Когда все дети вышли, взрослые одновременно засмеялись.

Мужчины ненадолго остались одни, но после Леди Грандчестер вновь появилась в столовой в сопровождении слуги, который нес чай и сок для гостя.

- Скажите мне, Кенди, - решился продолжить Эллис, когда дама вновь села за стол, - как получилось, что девушка, которую приняли в такую знатную семью, и которая могла располагать таким состоянием, приняла решение стать медсестрой?

- У меня был не один хороший пример, - немедля ответила Кенди. - Я выросла с двумя женщинами, которые показали мне, что забота о ближнем – это искра, придающая смысл жизни. Потом я познакомилась с Альбертом, от которого я узнала, что каждый человек должен искать свою дорогу в жизни, не обращая внимание, что подумают остальные; в конце концов, в школе медсестер я познакомилась с удивительной женщиной, которая не только научила меня искусству медсестры, но и умению поддержать людей, которые долго лежат в больнице.

- Говорят, после Вашего решения стать медсестрой Вы отказались от поддержки Одри, - продолжил Эллис.

- Да, это правда. Я убежала из колледжа, где училась. И по правде говоря, я не знала, чем буду заниматься в дальнейшем. Но через некоторое время, я решила, что хочу изучать медицину, но делать это самостоятельно, - ответила женщина, неторопливо отпивая из чашки жасминовый чай, который подал Эдвард. - Я уверена, что если бы я спросила у них разрешения, они бы никогда не поддержали меня.

- Но мистер Одри поддержал Ваше решение, ведь так? - спросил Чарльз, немного смущенно.

- Да, но это произошло намного позднее... В то время, когда я приняла это решение, Альберта не было в Америке. Он тогда в первый раз путешествовал в Африку, и он даже понятия не имел, чем я занимаюсь.

- Тогда от кого Вы получили поддержку, чтобы поступить в школу медсестер? - спрашивал Эллис, еще более заинтригованный.

- От двух своих матерей; они рекомендовали меня директрисе школы медсестер, мисс Мэри Джейн. И так у меня появилась возможность учиться и работать, чтобы оплачивать свои расходы.

- Не может быть! Никогда бы не подумал! - воскликнул Эллис, очарованный историей молодой дамы. - Но все же я кое-чего не понимаю... Вы сказали, что перед тем, как начать изучать медицину, семья Одри отправила Вас в колледж, из которого Вы убежали. Меня изумляет Ваша смелость, ведь Вы тогда были очень молоды.

- Мне было пятнадцать лет, и когда я убежала из колледжа, у меня в кармане не было и цента, когда я пересекала Атлантический океан, - серьезно ответила молодая хозяйка. - Сейчас я не понимаю, как осмелилась проделать такое.

Упоминание об Атлантическом океане мигом заставило разум Эллиса заработать, и он немедленно соединил всю ранее полученную от актера информацию с этой.

- Не могу в это поверить! - воскликнул удивленный репортер. - Вы убежали из того же колледжа, в котором познакомились с мистером Грандчестером и вернулись самостоятельно в Америку без денег!

Слова Эллиса удивили девушку, которая бросила быстрый взгляд на своего мужа. Пара обменялась незаметными словами на немом языке, который могли понять только они, и потом вновь продолжая разговор с ничего не заметившим журналистом.

- Если Вы мне позволите, - продолжил Эллис, думая, что будет лучше объяснить ей, откуда у него эта информация, - Ваш муж рассказал мне, что Вы познакомились друг с другом в этом колледже, но он не сказал, что Вы также ушли оттуда, как и он.

- Я должна признать, что не все примеры в моем отрочестве были достойны подражания, - ответила она шутливым тоном, вновь обретая уверенность, которую потеряла на мгновение, подумав, что сказала то, что не должна была говорить.

- Большое спасибо, мадам! - сказал ее муж. - Видите ли, Эллис, я думал, что она нуждалась в заботе своей состоятельной семьи, а она решает, что хочет жить самостоятельно. Никогда не стоит пытаться понять женщин, потому что это непостижимо.

Троица посмеялась над комментарием и продолжила беседовать о деталях того путешествия в Америку, которые читатель достаточно хорошо знает.

