5) Право суда и наказания первоначально вовсе не регулировано законом; не дозволялось лишь применение смертной казни. Помещикам предоставлялось право ссылки крестьян в каторгу на срок (указ 1765 г., П. С. 3., № 12311), определенный самим владельцем; это право отменено в 1807 г. (П. С. 3., № 23530). В своде законов отнято у помещиков право суда и наказания лишь по преступлениям, ведущим к лишению прав состояния; телесные наказания ограничены 40 ударами розог или 20 ударами палок, а тюремное заключение в сельской тюрьме от 1 дня до 2 месяцев; впрочем, владельцам предоставлено право отсылать виновных в смирительный дом от 2 недель до 3 месяцев и в арестантские роты от 1 до б месяцев (Т. IX, ст. 1052). Право помещиков ссылать своих крестьян на поселение не за преступления, а за пороки и проступки дано самими законодателями в видах скорейшей колонизации Сибири (П. С. 3., № 11166 и 11216; Указ 1760 г.); хотя эту меру отменяли и Екатерина II (в 1773 г.) и Александр (в 1802 г.), но она вновь восстановлялась. Ссылка регулирована в 1827 г. – Единственным ограничением крепостных прав, по сравнению с прежними правами на холопов, было запрещено ставить крестьян вместо себя на правеж.

Выход из крепостного состояния. Много дверей вело в это состояние, но из него – ни одной. Отдача в солдаты вела лишь к временному освобождению: владелец мог требовать отставных солдат себе обратно (Указ 1764 г., П. С. 3., № 12060). Дети, рожденные во время службы от солдата-отца, принадлежат военному ведомству. Донос на своих владельцев вел также к временному освобождению; освобожденный обязан приискать себе нового владельца в течение одного года. Воля самих владельцев освобождать своих крестьян была ограничена: личное освобождение позволено было лишь манифестом 1775 г., а освобождение с землею указом 1801 г. Владельцы иногда под видом освобождения выгоняли дряхлых и больных, чтобы не платить за них подушных податей (П. С. 3., № 15603).

Ограничения крепостного права. Крепостное право, как сказано выше, заключало в себе и рабство на частных основаниях и прикрепление на государственных началах. Поэтому государство имело полные основания регулировать в частных случаях власть помещика, но обыкновенно не пользовалось этим правом. Вначале оно за разорение помещиком своих деревень отдавало таких «непотребных» под начало до исправления, а имение отдавало родственникам (Указ 1697 г., п. 7; подобное же повторено с указом о единонаследии), дозволяло крестьянам приписываться в посады (без освобождения). Но после 1762 г. вмешательство государства становится все слабее: опека за жестокое обращение с крестьянами делается явлением весьма редким.

Эмансипаторские идеи начинают проявляться с самого начала крепостного права; представителем их можно считать уже Посошкова (который утверждал, что «прямой владелец крестьян – всероссийский Самодержец»). Заметнее они становятся со времен Екатерины. Сама Екатерина, как частное лицо, несомненно была (до 1789 г.) на стороне освобождения, но, как государыня, поддерживала крепостное состояние и даже развивала его; свидетельство о ее эмансипаторских наклонностях можно видеть в Наказе (гл. XI, XIII и V), в теме, предложенной Вольному экономическому обществу об имущественных правах крестьян, в полемике ее с Сумароковым и в сказаниях о проекте ее, по которому все, рожденные после 1785 г., должны быть свободны. В комиссии 1767 г. многие депутаты, особенно депутат Козловского дворянства – Коробьин, стояли за ограничение власти помещиков и признание за крестьянами прав собственности. Ревностным приверженцем освобождения был в начале царствования император Александр I, установивший (1804 г.) разряд свободных хлебопашцев и дозволивший помещикам отпускать крестьян с землею, освободивший (1816–1818 гг.) крестьян Эстляндии и Курляндии. При императоре Николае I было учреждаемо несколько секретных комитетов, посвященных крестьянскому вопросу (1826, 1839 гг.); последствием обсуждений их были указы: 1842 г. об обязанных крестьянах (т. е. о личном освобождении крестьян, с сохранением за помещиками права собственности на землю); указ 1843 г., запретивший продажу без земли; указ 1848 г. о праве крестьян покупать землю с согласия помещиков.

Действительное освобождение последовало лишь в великое царствование Александра II, 19 февраля 1861 г.

Царская власть получает новый титул – императорский, с сохранением и всех прежних. Этот титул поднесен Петру Великому высшими учреждениями государства при окончании великой Северной войны в 1721 г., – войны, которая и вызвала все новые явления периода империи. Новый титул, сходный по существу с прежним – царским, заключает, однако, в себе и новый смысл: царский титул делает наших государей преемниками византийских цезарей, императорский – делает их усвоителями подобных же традиций западноевропейских.

Новые основания власти. Петр Великий и теоретически и практически изменяет прежние патриархально-вотчинные основания власти в государственные: власть существует в интересах государства и для государства. Теоретически такое учение проводил в Москве Юрий Крыжанич; затем тот же взгляд выражен, по поручению Петра, Феофаном Прокоповичем в «Правде воли монаршей» (официальном публицистическом трактате, написанном в защиту прав Петра на устранение законного наследника). Здесь основания власти изложены согласно с теорией Гуго-Гроция, т. е. с теорией договорного происхождения власти: «согласно все хощем, да ты, государь, к общей нашей пользе владееши нами вечно»; практически Петр проводил ту же мысль, издав новую форму присяги 1711 г. (П. С. 3., № 2329) на имя государя и государства, затем, проходя службу наравне с подданными, с низших чинов и повелев в письме из-под Прута сенату, что, если он попадет в плен, то не исполнять его приказаний, хотя бы и собственноручных, а если погибнет, то выбрать между собой достойнейшего в преемники.

Переворот в порядке преемства. Согласно с новыми основаниями власти, Петр Великий полагал (и рукой Прокоповича в «Правде воле монаршей» выразил), что воля царствующего государя не связана порядком законного наследования: если государь находит законного наследника не соответствующим благу государства, то может назначить себе преемником кого угодно. Практическим поводом к тому было желание Петра устранить своего сына Алексея от престола; он был действительно устранен (впрочем, через его собственное отречение, хотя и вынужденное) и после бегства в Австрию – судим и приговорен к смертной казни. Тогда Петр утвердил завещательное преемство (Указ 5 февраля 1722 г.), бывшее причиной многих смут в 1-й половине XVIII в., сам он не успел назначить себе преемника; его супруга – Екатерина I – возведена на престол лишь по тому основанию, что была коронована Петром Великим как супруга-императрица (первый случай приобщения к коронации государынь-супруг). Сама она оставила завещание, допустив в нем субституцию: первым преемником назначен законный наследник – сын царевича Алексея – Петр, за бездетной смертью которого престол должен был перейти к дочери Петра I Анне (Голштинской). В действительности за смертью Петра открылось избрание преемника волей верховного тайного совета, которое пало на дочь царя Иоанна – Анну Курляндскую. Она хотя также назначила завещанием преемника в лице малолетнего Иоанна Брауншвейгского, но он был свергнут, и на престол возведена дочь Петра Елизавета, которая объявила своим наследником Петра (III); Петр, однако, был свергнут его супругой Екатериной II. Екатерина, хотя и признала с самого начала царствования своим наследником сына своего Павла, но не отменяла законом завещательного порядка (по некоторым известиям, имея в виду устранить Павла и передать престол сыну его – Александру). Император Павел I поспешил восстановить законное преемство (Указ 5 апреля 1797 г.) и установил тот порядок, который, без существенных изменений, действует доныне.