Короче: желание идти вечером к ребятам на Марьино озеро таяло с каждым шагом, приближавшим меня к дому. В конце концов я решила так: поднимется настроение — пойду на пикник. Не поднимется — не пойду.
Опять же нельзя сказать, что я особенно рвалась помогать маме в ее заготовительных работах. Но, увы: обещание слетело с языка, и теперь следовало его исполнить. Правда, в глубине души я надеялась, что мама передумала и перенесла это нетрудное, но утомительное и, главное, нудное занятие на завтра.
Но, уже открывая калитку, за которой в саду пряталась крытая черепицей, похожая на швейцарское шале наша основательная дача, я потянула носом и уловила пряный запах. Его не спутаешь ни с чем, этот запах вишневого варенья. А в глубине сада возились у попыхивающей дымком летней переносной печки мама и наша пожилая домработница Ксюша, которая на лето тоже всегда переселяется с нами на дачу.
Я обреченно вздохнула.
Как говаривал незабвенный Михал Сергеевич, процесс пошел, товарищи. Деваться было некуда.
Глава 10. АЛЕНА
Заочно отрекомендованный и нахваленный мне Андрюша Скоков встретил нас на платформе станции Алпатово ровно в шесть часов вечера. Как мы со Стасюней и договорились по телефону. Видимо, специально по этому торжественному случаю мальчонка натянул на себя белоснежные джинсы и черную футболку с короткой, но весьма выразительной надписью: «New York Fucking City». Интересно, он хоть знает, что сия фраза означает? Впрочем, для меня это было не важно. Важно было то, что майка со стебовой надписью плотно облегала мощные Андрюшины плечи и торс с отнюдь не мальчишеской мускулатурой.
Не слабый мальчонка — прямо скажем.
И я мысленно бурно себе зааплодировала. Почему? Сейчас вы все узнаете.
Чтобы не привлекать излишнего внимания Стасюниных предков и оторваться в полный рост, наши ребята взяли с собой большую палатку, где мы и собирались переночевать, а также гору продуктов и море выпивки. Наша предусмотрительность весьма смахивала на конспирацию, поскольку сразу после моего телефонного разговора со Стасюней мы у Бутурлиных дома порешили вообще не светиться, а встретиться с Андрюшей на платформе и прямо оттуда пройти к Марьину озеру.
Должна заметить, что хитрая Стасюня не напрасно позвала бодибилдингового Андрюшу.
Во-первых, Андрюша, с младенческих лет проводивший каждое лето в Алпатове, автоматически становился нашим проводником, Дерсу Узала, знающим все тропинки в местных джунглях. Помимо этого, насколько я знаю, миролюбивый Андрюша был еще кандидатом в мастера спорта по боксу. Его уважала местная шпана, и, как считала Стася, Андрюша запросто мог послужить толмачом на случай непредвиденных осложнений с туземцами. Да и не только толмачом: это было понятно с первого взгляда.
И самое главное, Стасюня отдала его мне на съедение.
Следовательно, мне это было выгодно.
Пусть наивные представители якобы сильного пола сколько угодно пыжатся, полагая по своей невообразимой тупости, что это они, мужики, нас выбирают. На самом же деле все обстоит с точностью до наоборот.
Конечно, я слегка рисковала, покупая кота в мешке, то бишь забивая себе кавалера на вечер, исходя только из телефонного описания предмета. Хотя должна признаться: пела она про его достоинства сладко, как Монсеррат Кабалье. Я даже насторожилась. Но как только я увидела этого черно-белого великана, который смущенно переминался с ноги на ногу в толпе дачников, все мои сомнения тут же развеялись как сон и утренний туман.
Хорош! То, что доктор прописал.
Ритуал знакомства, проходивший на платформе среди груды рюкзаков, извлеченных нашими мальчиками из вагона электрички, ничего особенного из себя не представил, так — рукопожатия, обмен репликами, хиханьки да хаханьки.
Но я-то видела: мой Андрюша, каким бы он ни был наивом, сразу просек, что приехали три парня и четыре девушки. Кажется, он даже губами шевелил, на всякий случай нас пересчитывая. И, надеюсь, успел въехать в то, что свободной, без бойфренда, оказалась миниатюрная кареглазая девушка лет девятнадцати в вылинявших расклешенных джинсах «Монтана» в обтяжку и красной майке с вышитыми золотом буквами «Бенеттон» на не самой маленькой груди.
Как вы думаете, кто это был? Верно. Я.
