Утомленная, она бросилась всем своим весом на него, кладя покоиться золотую головку на его грудь. Ее щеки наслаждались касанием мягкой кожи на его хорошо сложенных мускулах, а ее правая рука прочертила по линии шрама на его ребрах слева.

Его дыхание постепенно замедлялось, но он был все еще переполнен недавним экстазом. Он просто лежал неподвижно, наслаждаясь блаженным чувством веса Кенди на своем теле, чудесным прессом ее груди на его груди, длины ее красивых ног, переплетенных с его ногами, ее рук, творящих чудеса с его торсом, и близким контактом их тел.

- Перед этим, - хриплым голосом заговорил он, - я хотел сказать тебе кое-что, но ты мне не позволила.

- Нет никакой причины говорить о прошлом, любимый, - промурлыкала она.

- Я думаю, что есть, - настаивал он.

- Не понимаю, - сказала она со вздохом, чувствуя, что ее клонит в сон.

- Со мной произошло нечто, чем я хочу поделиться с тобой. Тебе не интересно узнать? - удивился он.

- Мне интересно все, что тебя касается, но не тогда, когда такой разговор причиняет тебе боль, - мягко уточнила она.

- Я почувствую себя лучше после того, как расскажу это... кроме того, я не хочу, чтобы ты узнавала обо мне из сплетен. Лучше я расскажу тебе это сам. И я думаю, что в моей истории есть и хорошее, и этим мне бы хотелось с тобой поделиться, - добавил он.

- Раз уж это так важно, давай, я тебя выслушаю, - сдалась она, покоясь головой на его груди со вздохом смирения.

Он поднял руки, чтобы окружить ее крошечное тело под покрывалами, и мягко лаская ее спину, начал свой рассказ:

- Кенди, это часть моей жизни, которой я не горжусь. Когда мы расстались, я сначала думал, что смогу справиться с потерей. Я лишь обманывал себя, но вскоре понял, что не настолько силен, как полагал. Каждый раз, когда я был с Сюзанной, я мог думать только о тебе, и память о нашей любви была так мучительна, что я начал много пить.

Прежде, чем я смог это понять, я стал алкоголиком и ушел с работы, оставляя позади Нью-Йорк и Сюзанну. Кенди, я говорил себе, что без тебя не стоит жить, и в моем позорном падении я пытался бежать от своих проблем вместо того, чтобы встретиться с ними лицом к лицу. Поскольку я потерял работу, я нанялся в бродячий театр, который был хуже некуда. Тебе было бы стыдно за меня, если ты тогда меня увидела...

Тогда Кенди подняла голову от груди своего мужа и посмотрела прямо ему в глаза. Про себя она задавалась вопросом, позволить ли ему продолжить свою болезненную исповедь или открыть, что она уже знает эту историю... Но она остановила себя, думая, что для него могло быть еще труднее узнать, что она видела его в те грустные времена.

Молодая женщина посмотрела на него с такой нежностью, что ему почему-то стало спокойнее, и он решил продолжать историю.

- Однажды труппа гастролировала в Чикаго, моя дорогая, и возможно то, что я знал, что ты жила там, наряду с литрами виски, которые я обычно глушил в те дни, заставило меня увидеть твой образ одной ночью.

- Что? - переспросила Кенди, не в силах поверить тому, что она только что услышала.

- Однажды ночью во время своего выступления, - объяснил Терри, глядя в изумленные глаза жены. - Я видел твое лицо среди публики. Это было только мое воображение, но...

- Так ты видел меня! - воскликнула она, изумленная, и приподнялась, опираясь на руки. - Не могу поверить, что ты действительно меня видел, как и сказала твоя мать! - произнесла молодая женщина, слишком удивленная, чтобы скрыть свои чувства.

Теперь настала очередь Терри удивляться. Слова Кенди неожиданно открыли ему ошеломляющую правду, в которую он отказывался верить.

- Что ты имеешь в виду под всем этим? И при чем тут моя мать? - спросил он, крайне смущенный. - Ты ведь не хочешь сказать, что ты и правда была там? Не так ли?

