Сержант потер плечо, по которому пришелся скользящий удар деревянного клинка, и, неспешно дойдя до стены, подхватил такой же тренировочный меч.

— Удар!

Раздался сухой стук дерева о дерево — урок продолжался.

В комнате, кроме Ладара, спали еще несколько рядовых. Внутренне сжался, как пружина, готовясь к встрече с однополчанами, но сержанты гоняли качественно: кроме нескольких слов приветствия он так ничего и не услышал: попадав на койки, ребята, вымотанные долгим днем занятий, тут же отрубились.

Сипал, найдя в прихожей небольшую каморку с душем и туалетом, долго стоял под водяными струями, наконец обтерся висевшим тут же новым полотенцем и, разобрав кровать, лег: усталое тело норовило отключиться, возбужденное же сознание колебалось на кромке сна и яви, каменные стены жилища гномов растаяли, и серая ткань небытия проступила вокруг, создавая иллюзию собственного мирка в великом ничто…

— Привет! Ждал меня?

— Илис! — Ладар торопливо подхватил легкое, невесомое тело на руки, закружил в неизвестности, в пустоте, среди иных пластов мироздания он наслаждался встречей, нечаянной радостью, словно она была на земле. Прижавшись к нему на несколько мгновений, девушка порывисто вздохнула и тут же отстранилась, принимая деловой вид.

— Неугомонный! Ты хоть понимаешь, с кем спорил?

— А разве это имеет значение? Если действительно любишь…

Тонкие пальцы легли на его губы.

— Не продолжай. Не надо. Лучше скажи: ты понял, чего от тебя хотят?

— Чтобы я убил некроманта?

— Молодец. Из магов никто и никогда не признается, что не в состоянии обойтись без магии смерти, глупые предрассудки лишают их значительной части силы. Они поверили святошам, утверждающим, что нельзя резать трупы, нельзя изучать и использовать тела, что все это грех. Знание, любое знание, не может быть греховным, важно лишь, как ты его применишь. Лекарство может убить, а яд — принести спасение в умелых руках. Попы боятся знаний по одной причине: они не хотят искать Творца, им проще говорить, что истина ими уже познана. Банальная лень, проповедуемая с кафедр, искажает пути развития всего человечества.

— А я смогу остановить некроманта?

— Остановить некроманта несложно. Вот убить — намного сложнее. Наверняка у него есть заклятия посмертного существования, да и привязка к разным телам имеется. Вот только что ты будешь делать с такой толпой зомби, если оборвешь связующие их с некромантом узы подчинения?

— Так они вроде должны умереть или сильно ослабнуть?

— Они и начнут слабеть. Понемногу, постепенно, недели через две умрут… если не найдут себе иной источник питания — из жизненной силы жертв. А искать его они будут истово, используя все, что дал им некромант. Так что на выходе мы получаем неконтролируемую толпу монстров, уничтожающих все, до чего смогут дотянуться.

— Ну и пусть дотягиваются до армии Ронхара! Нам же меньше работы.

— Думаешь, ты один такой умный? Ронхарцы не дураки. Их войск нет у осажденного города, максимум легкая конница, обеспечивающая дополнительную защиту и возможность быстрого отхода некроманту, если что-то пойдет не так. Когда зомби освободятся, они мигом смотаются, а немертвые будут лезть на стены Дораха и питаться крестьянами из окрестных деревень. Да, это будет не войско, а толпа, но толпа не обычных солдат, а агрессивных монстров. И их много.

Ладар вздохнул.

— Значит, по-простому не получится. Жаль, проще было разобраться с одним некромантом, чем с вызванной им армией. Что же делать?

— Учиться, конечно! Правильно примененное знание может гораздо больше, чем сила, навык или вера. Ты готов к очередному уроку?

— С такой прекрасной учительницей — всегда.

Ладар попытался поцеловать узкую ладонь, но та отпрянула, небрежно щелкнув пальцами, и в комнатке небытия возник полуразложившийся труп. Тот стоял у дальней стены, пошатываясь в такт движениям пальцев Илис, и тянул руки с выросшими когтями в сторону сипала: чуял живую плоть.

— Как тебе красавец?