Судя по смущенно-короткому взгляду, каким он меня окинул, выглядела я просто потрясающе. Не подкачала, значит, девушка. Тем более что сразу же по выходе из вагона электрички я тоже бросила на него (как я это прекрасно умею делать) обещающий неземные блаженства взгляд. И готова поклясться своей утерянной невинностью — он это тут же заметил. Только посмел бы не заметить! Ведь перед ним открывались невиданные доселе перспективы.
Стасюня должна была ему меня подробно описать и накрепко вдолбить в его боксерскую башку, что именно девушка в красной бенеттоновской майке приедет в гордом одиночестве. То есть она на сегодня свободна и потенциально предназначена для Андрюши. Если, конечно, он не облажается.
И, судя по первой реакции мальчонки, Стасюня постаралась на славу.
Я, конечно, собиралась первой подойти к нему. Но тут он сделал нечто такое, что подсказало мне: несмотря на кажущуюся внешне простодушность, Андрюша вполне сообразительный молодой человек.
Он якобы случайно (впрочем, мгновенно поняв его нехитрую уловку, я немного помогла ему в этом), постарался сделать так, чтобы со мной познакомиться в последнюю очередь. Понятно, что тогда, помимо обмена дежурными фразами, обычными при знакомстве, у него появлялась маза завязать светский разговор. А где разговор — там и масса прочих возможностей. И я четко поняла: Андрюша настроен весьма и весьма решительно.
Очень хорошо.
Наконец очередь дошла и до меня. Я протянула руку Андрюше, глядя на него снизу вверх из-под густой темной челки. Макушкой я едва-едва доставала ему до плеча.
— Привет. А я — Алена, — сказала я, глядя ему прямо в глаза.
— Андрюша. Скоков, — смущенно пробормотал Андрюша, стискивая своей могучей дланью мою маленькую узкую ладошку.
И тут я засекла, что едва он встретился со мной взглядом, как вся его решительность куда-то мгновенно испарилась. Вижу — дела плохи. И тогда я с ходу взяла инициативу в свои руки.
— Наслышана, наслышана, — протянула я и добавила нарочито певуче, словно сирена, увлекающая на тропический берег одичавшего в океанских путешествиях беднягу морячка: — Так вот ты какой, оказывается, Андрюша.
— Какой — такой? — окончательно стушевался мальчонка.
— Большой. Весьма большой, что само по себе уже приятно, — весьма двусмысленно ответила я.
А сама вцепилась в Андрюшину ладонь и долго не выпускала.
Естественно, я выпытала у Стасюни всю подноготную о мальчонке — надо же девушке подготовиться к сокрушительной атаке. Безобидный Стасюнин ухажер, друг детства. Милый, но весьма наивный мальчик из хорошей семьи. Судя по Стасюниным рассказам, вероятность того, что он еще девственник, приближается к ста десяти процентам. В общем, из разговора с подругой стало ясно: Стася не воспринимает Андрюшу всерьез и дает мне — если я, конечно, захочу потрудиться и соблазнить неиспорченного мальчонку, — полный карт-бланш. Поскольку сама никаких видов на него не имеет.
Собственно говоря, до момента Андрюшиного появления я для себя окончательно не решила — поиметь на него конкретные виды или нет. Но одно дело — телефонные рассказы и посулы, и совсем другое — конкретный, действительно впечатляющих габаритов почти двухметровый объект, который теперь во всем своем великолепии топчется передо мной на платформе и не знает, куда деваться от смущения.
Поиметь, еще как поиметь!
Знаю, знаю: глаза мои затуманились и голос приобрел грудной тембр. А я уж знаю, в каких случаях у меня голос становится низким.
Подружки мои — Манечка, Анюта и Любаша, — естественно, заметили во мне эту мгновенную перемену. Они понимающе переглянулись (боковым зрением я это сразу заметила) и, пересмеиваясь, зашептались: им-то было ясно без слов, что охота на наивного дикаря уже началась. Но бедный мальчонка в силу неопытности в подобных делах на эти взгляды попросту не обратил внимания. Он во все глаза смотрел на меня. Наши мальчики — Мишаня, Слава и Иван — были заняты сортировкой рюкзаков и прочих причиндалов. Судя по всему, они тоже были весьма довольны физическими данными Андрюши, но с утилитарной, вернее, корыстной точки зрения: барахла мы с собой привезли будь здоров. Они, как и Андрюша, никаких перемен во мне не заметили. Куда им, толстокожим. И потому были слегка удивлены внезапной игривостью подружек.