- О Терри, ты действительно видел меня! - заговорила она, тронутая, бросаясь ему на шею. - Да, Терри, я была там, но я никогда не думала, что ты мог различить меня в той темноте, мой любимый, и ты должен знать, что я никогда тебя не стыдилась. Конечно, мне было грустно видеть тебя в таком состоянии, и я немного сердилась, что ты впустую тратил свой драгоценный талант, но глубоко внутри я знала, что ты победишь своих демонов, как ты и сделал.

Кенди рассказала Терри свою версию истории и объяснила свою неожиданную встречу с Элеонорой Бейкер.

В свою очередь, молодой человек говорил о влиянии, которое оказало на него появление Кенди, и решение, которое он принял после этого. Пара едва могла поверить, как кусочки мозаики, складываясь один к одному, формировали вместе трогательную картину любовной поэмы, участниками которой они являлись.

Они продолжали говорить о прошедших событиях, и вскоре разговор коснулся других моментов прошлого, когда они были так близки к встрече, но что-то мешало им увидеться друг с другом. Они пересматривали события и чувства, которые пережили тогда, и впервые начали постигать тайну невидимой нити, которая их связывала. Тот раз, когда она прибежала в Саутгемптон, чтобы увидеть его, прежде чем корабль уйдет в море, но не успела, в то время как он слышал вдалеке ее голос, не веря зову своего сердца. Следующая зима, когда она прибежала на Холм Пони всего-то несколько минут спустя после того, как он стоял там. Настойчивые боли в их сердцах с тех пор, как они прибыли во Францию, возрастающее беспокойство в течение того снежного вечера, когда они снова встретились друг с другом, и боль Кенди ночью, когда его ранило..., все начало приобретать смысл.

- Ты всегда был вот здесь, - сказала она, показывая на свое сердце. - Я могу тебя чувствовать, как чувствую свои собственные удары. Понимаешь? И теперь я знаю, что даже, когда судьба забирала тебя далеко от меня столько раз, на самом деле ты никогда не уходил. Теперь, когда ты здесь снова со мной, я понимаю, - так было задумано.

- Кенди! - вздохнул он, лаская ее щеку мягкими касаниями кончиками пальцев. - Эта любовь должна была быть. Это ты была всегда внутри меня, в моих мечтах, возможно даже прежде, чем я встретил тебя, и с тех пор это всегда была ты, - и затем он добавил, улыбнувшись с веселой радостью: - Голос на корабле, присутствие в Холме Пони, лицо в бродячем театре, укол в моем сердце... и теперь женщина в моих руках!

Молодой актер крепко обнял свою дорогую жену, чмокая ее ушную дольку, повторяя шепотом ей на ухо, что она его ангел-хранитель. Она отвечала приглушенным мурлыканьем, которое снова распалило в нем огонь.

- Кенди, пожалуйста, - просил он шепотом, - скажи мне снова, что ты любила меня, несмотря на прошедшие годы, и что мечтала обо мне, как я мечтал о тебе... скажи мне, что ты лишь ждала меня все это время!

Молодая женщина ответила с дорожкой поцелуев по его груди и шее, направляя свой путь к его губам.

- Я думала о тебе, мечтала о тебе, и была только твоей, - сказала она между поцелуями. - На самом деле, ты должен кое-что знать, - прибавила она, поднимая красивую головку, чтобы посмотреть прямо ему в глаза. - Я рассердилась на тебя той ночью, когда выходила с Ивом, по одной простой причине. Ты сказал, что хотел стереть с моих губ каждый французский поцелуй, который я получила, и я обиделась, потому что до тех пор меня целовали только однажды... ты, - призналась она. - Терри, я знаю вкус только твоих поцелуев, - успела она сказать, прежде чем страсть ее мужа снова унесла ее в неутолимый огонь их любви.

Ты хочешь уходить? Но день не скоро:

То соловей - не жаворонок был,

Что пением смутил твой слух пугливый;

Он здесь всю ночь поет в кусту гранатном.

Поверь мне, милый, то был соловей.

То жаворонок был, предвестник утра,

Не соловей. Смотри, любовь моя, -

Завистливым лучом уж на востоке

Заря завесу облак прорезает.

Ночь тушит свечи: радостное утро

На цыпочки встает на горных кручах.