Ладар привычно окунулся в мир энергий, изучая основу стоящего перед ним мертвеца. До этого он никогда не видел подобных созданий, хотя сам несколько раз пытался сотворить нечто подобное.

— Странно… Энергии, поддерживающие в нем псевдожизнь, — они инородные! Словно не принадлежат человеку. Слишком много багрового… Что это?

— Создать истинного зомби сложно. Необходимо вернуть жизненные силы человека обратно в начавшее остывать тело до того, как процессы в нем станут необратимыми. Некоторые неопытные маги, — ехидный взгляд в сторону Ладара, — возвращают душу, насильно привязывая к земной оболочке… Что не только не консервирует, но и ускоряет процесс распада тканей. Если же правильно укрепить в недавно умершем теле жизненные силы человека — любого человека, то можно получить крепкого, верного, чистого слугу, при определенной подпитке практически вечного. С ним даже можно поговорить, медленно, простыми словами. Память тела поможет ему поддерживать видимость разговора. Вот только это сложный, трудоемкий процесс, который требует от мага значительных сил при создании, и постоянных, хоть и меньших затрат, для поддержания жизни в дальнейшем. Ты, например, можешь создать двух-трех таких слуг, потом свалишься от истощения. Архимаг — с сотню. Под стенами же Дораха их тысячи.

— И откуда они у некроманта? И почему этот, — кивок в сторону трупа, от которого явственно стало пованивать, — в таком непотребном состоянии?

— Ваш некромант нашел иной способ создания живых мертвецов. Почему никто не возвращает души в тела? Закончив свое земное существование, души устремляются дальше по пути перерождений, и тело для них — лишь преграда, которую нужно уничтожить. Они никогда не будут заботиться о сохранности своей оболочки, скорее наоборот, будут искать возможности ее уничтожить и развоплотиться. Но если найти души, оказавшиеся в месте, по сравнению с которым пребывание в мертвом теле — рай? Даже вот в таком, наполовину разложившемся? Души, исковерканные и покореженные любителями их есть. Как думаешь, где есть такие?

— Не знаю. В аду, наверное.

— Рай и ад придумали попы, чтобы пугать невежественных крестьян. Ты умный парень, не повторяй чужих сказок, думай!

Ладар вгляделся в чужую душу, внимательно вглядываясь в ее багровые переливы, и охнул:

— В ней есть что-то от тварей хаоса.

— Молодец. Поздравляю. Мало кому по плечу определить принадлежность души.

— Она… она принадлежит хаосу?

Илис поморщилась.

— Не совсем. Все души — суть дыхание Творца, и никак не могут принадлежать Хаосу. Но люди — такие существа, они сами ломают все правила мироздания, в своем стремлении к богатству и роскоши умудряясь нарушать даже вселенские законы. Им нужна сила, и они берут ее, не думая о том, что за все нужно платить, из любого источника, который им доступен.

— Но как людям может быть доступен Хаос?

— Ты забыл? Зерна хаоса есть в этом мире! Они сами тянутся к людям, наделяя их удачей, силой, властью. Душа, принявшая в себя энергию хаоса, перерождается и после смерти ускользает от жнецов, укрываясь за гранью, отделяющей проявленные миры от бесконечности Хаоса. Мы стараемся отловить эти души: нельзя позволять обретать Хаосу способность Творить, чаще всего это удается, но тут все зависит от того, сколько хаоса угнездилось в человеке. Чем больше, тем вернее шанс, что лорды Хаоса получат свою добычу. Как правило, это необычные люди: удачливые купцы, политики, военные. Везде, где нужно обманывать, лицемерить, предавать, убивать — людям нужна помощь хаоса. Таких еще называют Асурами, высшими демонами, но это опять ложь: души людей не могут переродиться в демонов. Для них души — просто пища, лакомство, которое нужно смаковать и использовать в своих целях.

— Насколько я понял, некромант нашел источник таких душ. Но как демоны расстались со своим лакомством?

— Пробыв в Хаосе достаточно долго, души лишаются поддержки Творца. Вернее, Хаос вначале использует, а затем уничтожает опасную для себя часть души. Остаток вынужден ждать окончательного развоплощения, моля о смерти, как о милости… Ждать очень долго, поскольку миры Хаоса полны энергии, поддерживающей даже такую псевдожизнь.