- А сейчас расскажите, Кенди, что заставило Вас пойти в армию? - допытывался Эллис. - Это решение достаточно сложное для мужчины, а для женщины, я полагаю, оно должно быть намного труднее.

Кенди отставила чашку с чаем в сторону и склоня немного голову, думала над ответом и из-за этого в столовой несколько минут стояла тишина.

- По правде говоря, я приняла это решение импульсивно, - ответила женщина некоторое время спустя. - Я думаю, что большинство важных решений в своей жизни я приняла также. В действительности, я теряла немного.

- Теряла немного? - сказал удивленный Эллис. - Как богатая наследница, Вы могли бы помогать деньгами Армии и Красному Кресту, а не ехать работать медсестрой на войну. Я бы сказал, Вы очень многим рисковали.

- Возможно, я неправильно ответила Вам, Чарльз, - спокойно начала говорить дама. - Не было ничего, что бы удерживало меня в Америке. Никого, кто бы зависел от меня напрямую. Одна из моих лучших подруг собиралась выйти замуж за моего кузена Арчибальда, другая жила рядом со своей семьей в сотне миль отсюда, Альберт был занят семейным бизнесом, у двух моих матерей была ответственность за детей в Доме Пони... В конце концов, у всех была своя собственная жизнь и ответственность. И я подумала, что буду полезнее раненому солдату, нуждающемуся в руке помощи. Раненым, мистер Эллис, в такие моменты не так нужны деньги, как улыбка и слова утешения. Я думаю, что поэтому мне было легко принять такое решение. Время показало, что это было самым важным решением, которое я приняла, - заключила девушка, беря мужнину руку. Взгляд, которым девушка посмотрела на своего супруга, был таким красноречивым, что репортеру не было нужды задавать дальнейшие вопросы на эту тему.

- Мне кажется, я понимаю, что Вы хотите сказать, Кенди, - прокомментировал Чарльз, улыбаясь. - Сейчас, разговаривая с Вами, мне кажется, что репутация мятежницы и феминистки, которую Вам приписывают, верна лишь частично.

- Люди так говорят? - спросила девушка, позабавленная словами журналиста. - Я уверяю Вас, что я была бунтаркой лишь из-за простого удовольствия идти против всех. Ведь столько всего, что навязывает нам общество, не кажется мне обоснованным, и я должна была слепо подчиниться им? У меня была возможность убедиться, что даже дети самых почетных семей не оправдывают ожиданий.

Разум Кенди перенесся в прошлое. В ее голове замелькали изображения тех дней, когда она жила в доме Элизы и Нила, время, проведенное в колледже Святого Павла, годы, за которые дети Леганов превратились в значительные фигуры Чикаго, и потом, словно мимолетные звезды, стали исчезать в пронзительном и мучительном падении.

После ее свадьбы с Терренсом Грандчестером у Кенди было очень мало возможностей увидеть Леганов. Альберт путешествовал, а Арчи руководил семейным состоянием. Консорциум Одри полностью отделился от компании «Леган & Леган», так что встречи между двумя семьями происходили реже.

Мадам Элрой пару раз скандалила с Арчибальдом, и он оставил чикагский особняк и переехал жить в один из загородных коттеджей Альберта на берегу озера. Когда-то тетушка принимала там своих племянников, Элизу и Нила, которые всегда доставляли ей удовольствие своими постоянными визитами. Однако, дни, когда мадам Элрой организовывала большие праздники для объединения семьи, остались в прошлом. Так что возможность вновь объединить семьи Одри и Леган постепенно уменьшалась до единственного значительного события: день рождения мадам Элрой, который Сара Леган всегда праздновала. Конечно, это была традиция, которой всегда следовали.

И по этой причине миссис Леган преодолевала свое отвращение и приглашала могущественного кузена Арчибальда, еще более ненавистного и эксцентричного Уильяма Альберта и эту ужасную пару с помпезным именем - Грандчестер. Конечно же, приглашение герцога и герцогини на праздник давало большое преимущество и привлекало внимание прессы, которая продолжала неутомимо следить за шагами знаменитого актера. Но выносить присутствие высокомерного англичанина и его жены, которая из девчонки с конюшни превратилась в аристократку, было, несомненно, ужасно для тщеславной дамы и ее двоих детей, однако они переносили это со стоицизмом ради их доброго имени.