-Мага воды не может существовать! - радостно провозгласил на весь остров Гаувдардис. - Великий океан подчиняется лишь одному господину, имя ему - Сапиен. Мой народ! В этот трудный для нас миг, когда возродился черный властелин ужасного пламени, исполнилось и древнее пророчество: властитель морских пучин и творец источников первозданной мудрости также явил себя миру, слава великому прародителю океана, себрину Сапиену! Алан морер Сапиен фортер алюмиум попорул!

Тысячи гламаринов, ожидавших празднование в небольших лодочках у подножия пали также ниц, повторяя произнесенную правителем фразу: Алан морер Сапиен, фортер алюмиум попорул!

У Элиффина помутнело в глазах. Рам удивленный не меньше Элиффина в первое мгновение оторопел, затем последовав примеру гламаринов пал ниц и рассмеялся:

-Так значит, я ему вчера два щелчка по лбу отвесил, а он, как выяснилось, этот как его...Анам шлам Сапиен...поворот так поворот.

-Ему по лбу? - переспросил не смеющий встать с колен правитель, - да вы наглец, однако, друг мой.

-Он мне проспорил, я же не знал про амама Сапиена, - весело отшутился Рам, не переставая подмигивать Элиффину.

-Нет справедливее и милосерднее духа воды, в нем сокрыты источники искренней доброты, - молвил правитель, не смея посмотреть в глаза Элиффину.

Новоявленный Сапиен застыл на месте, не в силах даже совершить глубокий вздох. Откровение из уст правителя архипелага подтвердило его прежние догадки, от которых он еще совсем недавно отмахивался, как от нелепой выдумки.

-Вот почему Ладрозар испугался водного щита в Бартфорте, вот почему он так стремился меня уничтожить, стараясь при этом не подавать виду, вот почему я не погиб в зеленом озере и вот откуда все эти видения... - проносилась в его голове быстрая вереница мыслей.

-Ваше Величество, прошу же, скорее взойти на престол, какой я самым недостойным образом занимал все эти годы, - пролепетал Гаувдардис, подползая на коленях к Элиффину, - молю также простить мою грубость и осторожность, проявленную к Вам по дивному прибытию на остров.

-Дорогой друг, боюсь, Вы ошиблись, я не могу быть себрином, я родился в обычной семье и у меня были родители, - наклонился к нему Элиффин.

-Дружище, у тебя же сегодня день рождения! - напомнил неугомонный Рам.

-Ваши разум и тело молоды, но ваш дух обитал вечно, Вы возродились, дабы уберечь и спасти наш мир, подобно тому, что написано в древнем пророчестве, - проговорил Гаувдардис, обрадованный подтверждением своих слов от Рама.

-Прошу вас все же встать и праздновать так, словно ничего и не произошло, мне сейчас очень непросто, я должен подумать, - попросил Элиффин.

-Да, Ваше Величество, - радостно подчинился Гаувдардис, призывая собравшихся начать торжество.

Ноги у Элиффина подкашивались, дойдя до своего места, он почти рухнул на невысокий стул.

-Приятель, как же тебя теперь называть? Тоже Ваше Величество или можно в счет дружбы немного покороче? - весело спросил Рам.

-Называй меня запутавшимся в себе самом глупцом и никак иначе, - промолвил стиснувший виски от нависших дум Элиффин.

-Не переживай, все к лучшему, теперь мы знаем, что ты равен по духу Ладрозару, а значит сможешь победить его. Как же интересно, наверное, ощущать себя всемогущим себрином! Вот так повезло...

-Поверь, в этом нет ничего интересного, я бы многое отдал за то, чтобы подобная удача прошла стороной. Надо мной висит проклятье. Нет, я не себрин, подобный Ладрозару, я простой юнец, как и тысячи других, но при этом обреченный самой судьбой на борьбу и скитания. Нет, мне не хочется ни власти, ни силы, только оказаться с той, кого люблю, а вернее любил, и чтобы Ладрозар, кардрарки, погибший Калмонд, море огня и лавы оказались лишь очень жутким и страшным сном. Еще месяц назад, сидя в своей комнате, я мечтал о приключениях, теперь я лишь чувствую, как тяжкое бремя давит на меня, прижимая к земле. Я лишен всякой свободы и права на выбор, за меня все решено и в моей власти лишь идти уготованной тропой... - грустно поразмыслив, тихо проговорил Элиффин, высказывая все то, что накипело на душе за долгие дни скитаний.

