляется в проёме соседнего окна). Я уже выглянул. В чём дело, Петренко?

Петренко. Здрасьте, Виктор Николаевич! Поздравляю вас – пять кубометров бетона везу на свалку! Зинуля направила на очистные – не взяли, говорят, не заказывали! Катаюсь два с половиной часа! А теперь ещё полчаса буду этот бетон выковыривать ломиком... Из кузова. Кто мне заплатит? А за этот бетон кто заплатит? За бензин? За резину, которая трётся зазря? Кричим: транспорта не хватает! Видать, чего-то другого не хватает, а не транспорта! Я вам сейчас под окном этот бетон свалю! На память!

Виктор Николаевич. Сейчас отпущу людей, Петренко, поедем на бетонный, разберёмся!

Растворно-бетонный узел. На высоком вращающемся стульчике, в своей дощатой конторке с полукруглым окошком сидит Зинуля. Это ещё совсем молоденькая худенькая девчонка с кудрявой, светлой головкой, дерзко посаженной на обернутой шарфиком шейке. Зинуля делает одновременно три дела: разговаривает по телефону, записывает в путевой лист замечание недисциплинированному водителю, который, стоя снаружи, у окошка, пытается свой путевой лист вырвать у неё, и отдаёт через громкоговоритель распоряжения, которые гремят, как с небес, перекрывая рокот бетономешалок и шум машин.

Зинуля (в громкоговоритель). Аппаратная! Я же сказала по-русски – машину под вторым бункером не загружать! У него заявки нет – бетона не получит! (Водителю, дёргающему путевку). Убери лапу! Проболтался где-то два часа, а теперь рвёшь путевку? Я ещё завгару докладную заделаю, а не только сюда напишу! (В трубку). Алё! Алё! Так что будем делать с вентиляцией – у меня там девчонки цемент глотают? Что значит – у вас не десять рук? А у них что, по десять легких в грудях? (В громкоговоритель). Пятьдесят пять – тридцать три, сдай в сторонку, пропусти цементовоз! Уснул, что ли, пятьдесят пять – тридцать три? Ты, ты!.. Внимание! Восемьдесят – одиннадцать, везёте на пятую насосную! Повторяю: восемьдесят – одиннадцать, пятая насосная!

Улучив момент, водитель у окошка схватил свою путёвку, убегает.

Зинуля. Назад! Пятьдесят семь – тринадцать, назад! Водитель пятьдесят семь – тринадцать, я отстраняю вас от работы! Шутник нашелся! (В трубку). Алё! Я же вам объясняю – они глотают цемент! Вы когда-нибудь глотали цемент? Короче говоря, если завтра вентиляция не заработает, я напишу начальнику докладную! (Подбежавшему к окошку водителю в свитере). Ну что, что? Я сказала – заявки нет, бетона не дам! Освобождай бункер!

Водитель в свитере. Как это – не дам? Я ж тебе показывал (сует ей бумагу) распоряжение начальника! Давай бетон! Бригада стоит!

Зинуля. У меня весь бетон расписан по разнарядке! И тоже подпись начальника стоит! Если я тебе дам, тогда я кому-нибудь из них не дам. Пускай начальник напишет, кому из них не дать, тогда я тебе дам! А всем давать я не могу! Освобождай бункер!

Водитель в свитере. Нет!

В это время в конторку входят Виктор Николаевич и Петренко. Зинуля их не видит. Петренко хочет толкнуть её, чтобы обратила внимание, начальник его удерживает.

Зинуля. Ну что – нет? Ну что – нет? Убирай машину! Или ты хочешь, чтоб я сама села за баранку? Я могу! Только твой самосвалишко окажется вон там, в болоте! Придется трактористу дать трешку, чтоб вытащил!

Водитель в свитере (он-то заметил вошедшего начальника). Я тебе принес записку Виктора Николаевича! Давай бетон!

Зинуля. Да плевала я на эти записки! (Хватает со стола бумагу). Вот, я рву твою записку! (Рвет).

Виктор Николаевич. Коптяева, успокойтесь.

Зинуля (оборачивается. Обрадовалась). О! (Спрыгнула со стульчика). Здрасьте, Виктор Николаевич! Прямо в точку! Что же вы делаете, Виктор Николаевич, – я же вас неоднократно просила, докладные писала, на собраниях выступала: если вы пишете «дать» (показывает разорванную записку), напишите, вместо кого «дать»! Вам же известно, что у меня нет бетона сверх разнарядки. Вам лишь бы отмахнуться, а они приезжают сюда с вашими записками и разрывают меня на части! Вы же авторитет своей подписи принижаете... Неужели непонятно? (К Петренко, грубо). Тебе что надо?