На далеком от континента острове, в городе узких башен, у подножия великого каскада мудрости до глубокой ночи тысячи гламаринов воспевали на арфах предвечного Сапиена, великий океан и прекрасную Луну, заливавшую ночное небо над погруженным в торжества островом мягким бледно-желтым сиянием.

Сквозь толщу прежних лет

Эпоха тянет нить,

Былых времен завет,

Не властен ты забыть.

Оракул

К середине ночи бурное празднование постепенно пошло на убыль. Веселые и радостные гламарины, всегда полные бурлящей энергии, немного подустали и теперь лишь мерно общались друг с другом. Немалое внимание было уделено дорогому гостю, который, впрочем, не отличался особой приветливостью. Молодые гламарины не переставали подниматься к нему из галереи с красивыми портретами, книгами и свитками, протягивая перо для автографа.

-Ваше Превосходительство, простите за нехитрый вопрос, но какой подписи от меня ждут? - обратился немного потрясенный юноша к правителю. Нет, Элиффин не был аскетом, он любил мечтать и о путешествиях и об удивительных приключениях и даже о славе и почете, но последние дни сильно переменили его.

Все его прежние мысли и убеждения много раз переворачивались с ног на голову, запутавшись, он уже не помышлял больше о легендарных подвигах, желая лишь мирного и доброго окончания своих злоключений.

-Ваше Величество, если они досаждают вам, то это можно вмиг прекратить, сами знаете творенные вашей мудростью гламарины всегда были искренны, но чрезмерно любознательны. Наверняка они ждут автограф Сапиена Премудрого.

Нет, гламарины не видели в нем юнца, которому поздним вечером исполнился двадцать один год. Для них он стал воплощением прародителя народа, мудрого духа из глубокой древности, воспетой в легендах и сказаниях, но расписываться великим именем сам Элиффин не желал, поскольку не чувствовал в себе его.

-Никого прогонять не следует, я обязан ответить должной благодарностью за проявленное народом Ансапиена гостеприимство, но расписываться именем Сапиена я не могу.

-Почему? - грустно в один голос переспросили правитель и выстроившаяся к Элиффину живая очередь гламаринов.

-Происхождение моей власти над водой, как и премудрого духа, для моего разума окутано мраком неизвестности...прежде чем я получу ответы на эти вопросы, я не могу быть искренен, расписываясь даже на книгах и сувенирах именем величайшего властителя морской пучины.

-Ваше Величество, для меня и моих подданных нет сомнений в вашем происхождении, ведь вы вживую нам явили свои силы. Однако мой долг - помочь вашему юному разуму узреть суть вещей, поэтому прошу следовать за мной.

Оставив шумную толпу, Элиффин последовал за правителем к водопаду.

В нескольких шагах от ниспадавших вниз бурных потоков Гаувдардис замер на месте:

-За стеной каскада святилище, в котором обитает самый просветленный из жителей острова, старейший из ныне живущих гламаринов, даже я не имею права проследовать туда, однако, вы, Ваше Величество, властны войти.

Поблагодарив правителя кивком головы, Элиффин вплотную приблизился к водопаду и, чтобы не намокнуть, руками раздвинул водяную завесу, пройдя сухим сквозь ниспадавший с горной вершины широкий поток. За водопадом оказалась небольшая пещера. Самый мудрый из ныне живущих гламаринов восседал в ветхом одеянии бирюзового цвета спиной к вошедшему Элиффину. Его длинные волосы ниспадали с плеч и вились по бугристому полу, вечно влажному от водопадных брызг.

-Здравствуйте. Правитель Гаувдардис сказал мне, что я могу к Вам обратиться, - медленно произнес Элиффин.

Едва расслышав его голос, гламарин обернулся и упал ниц:

-Владыка, Вы вновь явили себя миру в столь трудный час, я готов смиренно служить властителю морской пучины, мудрейшему из себринов, - дрожащим голосом промолвил он.